– Христос воскрес!
Анна безмолвствовала. Ричард заметил на скамье у кровати широкую чашу с водой, какие-то флаконы, пригоршню корпии.
– Могу ли я осведомиться, что случилось с принцессой? Вам нужно лечение?
– Меня укусила собака, – негромко ответила Анна.
Ричард узнал ее голос, низкий, с легкой хрипотцой, с мальчишескими интонациями. Неудивительно, что она раньше так долго умудрялась выдавать себя за пажа или оруженосца.
– Укусила собака? – переспросил герцог. – Насколько я знаю, это ваш пес перекусал с дюжину зевак на набережной возле Даугейта.
– Да. А затем его убили.
Ричард глядел на нее, теребя рукоять кинжала за поясом.
– Когда-нибудь я подарю вам щенка, леди Анна.
Она никак не отреагировала, глядя все так же в упор на Глостера. Герцог обратился к баронессе.
– Прошу прощения, миледи, не оставите ли вы ненадолго нас с ее высочеством?
Дебора какое-то мгновение колебалась, затем взяла чашу и бинты и направилась к двери. Ричард видел, что Анна хотела остановить баронессу, но перехватив его насмешливый взгляд, отказалась от своего намерения.
Ричард, прихрамывая, приблизился к ложу и уже собрался было присесть на край, но Анна вскочила с проворством кошки.
– Не приближайтесь ко мне!
Он удивленно вскинул брови.
– О, вы решили, что я вновь собираюсь посягнуть на вашу честь? Зря. Одного раза для меня вполне достаточно, и я не хочу повторять затверженный урок.
Ему все же удалось заставить ее улыбнуться. Но лишь на мгновение. Она тотчас стала серьезной и сухо проговорила:
– Не только это. Взгляните на себя, милорд, вы с ног до головы в грязи.
– Вот оно что, – Ричард оглядел себя. – Пожалуй, вы правы, но когда живешь в военном лагере, невольно перестаешь обращать внимание на подобные мелочи. Вы правы, я словно вепрь после травли, и поэтому обещаю держаться на расстоянии от вашей милости.
– Вы меня очень обяжете.
Теперь она стояла лицом к огню, и он наконец мог ее рассмотреть. Да, Анна действительно очень похорошела за этот год. И повзрослела. Вместе с веснушками с ее лица исчезло выражение детского высокомерия, глаза стали серьезнее и глубже.
– Зачем вы пришли? – спросила она. – Вы рады моему унижению?
– О чем вы? Это вам пришлось по вкусу унижать меня.
– Вовсе нет. Вы – опасный враг, герцог Ричард, и все, чего я хочу, – это держаться от вас подальше.
– Так значит, именно это ваше нежелание враждовать со мной заставило вас сохранить в тайне то… то, что вы знаете о событиях в замке Сендель?
– Ах, вот зачем вы пришли. Что ж, дабы вас успокоить, скажу, что, хотя ваша тайна – кинжал, направленный в вашу грудь, я не намерена им пользоваться. Мой отец дал вам слово молчать, и я не стану разглашать то, что узнала случайно, подслушав у двери исповедальни.
Ричард был почти удовлетворен, но не хотел показывать это.
– У двери исповедальни… Это похоже на вас. Такой вы и были. Я хорошо помню, как в замке Мидделхем вы дразнили меня, несчастного подростка-горбуна, швыряли в меня камни и конский навоз. Вы были настоящим бесенком, Анна. Как мог я подумать тогда, что так глубоко полюблю вас.
Анна удивленно взглянула на него, нахмурилась, словно что-то припомнила, и согласно кивнула.
– Да, я помню. Что-то подобное вы говорили мне год назад. Но тогда вы, если не ошибаюсь, предлагали мне свою руку. Я нужна была вам, чтобы влиять на Делателя Королей. Что же теперь?
Ричард, казалось, пропустил ее слова мимо ушей. Стараясь смотреть на Анну как можно нежнее, он думал совсем о другом: о том, что у него уже почти не осталось времени на все эти дамские дела и надо спешить с сообщениями к брату. Эдуард наверняка обеспокоен его долгим отсутствием, и ему пора возвращаться в лагерь. А Анна… Придется все отложить. Но еще одну попытку он все же сделал.
– Что мне до того, что вы замужем? Мы с вами близкие души, Анна, и для нас не существует преград там, где их возводят другие. Ваш супруг… О, он далеко отсюда. Вы сами оставили его. Я все о вас знаю. Весь этот год я следил за каждым вашим шагом. А когда узнал, что вы в Лондоне, я принялся искать вас, как безумный. Мои люди обшаривали постоялые дворы, один за другим, я…
– Я знаю, – прервала его Анна.
Лицо ее было сосредоточенным, однако Ричард готов был поклясться, что она думает о другом.
Неожиданно она шагнула к нему и взяла его за руку.
– Ричард, вы хотите, чтобы я вам поверила?
Он несколько опешил. Горбатый принц глядел на Анну немного снизу. И вместе с тем принцесса казалась особенно хрупкой рядом с его могучим торсом. Эта ее хрупкость и беззащитность возбуждали его. Он почувствовал, как подступает желание, и торопливо отвел взгляд, чтобы Анна ничего не заподозрила. «Мое время придет».
Анна заговорила.
– Я поверю вам и вы добьетесь моего расположения, если хотите, но при одном условии. Я знаю, что готовится битва между армиями Алой и Белой Розы.
Герцог кивнул.
– Она состоится через несколько часов.
Анна вздрогнула и схватила его руки в свои.
– Тогда… Я умоляю вас, Дик Глостер, помогите моему отцу. Я знаю, что Кларенс перейдет на вашу сторону в самый ответственный момент, знаю, что Уорвик окажется в западне. Обещайте же мне… Нет, поклянитесь, что вы сделаете все возможное, чтобы он остался жив. А я… Я буду любить вас, Дик! – Эти слова она почти выкрикнула.
Ричард глядел на нее, испытывая разочарование и торжество одновременно. Эта гордячка не лучше обычной шлюхи! Она назначает цену за свою любовь, она торгуется, и при этом верит в силу клятвы… Нет, положительно, он переоценивал ее. Впрочем, чего ожидать от дочери солдата, выросшей в обозе, хотя получившей воспитание в монастырской обители? Видно, там она и начиталась романов о Тристане и Ланселоте…
Стараясь держаться торжественно, герцог поднял руку и произнес:
– Клянусь гербом предков и честью, если я хоть что-то смогу сделать для вашего отца, леди Анна, я сделаю это! И слово мое так же верно, как то, что я христианин.
Анна удовлетворенно вздохнула. Ричард взял ее за подбородок. Их лица оказались совсем близко. В глазах принцессы мелькнул испуг, но она покорно опустила веки.
– Нет, леди Анна, – прошептал Глостер. – Я не воспользуюсь вашей слабостью. Я еще не заслужил этот поцелуй. Позже, может быть. А пока – молитесь за меня.
Еще миг, и он бы расхохотался. Вот уж чего он никак не ожидал, так это того, что придется изображать влюбленного Тристана. Анна открыла глаза, и Ричард, опасаясь, что она его уличит, не оглядываясь, отошел к двери.
– Сэр Роберт, коня!
Он уже не думал об Анне. Он думал о брате-короле. Эдуард уже наверняка мечется, ожидая его.
Король действительно не находил себе места, и едва Ричард, разгоряченный быстрой скачкой, вошел в его шатер, чуть ли не с кулаками накинулся на брата.
