Но неужели два монстра не могут быть… Мысли проносились в голове, борясь друг с другом за право отделить белое от чёрного… И как ни старалась миссис Моран, так и не смогла вытеснить боль злостью… возможно, не стоило снимать маску, идя на встречу к такому мужчине…
— Я слышал, что вы можете делать это, но не верил, пока не увидел сам, — чей-то голос заставил кора вынырнуть из омута своих воспоминаний, незаметно слившихся с воспоминаниями холодного бетона.
Отдёрнув руку, Пётр посмотрел на того, ради кого и пришёл в это жуткое место. Худенький парнишка с пухлыми губами, волевым подбородком и странным взглядом голубых глаз. Спустя минуту Неменцев понял: парень знал о своей участи. Сердце болезненно сжалось.
«Арон, ты — сволочь. Юноша — расходный материал, но одно дело, когда он не знает об этом, и совсем другое, когда…»
— Не напрягайтесь, я готов к смерти.
Это было слишком даже для опытного убийцы.
— Да где же вас таких Арон берёт?! — оборотень не ждал ответа, но не сказать не мог.
«Обречённый, — мысль пронзила мозг подобно раскалённой игле, — я знал, что так будет, но… чёртовы камни… чёртова Адель…»
— Можно спросить?
— Давай, — выдал кор, сдаваясь.
— Это больно?
— Что именно?
— Читать их воспоминания? — юноша указал на разрушенную стену здания.
— Не больнее, чем знать, что скоро умрёшь, — желая сменить тему, Пётр быстро произнёс, — а где второй?
Архаи указал за спину мужчины. Неменцев обернулся, встретившись взглядом с исчадием ада Иного мира — кароном. Страшная, беспринципная тварь, но что-то слишком человеческое проскользнуло в глазах монстра… Пётр тяжело вздохнул.
«И этот знает… Обречённые…»
Три существа двинулись в сторону леса… А холодные камни остались, добавив к боли, ставшей собственной, грустную историю разбитого сердца Адель Моран…
========== Глава 56 ==========
Земля
«Ну почему, почему выяснение отношений нельзя проводить с глазу на глаз, не вовлекая в процесс толпу зрителей и не используя такой повод, как возвращение Сеймы», — с этой мыслью Джули быстро подошла к стремянке.
— Дай лампочку, я заменю, — команда подруге, и протянутая рука в ожидании предмета. При этом Фарион не сводила умоляющего взгляда с Леонида, в котором читалось: пожалуйста, только не отвечай на её грубость… ради Сеймы.
Патологоанатом замер, раздумывая. Джули казалось, что она видит две чаши весов в голове вампира, на одной — раздавленная Гаремова, на другой — счастливая Сейма и потерянная Фарион. Брюнетка слишком хорошо знала, как мужчина способен подобрать слова, унизив при всех рыжую бестию. После этого их роман вряд ли был бы возможен.
— Я жду, — злобный взгляд Джули в сторону Софии.
Наконец, немного сбитая с толку, девушка подала лампочку. Фарион ловко поднялась на верхнюю ступень, поразив всех присутствующих акробатическим трюком в туфлях на платформе и шпильке 13 см. Спустя минуту гирлянда зажглась десятками разноцветных огней, украсив потолок затейливым узором, понятным только Гаремовой.
Фарион на секунду забыла о злости на подругу.
— София, что это?
В ответ девушка улыбнулась, её глаза заблестели, как у ребёнка, впервые без помощи родителей собравшего конструктор. И этот блеск не ускользнул от Леонида, в один миг согрев душу повидавшему жизнь вампиру, причём, против его воли. С трудом оторвав взгляд от Гаремовой, патологоанатом направился к лифту.
Все остальные участники событий восхищенно смотрели на потолок, и никто не услышал, как закрылись двери лифта, спускающего Леонида в рабочий кабинет. Мужчина думал о рыжей девушке, глубоко зацепившей его сердце. Мужчина думал о брюнетке, болезненно задевшей сердце его друга. Странно, но после сцены в офисе, после фигуры, выложенной гирляндой на потолке, Леонид понял одно: впереди тяжёлые времена, может, стоит ловить момент, пока он реален.
Между тем София попыталась объяснить своё творчество:
— Точно не могу сказать… но, думаю, это — море.
— Знаешь, это именно то, чего ей так сейчас не хватает, — прошептала Джули, удивившись собственному откровению.
Иван и Марья ошарашенно уставились на подруг, продолжающих с интересом рассматривать потолок.
— Что это было? — сурово произнесла Иванова, переведя строгий взгляд на брата.
— Если бы я знал… Надеюсь, просто совпадение.
— И почему мне кажется, будто это парочка становится опасной? — буркнула вампир себе под нос, прикидывая, как долго эти двое смогут находиться в блаженном неведении относительно всего происходящего с таким-то восприятием. И восприятие ли это или нечто большее?
«Нужно быть внимательнее и приглядывать за ними», — сделала вывод Иванова, вернувшись к вырезанию какой-то фигуры, которую забрала у брата.
Спустя секунд тридцать Марья не выдержала:
— Иван, это — твоё.
Мужчина скорчил гримасу, не спеша заняться делом сестры.
— Ты сама у меня забрала, — попытался возразить Иванов, но был жестоко остановлен женщиной не в духе.
— Послушай, бабник, я не это забрала у тебя, я тебя забрала у Гаремовой. Поэтому молчи и вырезай.
В некоторых случаях лучше подчиниться. Взяв ножницы в руки, Иван обиженно пробубнил:
— Сама говорила, что у меня интерфейс — РЖ.
И почему сестра не могла долго злиться на брата? Улыбнувшись от уха до уха, Марья прошептала, воровато оглядываясь по сторонам:
— В данном деле у меня интерфейс такой же, только об этом никто не знает.
Наконец, оторвавшись от потолка, Джули обернулась в поисках Леонида и с облегчением выдохнула, не обнаружив мужчину в помещении.
— София, пойдём, проверим фонтанчик.
Заметив, что Леонид успел уйти, Гаремова покорно поплелась за брюнеткой, не зная, радоваться ей или огорчаться. Хотелось делать всё одновременно, только бы заглушить ноющую боль где-то в области грудной клетки.
Работа шоколадного чуда выглядела идеально. В очередной раз отметив, что Сейме придётся по душе сладкий сюрприз, Джули сурово посмотрела на подругу.
— А теперь — в морг.
— Пошли, — подозрительно решительно выдала София, схватила Фарион под руку и направилась к лифту.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
