— Ты лезешь в змеиное гнездо, — горько бросил Сэнд и, полуотвернувшись, вытер ладонями мокрое лицо.
— Да, — согласилась я. — Но я знаю это гнездо как свои пять пальцев. И сумею избежать укуса. — Я снова подошла и снова положила руки ему на плечи. — Я справлюсь, Сэнд. Поверь, я не авантюристка, как Иден, и не самоубийца. Я действительно буду действовать осторожно. От меня не так уж много и требуется. А Эдвин с Иден помогут. Ты же знаешь, какие махинации Пантера проворачивала в одиночку. А тут нас будет трое. Мы справимся.
— Даже если вы справитесь, — глухо откликнулся Сэнд, — с того момента, как откроются ворота, и до подхода к замку нам потребуется не менее трех часов. И это при самом оптимистичном раскладе. Допустим, я не стану ждать, пока наши расправятся с пограничниками Оплота. Возьму с собой отряд и буду скакать во весь опор. Нам все равно понадобится куча времени!
— А мы все это время будем сидеть тише воды ниже травы. Делая вид, будто знать не знаем, что произошло и отчего Грань неожиданно дала сбой.
— Это если вас не поймают на горячем.
— Постараемся, чтобы не поймали. И потом, ты ведь дал нам координаты, как связаться с твоими агентами в Оплоте. А у Эдвина есть выход на подполье. До вашего прихода у нас будет подмога. Пусть недостаточная, чтобы взять замок штурмом, но все равно. Мы не будем одни.
Сэнд тяжело вздохнул и посмотрел куда-то в сторону.
— Будь моя воля, я запер бы тебя здесь, во дворце, — глухо и одновременно с жаром произнес он. — Ни за что бы не отпустил. Любой твой каприз исполнил бы. Перенес бы в любое, самое экзотическое место в мире. Только не в Оплот.
— Что же тебя останавливает? — спросила я, стараясь скрыть за улыбкой, насколько сильно меня тронули его слова и насколько близка я теперь к тому, чтобы разрыдаться.
Сэнд грустно посмотрел на меня, потом отвел взгляд и практически беззвучно вздохнул.
— Та подпись, — отозвался он, глядя в другую сторону. — Как ни крути, я чувствую, что с тех пор не имею права ни к чему тебя принуждать. Хотя, наверное, в результате совершаю самую большую глупость в своей жизни.
Я крепко обняла его и прижалась щекой к его груди. Потом встала на цыпочки и тихо прошептала ему на ухо:
— Отпусти меня сейчас — и мы в расчете. Забудь о той подписи. И сможешь запирать меня сколько душе угодно.
— Даже не сомневайся, — грустно усмехнулся Сэнд, обнимая меня еще крепче. — Больше ни на какую авантюру я тебя не отпущу. Даже если ты будешь топать ногами, бить посуду о мою голову и обзывать меня последними словами.
— Договорились, — усмехнулась сквозь слезы я.
— Демоны, какого же черта я втянул тебя в эти политические игры?! — зло выдохнул Сэнд, прижимая меня к себе. — Ведь обещал же, что все ограничится обучением принца!
— В политические игры меня втянул не ты, — убежденно ответила я. — Это сделал Брайан. Ему и держать ответ… в самое ближайшее время.
— Да кто бы ни втянул! — почти выкрикнул Сэнд. — Будь проклята эта политика…
— Если бы не политика, я бы не приехала в Настрию, чтобы тебя убить! — напомнила я «на позитивной ноте».
Сэнд усмехнулся, на этот раз чуть веселее.
— Н-да, такое я, пожалуй, мог бы и не пережить, — признал он.
На следующее утро мы с Эдвином пересекли границу Оплота. Иден проникла туда за несколько дней до нас, и от нее не было никаких новостей. В этом смысле все шло по плану: ей было важно не засветиться, да и передача информации из Оплота в Настрию стала в последнее время делом безумно сложным. Но все равно, ясное дело, все участники операции беспокоились.
Сэнд, воспользовавшись порталом, перенес нас с Эдвином почти к самой границе Кернского леса. Здесь мы с ним и простились. На сей раз коротко, без лишних слов и слез. Одно короткое объятие, последний поцелуй — и он снова скрылся в дымке портала, как того требовали соображения конспирации. Все было сказано вчера, наедине и под покровом ночи. Вся нежность, какую только можно себе представить, была отдана друг другу в уединенности супружеской спальни — которая пока еще даже не называлась таковой. А слезы… Их можно пролить и после.
К моменту перемещения мы с Эдвином выглядели иначе, чем обычно. Над нашей внешностью (равно как и голосом) поработал высококлассный королевский специалист по иллюзиям. Личины должны были благополучно продержаться четыре дня, а к истечению этого срока мы предполагали объединиться с Иден. С этого момента поддерживать иллюзии предстояло уже ей. Сама аферистка тоже проникла в Оплот под иллюзорной внешностью. И, конечно же, новая личина обеспечивала ей темный цвет волос.
Первым делом мы миновали пост разбойников, и я испытала забавное чувство дежавю. Дик и его люди по-прежнему выполняли обязанности привратников, и нас, как желающих иммигрировать в Оплот, проводили к Грани, снабдив при этом соответствующими случаю подъемными. Раскрывать инкогнито мы не стали.
Затем был переход за Грань, и иммигрантов препроводили в хорошо знакомую мне деревню. В столь же знакомом домике Анна заполнила для нас типовые анкеты, задавая стандартные вопросы. Мы хорошо знали, что отвечать.
В двух словах, легенда была следующей. Мы с Эдвином — брат и сестра, Эрик и Виола. Оба темные, родившиеся в Настрии. Родители светлые, но бабушка по материнской линии была темноволосой. Магический дар у обоих слабый и потому не слишком полезный: у Эрика телепатический, у меня — обезболивающий. И то и другое мы могли в случае необходимости продемонстрировать, но, как и следовало из легенды, в весьма ограниченном объеме.
Значительно важнее было другое. До недавнего времени мы с «братом» служили в особняке, в котором скрывался от народа наследный принц Настрии. К темному принцу решили приблизить темных слуг, и именно так мы оказались в столь высокой компании. Однако же за равных нас ни в коем случае не считали. Напротив, гнобили, как могли. Сам принц, несмотря на общую масть, презирал нас, простолюдинов. К тому же, основательно настрадавшись от того, что родился темным, он перенес свою ненависть на других представителей той же масти. Ну, а про светловолосых коллег и говорить нечего. Проявить в открытую мастевую неприязнь к наследнику престола они не могли, поэтому отрывались на нас. Меня постоянно зажимали в темных углах, а пытавшегося заступиться Эрика нещадно били. Словом, светлых мы ненавидели, Настрию тоже. И теперь, когда принц переехал из особняка во дворец, а его секрет перестал быть секретом, мы оказались никому не нужны. Это дало нам долгожданную свободу, и мы поспешили ею воспользоваться и перебраться в Оплот.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
