поэтому по логике должен взлетать медленнее, но он отталкивается хвостом, и под крыльями у него взрываются огненные шары, мигом подбросив его выше Шарона. Тот, предчувствуя поражение, резко дергает крылом вбок, пытаясь зацепить морду соперника, но Дегон ловко уходит в сторону, хватает свое кольцо и камнем падает вниз. Шарон с кольцом приземляется секунд на пять позже, сплевывает кольцо в едва успевшую отскочить толпу, превращается в человека и, задрав нос, уходит прочь. Обратившийся в человека Дегон, легко подбрасывая и ловя огромное кольцо, только усмехается.
Маги иллюзий соревнуются в правдоподобности своих иллюзий, и над дворцом порой растекается чернота звездного неба или пурпур восхода. Эльфы милостиво разрешают гостям пообщаться со своими живыми деревьями. Это даже папу моего пронимает, он подходит посмотреть на чудо магической природы.
За пределами парка состязаются в стрельбе. До меня доносятся едкие комментарии Пронзающего, зависшего вместе со связанным с ним спящим Хаосом над тиром.
Маги земли развлекаются состязанием по выращиванию цветов, огненные — скоростным испепелением деревянных болванчиков, водяные играют с родниками, а маги ветра гоняют в небе змеев и, кажется, временами подстегивают ветром взлетающих на скорость драконов. За стихийниками с высоты наблюдает Рассекающая. А двуручник Арена так и висит над телепортационной площадкой, будто охраняет.
А те, кому не нашлось развлечений ни в этом, ни за игровыми столами, занимаются политикой. Особенно достается демонам — их прямо осадили со всех сторон. И если семья Арена там к месту, то что рядом с ними делает Тарлон, да еще с таким воодушевленным видом? И пока он влезает в разговоры с демонами, Элида присаживается рядом с Флосами, сидит с пирожным, будто перекусывает, но видно, что она прислушивается к их разговору. Хоть подходи и знакомь их, чтобы поговорили. Но пусть все идет своим чередом.
Арен опять приглашает меня на танец. Взгляд золотистых глаз все задумчивее, и кожа Арена все горячее от мыслей о предстоящих брачных неделях.
— Арен, потерпи немного, — прошу я. — Мне еще с папой потанцевать хочется. И с дедулей. И букет бросать...
— Меня спасает только мысль, что потом целых двадцать дней ты будешь моя и только моя, р-р-р, — наклонившись, Арен прикусывает меня за шею.
Стараясь сохранить здравость мыслей, смотрю по сторонам. Тарлон уже что-то нашептывает Вейре, и та направляется к делегации демонов, приглашает одного человекоподобного с фиолетовыми рогами на танец.
Заметив мой взгляд, Тарлон показывает поднятый вверх большой палец и подмигивает. Мало ему Эерана, уже на Нарак целится.
Арен снова прикусывает меня за шею, и мысль о том, что Тарлона надо придержать, улетает куда-то далеко.
Заставлять Арена ждать до вечера было бы кощунством, так что вечер нам создают иллюзионисты, просто накрыв парк куполом ночного неба. Тысячи мелких фонариков загораются в сумрачном саду, подсвечивают цветы. И опять я наслаждаюсь восторгом Арена, улыбаюсь. Он обнимает меня, оглядывается по сторонам, и когда подходит папа и просит меня на танец, медлит, не желая выпускать из цепких драконьих лапок.
«Арен, пожалуйста», — мягко прошу я и передаю его руку подошедшей Ланабет.
Папа увлекает меня в кружение вальса. Долго молчит, потерянно разглядывая лицо. Из-за набитых в одежду кристаллов на ощупь он кажется каменным.
— Нет, я не верю, что все это происходит на самом деле, — произносит папа, и мы проскальзываем мимо танцующего с мамой Арена.
— Но это происходит.
— Невероятно. — Папа оглядывается по сторонам. — Просто невероятно, что это все существует. Может, я просто брежу? Вон тот вампир очень похож на мужчину, с которым я однажды ехал в одном плацкарте. А ведь не может быть, чтобы я ехал в поезде с вампиром.
Оглядываюсь: Санаду что-то говорит Геринху, а тот кивает.
— Если ты об архивампире, который говорит с желтоглазым парнем, то вполне мог: он некоторое время жил на Земле.
— А... — папа несколько мгновений танцует с приоткрытым ртом. Кивает. Склоняет голову. — В принципе, логично: если есть возможность путешествовать между мирами, кто-то путешествует.
— Верно.
Мелодия постепенно сходит на нет. Остановившись, папа целует меня в лоб.
— Будь счастлива, Лерочка.
— Обязательно.
Папа передает меня дедуле. Тот не рефлексирует: желает счастья, любви, детей, спокойного правления, терпения, чтобы вынести тяжелый драконий характер, и снова счастья. Моя мама тоже что-то бодро говорит танцующему с ней Арену.
Пришедший на смену дедуле император краток и желает нам скорее получить трон. Видар советует хорошенько повеселиться, прежде чем принимать власть. Элоранарр вроде сначала хочет подойти со мной потанцевать, но, покосившись на Арена, жалуется на то, что повредил на скачках ногу и отступает. Костя вскидывает руки:
— Я пас, я танцевать не умею.
Приглашает меня и Бальтар. Ему немного неловко, и потому он, зацепившись взглядом за сидящего с двумя подносами Герда, улыбается:
— Думаю, сегодня он счастлив не меньше вас.
Ингар весь танец смущенно краснеет. Оторвавшийся от поедания угощений Герд во время вальса, сверкая глазами, перечисляет все самые вкусные блюда праздника. Гаддак, вроде как собирающийся меня пригласить, в последний момент сбегает к моему невероятному облегчению.
Наставник Дарион во время танца тоже желает мне терпения.
— Почему терпения? — не выдерживаю я. — Вроде Арен успокоился, у нас все хорошо.
— А я так, на всякий случай, — улыбается Дарион.
После наставника со мной явно вознамерились потанцевать следователи.
«Лера, я их сейчас покусаю», — мысленно ворчит Арен.
«Арен, через часик я буду только твоя, пусть потанцуют, мы надолго расстаемся».
Он вздыхает, хмуро смотрит на улыбчивого Рульфа, тряхнувшего кудрями, прежде чем предложить мне руку. С ним мы весело смеемся, вспоминая, как он опрокинулся на стуле при первой встрече. С эльфом Нилем хочется посмеяться над тем, как его нарядили девушкой, но уж больно он серьезен, поэтому мы степенно молчим. Геринх весь танец желает нам с Ареном счастья. Полуорк Фергар явно боится отдавить мне ноги, поэтому счастья желает лишь на прощанье и извиняется за Зинарра: тот не решается со мной потанцевать —
