осторожности сии сообщники не приехали на площадь к Уайт-холлу, где намечалось похищение вашего величества, однако состояли в заговоре и одобряли ваше низложение. Мы предлагаем умертвить их колесованием, – сэр Стивен вопросительно посмотрел на королеву.
– Повесить, – коротко сказала Мария. – Достаточно будет повешения.
– Слушаюсь, ваше величество. Поистине велика ваша милость, – ответил сэр Стивен. – Далее мы предлагаем подвергнуть примерному наказанию преступников, прямо в заговоре не участвующих, но тоже желающих лишить вас престола или своими словами наносящих вред вашей власти, или злоумышляющих на католическую веру и святейшего папу. На сегодняшний день у его преосвященства готов список на три тысячи человек.
Головы казненных, насаженные на пики при входе на Лондонский мост.
Рисунок из «Иллюстрированной истории Англии» Д. Кэссела.
– Но не так давно по тем же основаниям уже было казнено более двух тысяч человек, – возразила Мария.
– И это лишь начало, – грубовато проговорил епископ Эдмунд. – Мы спасаем от гибели ваше величество, нашу святую веру и Англию – здесь не место для жалости. У нас великая цель, и если для ее достижения понадобится уничтожить даже сотни тысяч человек, мы, не колеблясь, должны пойти на это.
– Надеюсь, что до этого не дойдет, – сказала Мария. – Оставьте мне ваш список, я посмотрю.
– Наконец, мы предлагаем помиловать одного человека из числа заговорщиков, – продолжал сэр Стивен. – Он явился к нам с признанием своей вины, помог раскрыть заговор и схватить его участников. По нашему мнению, он достоин снисхождения: я бы предложил, подержав его в тюрьме, выпустить без нанесения увечий, но его преосвященство настаивает на клеймении железом. На ваше усмотрение, ваше величество.
– Решайте сами, я заранее согласна с вами.
– Благодарю вас за доверие, ваше величество, – поклонился сэр Стивен.
– Но почему вы ничего не говорите о принцессе Елизавете? – спросила, оживившись, Мария.
– Мы тщательно провели расследование и не нашли вины ее высочества, – сообщил сэр Стивен. – Принцесса Елизавета не участвовала в заговоре, у нас нет оснований для выдвижения обвинений против нее.
– Вы можете сами ознакомиться с материалами следствия, – поддержал его епископ Эдмунд.
– Не надо, я помню все, что вы мне говорили; помню и ее дерзкие слова насчет особы королевской крови, которую обвиняют в несуществующем преступлении, опасности такого обвинения для королевской власти в целом – и прочее. Она продолжает дерзить мне даже в Тауэре – ну и пусть посидит там! – раскрасневшись, воскликнула Мария. – Сэр Стивен прав – Тауэр хорошо помогает от дурных мыслей, а я добавила бы – и от дурного поведения. Пусть Елизавета пока побудет в Тауэре, это пойдет ей на пользу.
– Как прикажете, ваше величество.
– У вас все?
– По следствию о заговоре – да.
– А сэр Роберт Дадли? Вы не сказали о нем, милорд, – спросила Мария с деланным равнодушием, но ее голос невольно дрогнул.
– Я могу лишь подтвердить сказанное мною ранее, – невозмутимо ответил сэр Стивен. – Вина сэра Роберта косвенная. Он, безусловно, предатель, но предатель невольный. Получив от главаря заговора ту записку, которую я вам показывал, он отказался от встречи с заговорщиком, но в ответном письме по наивности сообщил о вашем намерении выехать на молебен в монастырь Жен Мироносиц. Таким образом он сообщил заговорщикам важные сведения, но не намеренно, а по простоте душевной. Я думаю, наказание для сэра Роберта должно быть небольшим, достаточно будет выслать его из Лондона на некоторое время.
– Вы подтверждаете слова господина лорд-канцлера, ваше преосвященство? – обратилась Мария к епископу Эдмунду.
– Да, ваше величество, но у меня есть дополнение.
Сэр Стивен изумленно посмотрел на него.
– В Тауэре Роберт Дадли сошелся с принцессой Елизаветой.
– Что значит – сошелся? – переспросила Мария с плохо скрытым волнением.
– Они вместе гуляют днем по тюремному двору и часами разговаривают. Тема разговоров пустяковая, разная ерунда, но принцесса часто смеется и несколько раз брала Дадли за руку, – ответил епископ.
– Ах, так, – протянула Мария и голос ее осекся. Она отвернулась и принялась разглядывать картину на стене. – «Преклонение перед дамой и исполнение всех ее желаний»… – проговорила королева про себя.
– А вы ведете двойную игру, ваше преосвященство, – прошептал сэр Стивен.
– На благо Англии, – ответил епископ.
– Какой любвеобильный этот Дадли, – его тяга к женщинам просто поразительна, – звонко сказала Мария, переведя взор на лорд-канцлера и епископа. – Чтобы он не встал на путь греха, ему надо жениться. Подберите ему жену, господин лорд-канцлер.
– За этим дело не станет, – ответил епископ за сэра Стивена. – Родители Роберта Дадли хотели, чтобы он женился на леди Эмми… не помню ее фамилии. Он был помолвлен с нею, насколько мне известно.
– Помолвлен? Но почему же он это скрывает? – удивились сэр Стивен и королева.
– Я не помню всех обстоятельств, но, по слухам, леди Эмми – девушка очень простая по поведению и манерам и, к тому же, страдает от какого-то врожденного заболевания; она постоянно живет в провинции. По-видимому, Дадли не воспринимает всерьез свою связь с ней, а может быть, стыдится ее.
– Если девушка больна, он тем более обязан жениться на ней, – возразила Мария. – Его христианский долг позаботиться о бедняжке. Так и постановим: пусть сэр Роберт женится на леди Эмми, а его отношения с Елизаветой надо немедленно прекратить. Выпустите его из Тауэра и прикажите ехать в провинцию к своей невесте, – и передайте ему, чтобы он не появлялся при моем дворе, я не нуждаюсь более в его услугах. И пусть вернет мой портрет, который я ему подарила, – зло прибавила она, обращаясь к лорд-канцлеру.
– Да, ваше величество, – кивнул сэр Стивен.
– Ваше величество, всемилостивейшая королева, – вдруг сказал епископ, – если мы заговорили о супружестве, то не пора ли вам дать ответ принцу Филиппу, наследнику испанского престола?.. Во имя Господа, выслушайте меня, всемилостивейшая королева! Я уже неоднократно указывал на политические выгоды этого брака, но теперь хочу сказать не о них, – я хочу сказать об обязанности человека найти
