«Все больше встречается советских истребителей с реактивными снарядами, которые впервые появились у Днепра и сильно усложнили жизнь, — вспоминал немецкий офицер, участник событий. — Это твари, появлявшиеся целыми роями и летавшие так низко, что только в самый последний момент их можно было увидеть. При первых налетах этих новых самолетов наших зенитчиков утешал лишь тот факт, что при попадания в крыло самолета было видно, как взрывались реактивные снаряды (при пусках РСов создавалось впечатление мощного разрыва на борту. — Прим. авт.). Вскоре мы получше узнали этих птичек с их адским оружием и были начеку при их появлении. Как потом выяснилось, ракеты летели быстрее обычных бомб. Установленные посты оповещения помогали своевременно предупреждать опасность. Все-таки мы не могли полностью избавиться от этой опасности» [25].
В одной из групп 43-го иап получила повреждение «чайка» мл. лейтенанта Н. Новожилова — летчику не удалось дотянуть до своих. Сначала ведущий ст. лейтенант А.И. Коробков решил приземлиться вблизи попавшего в беду подчиненного, чтобы вывезти его на своей машине. Однако вскоре он понял: местность не позволяет совершить благополучную посадку. Тогда «ястребки» встали в круг и обстреливали приближавшихся врагов до тех пор, пока подоспевшие красноармейцы не вызволили Новожилова.
Во второй половине дня успешно прошел вылет нескольких Ар-2 из 33-го бап, которых должен был вести комэск капитан Шабашев, но при взлете у его машины забарахлил один из двигателей — пришлось возвращаться. Тогда оставшуюся четверку повел на задание лейтенант В.С. Ефремов. Снизившись до 500 м, наши экипажи весьма точно сбросили бомбы на переправу, после чего обстреляли из носовых пулеметов неприятельских зенитчиков. Машина Ефремова сильно пострадала, однако многочисленные пробоины крыла и фюзеляжа, повреждения радиаторов не помешали летчику приземлиться в районе Семиполков, а затем, после небольшого ремонта, вернуться на аэродром базирования.
В результате действий авиации и артиллерии в 17 ч одна из опор, наконец, рухнула, и Печкинский мост обвалился. По одной из версий, решающее повреждение нанесли летчики 43-го иап ст. лейтенант М.С. Бубнов и мл. лейтенант И.В. Фадеев, по другой — артиллеристы «Верного». Вечером 24 августа генерал Гальдер записал в дневнике:
«Наступление 6-й армии развивается стремительно. 11-я танковая дивизия овладела мостом через Днепр у Горностайполя… и прорвалась на восток через Десну у Остера. Эта переправа русскими была подожжена. Остальные мосты разрушены позже русской авиацией» [26]. В отчете штаба 5-го авиакорпуса отмечается, что разные типы советских самолетов бомбили и обстреливали захваченные немцами мосты, временами снижаясь до 10 м. Они применяли замедленные бомбы и «коктейль Молотова» (зажигательная смесь). Гораздо более эмоционально оценивали события советские командующие. Например, генерал А.А. Власов отметил в боевом приказе по армии:
«Колонны противника, вытянувшиеся в три ряда, на окуниновском мосту рухнули и горят очагами. На мосту образовались пробки, развернуться было негде и в результате все горело. Уцелевшие части противника после артиллерийской подготовки и авиабомбежки повернули на запад в район Окуниново. Создалась благоприятная обстановка для окружения и уничтожения противника» [27]. Но воспользоваться ею не удалось.
Немцы оперативно восстановили понтонные переправы у Сухолучья, усилили ПВО и вызвали значительные силы бомбардировочной авиации для поражения советских кораблей в этом районе. В 8 ч 30 мин 25 августа в налете на «Верный» участвовало 9 Не111 из KG55, но он был успешно отражен. Через полчаса над кораблем появились 18 Ju87 из эскадры StG77, которые сбрасывали свой груз с пикирования, чередуя фугасные и зажигательные бомбы. Расчеты зенитных орудий корабля стойко отражали налет, а командир все время находился на мостике, пытаясь маневрировать.
В 9 ч 30 мин немецким пикировщикам удалось добиться двух прямых попаданий фугасных бомб в мостик и боевую рубку «Верного». Погибли командир канонерки ст. лейтенант А.Ф. Терехин и многие другие. Вскоре раздался взрыв кормового артиллерийского погреба, и канонерская лодка затонула у Сухолучья. Капитан корабля Терехин и боцман Л.С. Щебина с «Верного», до конца выполнившие свой долг, были посмертно награждены орденами Ленина.
В это время немецкая ударная авиация занесла на свой счет ряд результативных вылетов. Так, 23 августа в районе Печки (севернее Киева) ей удалось потопить три баржи. 26 августа недалеко от этого места пошел на дно монитор «Ростовцев». На следующий день канонерская лодка «Кремль», незадолго до этого поврежденная артиллерийским огнем, получила три прямых попадания бомб в районе Тарасовичи (севернее Киева) при прикрытии переправы 27-го стрелкового корпуса; погибли командир и 21 краснофлотец. Кроме того, немецкая авиация в эти дни взорвала и уничтожила несколько гражданских судов, буксиров, барж, которые обеспечивали деятельность Днепровского, а также Припятского и Березинского отрядов; ряд кораблей пришлось затопить самим командам ввиду серьезных боевых повреждений.
В конце августа — начале сентября Пинская флотилия содействовала сохранившимися силами войскам Юго-Западного фронта в обороне важных оперативных переправ южнее и севернее Киева. Как следовало из отчетов, на вооружении кораблей оставалось 36 орудий калибра 76 мм и больше, 41 пушка калибрами 37 и 45 мм. До последних сил части флотилии обороняли приречные фланги Киевского УРа. 18 сентября поступил приказ: речникам корабли взорвать, пешим порядком двинуться в Борисполь, чтобы совместно с другими отошедшими войсками выходить из окружения. К сожалению, большинство членов экипажей или погибло, или попало в плен.
Боевые действия над Днепром и плацдармами
В середине августа характер использования авиации Юго-Западного фронта изменился мало. Основная задача по-прежнему состояла в содействии 37-й и 26-й армиям. Что касается прочих направлений, имевших немаловажное значение для действий фронта, то штабы (общевойсковой и авиационный) на данном этапе уделяли им мало внимания. Как отмечается в одном из отчетов, в полосе 38-й армии (на левом фланге фронта) не только не ставили каких-либо задач авиации, но даже не вели систематической разведки. В результате начало сосредоточения крупной неприятельской группировки в районе Кременчуга осталось незамеченным нашим командованием.
Так, 13 августа генерал Ф.А. Астахов приказал командиру 15-й сад генералу А.А. Демидову вести разведку и уничтожить обнаруженного противника от Черкасс до Кременчуга, но в действительности вылетевшие самолеты преимущественно патрулировали над нашими переправами. А 15 и 16 августа разведчики смогли достигнуть лишь Чигирина. Согласно нашим отчетам, относительно интенсивные вылеты разведчиков и бомбардировщиков ВВС ЮЗФ над районом Кременчуга отмечались, начиная с 19 августа. Ситуация усложнялась тем, что части ВВС ЮФ в эти дни были заняты действиями у Николаева, а также прикрывали переправы в нижнем течении Днепра — опасный участок был «оголен», что крайне негативно проявилось в дальнейшем.
Более результативными оказались действия наших воздушных разведчиков на богуславском направлении. К 12 августа они обнаружили подход новых сил противника против ударной группы 26-й армии; вечером следующего дня экипаж капитана Воронина из 316-го рап насчитал здесь 60 немецких танков. Поняв, что противник подтянул резервы, генерал Ф.Я. Костенко потребовал от своих подчиненных не допустить прорыва немцев к каневским переправам. Большие надежды командарм-26 вновь возлагал на авиацию.
В это время с армией еще продолжали взаимодействовать 44-я и 64-я иад, располагавшие в сумме примерно 60 исправными самолетами (единственный полнокровный полк — 89-й иап — имел 24 ЛаГГ-3, а в других насчитывалось от 3 до 11 исправных истребителей). Несмотря на это, генерал Костенко ставил им широкие и разнообразные задачи. Например, 14 августа он сформулировал боевой приказ, где пять пунктов относились к компетенции ВВС. Указания «подавлять…», «уничтожать…», «прикрыть…» и т. д. хорошо выглядели на бумаге, но были едва ли выполнимы в реальной жизни, к тому же в боевом приказе обозначались для авиации весьма удаленные друг от друга районы. В результате относительно успешно удалось выполнить лишь одну задачу: защитить от неприятельских налетов каневские переправы. В 20-х числах августа группу Хрюкина без 89-го иап передали в состав ВВС ЮФ, а указанный полк, серьезно ослабленный в прошедших боях, отошел к 17-й сад.
О действиях в эти дни люфтваффе можно судить по итоговой сводке Разведуправления Генерального штаба КА от 14 августа, где конкретизировалось, что главные усилия на советско-германском фронте немецкая авиация (речь идет о действиях двухмоторных бомбардировщиков) сконцентрировала на уничтожении железнодорожного сообщения вокруг Ленинграда и разрушении мостов через Днепр. (Между прочим, железнодорожные перевозки восточнее и северо-восточнее Киева пострадали не меньше, чем под Ленинградом; особенно остро на Украине недоставало цистерн.) В докладе Буденного Сталину 16 августа говорилось:
