Так, известный впоследствии германский «эксперт» обер-лейтенант Г. Ралль, в рассматриваемый период командир 8/JG52, полагал, что русские вылетали с раннего утра до позднего вечера большими группами. Не наблюдалось даже признаков какой-либо системы или концентрации усилий. Короче говоря, прослеживалось желание в любое время постоянно держать дежурные патрули над полем боя. В дополнение к этому над центрами крупных сражений, таких, как оборона Киева, существовали, по мнению Ралля, зоны «сугубо оборонительных действий истребителей», в которых самолеты почти постоянно патрулировали на высотах от 1000 до 4500 м [44].
Су-2 из 226-го бап приступил к сбросу бомб
Однако из документов следует, что далеко не всегда вылеты оказывались бессистемными и мало эффективными. Например, налет 30 августа группы Су-2 из 227-го бап на аэродром Белой Церкви принес немцам очень значительные потери и разрушения. Утром 7 сентября 1941 г. Совинформбюро сообщало: «Одно из подразделений части полковника Турыкина под командованием капитана Дятлова налетело на вражеский аэродром в момент, когда на нем стояли в несколько рядов готовые к вылету Ju88 и Bf109. Не дав фашистским самолетам подняться, наши летчики уничтожили на аэродроме больше 30 вражеских машин…» [45].
После налета советских самолетов на аэродром Белая Церковь. 30 августа 1941 г.
Данные о потерях эскадры KG54 «Мертвая голова» уточнить не удалось (насколько известно, оставшаяся часть «восемьдесят восьмых» 25 августа покинула белоцерковский аэроузел и перебазировались в Житомир), зато описанные выше события были подробно освещены в документах эскадры JG3. Согласно им, 28 августа группы I и III/JG3 получили приказ перебазироваться из Белой Церкви в Умань, чтобы обеспечить безопасность Гитлера и Муссолини, решивших на транспортных самолетах посетить наступающие победоносные войска группы армий «Юг». Фюрер и дуче не задержались в Умани, быстро покинув Восточный фронт. Вечером 29 августа истребители двух групп вернулись в Белую Церковь, готовясь вести бой в районе Киева.
Следующим утром (по другим данным, советские бомбардировщики вылетели примерно в 14 ч) над летным полем появились «сушки». Из отчета генерал-квартирмейстера люфтваффе следовало, что несколько авиабомб разрушили ремонтную базу вместе с находившимися там машинами. Десять Bf109F сгорели на аэродроме. «Слабый состав наших истребителей еще более сократился» [46], — с сожалением констатировало германское командование. (Также сгорел один из планеров, принадлежащий KGrzbV50.) Известно, что в течение трех последующих суток в группе III/JG3 лишь один «мессершмитт» считался боеготовым.
Катастрофа Юго-Западного фронта
В конце августа большинство объединений Юго-Западного фронта оборонялось преимущественно по берегу Днепра, продолжая войсками 37-й армии удерживать киевский плацдарм, а германское командование стремилось создать как можно больше своих плацдармов на левых берегах указанных рек. Немцы смогли в семи местах обеспечить переправу, что вызвало серьезную озабоченность Военного совета Юго-Западного направления, Ставки, Генерального штаба. К сожалению, наши штабы не смогли определить, какие из них в будущем будут использованы для наступления, а какие лишь отвлекали внимание, силы и средства. Так, плацдарм у села Дериевка близ Кременчуга на фронте 38-й армии, откуда потом устремились в наш тыл главные силы 1-й танковой группы, не был определен как главная угроза.
Получилось так, что судьба Киева решалась в сотнях километров от столицы Украины. Наиболее ожесточенные бои развернулись севернее города, но их подробное рассмотрение выходит за пределы нашей темы. Отметим только, что, с одной стороны, Ставка ВГК прореагировала на отход на восток 5-й армии Юго-Западного фронта, тяжелые и не слишком успешные бои с противником войск Центрального фронта и возможное образование бреши на их стыке. В итоге был создан Брянский фронт (БрФ) во главе с генералом А.И. Еременко, основная задача которого состояла в разгроме ударной группировки неприятеля, возглавляемой генералом Г. Гудерианом. Важная роль в наших замыслах отводилась авиации: была пополнена авиационная группировка, переброшена на данное направление впервые созданная для действий на Юго-Западном фронте Резервная авиагруппа N 1 (РАГ-1) (командир полковник Д.М. Трифонов, в четырех полках первоначально насчитывалось 95 самолетов), подготовлен план боевого применения ВВС по разгрому противника. С другой стороны, советское руководство не смогло предвидеть дальнейшего развития событий, явно не ожидало столь энергичных маневров неприятеля на широком пространстве.
Результаты воздушных налетов люфтваффе на советский «котел» в Киеве
Несмотря на разработку планов взаимодействия авиации с наземными войсками, этот вопрос удовлетворительно решить не удалось, что стало одной из основных проблем эффективного использования ВВС в операции Брянского фронта. Не слишком успешно справился со своими новыми обязанностями зам. командующего ВВС КА генерал И.Ф. Петров, которому Ставка поручила объединить под своим началом всю авиацию на данном направлении. За два последних летних дня наши ВВС выполнили на Брянском фронте 1433 самолето-вылета, лишились 42 самолетов, но к этому времени наземные войска не успели подготовить наступление. Начавшиеся же 4 сентября активные действия танковых и стрелковых соединений уже практически не имели авиационной поддержки ввиду плохой погоды и понесенных потерь. Словом, от действий нашей авиации Сталин и Генеральный штаб ждали гораздо больших успехов в борьбе с моторизованными дивизиями Гудериана.
Отчасти наши неудачи были обусловлены промахами разведки, в том числе авиационной. Командующий Брянским фронтом неоднократно требовал «систематической разведкой вскрывать перегруппировки и сосредоточение войск противника», проведения «глубокой разведки и разведки на флангах» [47] и т. п., но замыслов неприятеля авиаторы не раскрыли. Как иначе можно объяснить строки из отчета командующего ВВС БрФ генерала Ф.П. Полынина, где утверждается, что под влиянием мощных ударов наших летчиков «группа Гудериана вынуждена была резко повернуть на юг в район Новгород-Северска» [48]?!
Несколько экипажей самолетов Як-4 из 316-го рап, а также привлекаемые для этой цели экипажи бомбардировщиков не смогли заблаговременно предупредить командование Юго-Западного фронта о надвигающейся опасности в виде «нависших» на левом фланге танковых соединений Клейста, определить главный плацдарм сосредоточения танков противника на левом берегу Днепра. Все же, как отмечал генерал М.Д. Грецов, «с 24 августа, хотя и с опозданием, штаб фронта систематически ставил задачи штабу ВВС вскрыть авиаразведкой, что делается на севере (на стыке с Брянским фронтом) и на юге, в районе Кременчуга (Перевалочная). Однако размеры огромной опасности, назревавшей на обоих флангах ЮЗФ, вскрыты авиаразведкой не были» [49].
Действительно, от наших воздушных разведчиков долго не поступало тревожных докладов. И только 28 августа были обнаружены опасные передвижения крупных моторизованных колонн неприятеля. После чего часть ВВС ЮЗФ была переключена на борьбу с противником, наступающим на стыке Юго-Западного и Брянского фронтов, на конотопском и черниговском направлениях, хотя основные действия нашей авиации по-прежнему направлялись на поддержку соединений центрального сектора фронта. Думается, даже в последние летние дни тональность докладов разведотделов штабов не соответствовала опасности положения.
По мнению германского штабного офицера К. Уебе (K. Uebe ), личному составу советских разведывательных частей прежде всего не хватало гибкости. Столкнувшись на маршруте с неблагоприятными погодными условиями, плотной немецкой обороной или другими трудностями, экипажи либо прерывали выполнение задания и возвращались на аэродром, либо проводили свою работу слишком поспешно.
На основе допросов пленных советских экипажей, немцы сделали вывод: визуальные наблюдения давали русским весьма приблизительную картину, а качественная обработка фотоснимков оказалась слишком сложной задачей и выполнялась недостаточно профессионально. В обоих случаях полученные результаты должным образом не обрабатывались. Неприятель заключил: «Советская дальняя воздушная разведка или обнаруживала оперативные передвижения немецких войск слишком поздно, или не отыскивала их вовсе» [50].
Какими же силами располагали противники? ВВС ЮЗФ были ослаблены предыдущими боями, и после расформирования 18-й ад и передачи 44-й и 64-й иад в состав ВВС ЮФ насчитывали на 1 сентября 208 боевых самолетов (146 истребителей, 51 бомбардировщик, 5 штурмовиков и 6 разведчиков). По мнению Военного совета Юго-Западного фронта, боевой и численный составы этой группировки не соответствовали сложности стоящих задач. К тому же в перечисленных выше шести дивизиях осталось только 163 исправные машины. Правда, за счет привлечения на данное направление главных сил авиации Харьковского военного округа (частей 49, 75 и 76-й авиадивизий, не считая отдельных полков под общим началом полковника П.О. Кузнецова), а также группы кораблей ТБ-3 (из нее сформировали 325-й тбап) удалось несколько усилить ВВС фронта.
