но София отогнула второй палец, продолжив подсчёт прегрешений: – Ты никогда не говорил о существовании других химер, я не знала о них, пока не попала в «Нейм». Всю жизнь я считала себя каким-то выродком! – Она судорожно вздохнула, затем отогнула третий палец: – Ты не сказал, что знаешь про «Нейм», но, я так понимаю, попала я туда благодаря тебе?
Лука кивнул, мягко улыбнувшись. София всплеснула руками:
– Я давно могла начать нормальную жизнь, без страха и чувства вины, что родилась каким-то уродцем! Если бы ты сказал мне про Орден и про «Нейм» раньше, я могла бы… могла бы…
Она начала тяжело дышать, яростно глядя сквозь пелену слёз.
– Почему? Объясни мне, почему ты держал меня в неведении? Почему лишил возможности почувствовать себя нормальной? Ведь Мино состоял в Ордене. Почему я – нет? И «Нейму» уже больше двух лет, почему я попала туда только сейчас?
Давид хотел сказать что-то: что она не «уродец», не «выродок», что она удивительная, нежная, хрупкая, сильная, дерзкая, смелая, ироничная… Но язык присох к нёбу. Ему стало неловко говорить что-то подобное в присутствии Луки и Карины. Да и Софии признаться в подобном не казалось простым делом. К счастью, его душевные муки были прерваны: Лука принялся отвечать на заданные вопросы. Давид слушал вполуха. Он догадывался, что услышит: что это было для её же блага, что пастор хотел защитить, что потратил годы, выстраивая безопасный Орден. Что вот стоило ей попасть в «Нейм», и нехорошие люди – взгляд в сторону Карины – тут же воспользовались этим. Лука, осознавая своё высокое и в то же время непростое положение в Ордене, не хотел, чтобы кто-то знал об их с Софией связи. Понимал, что она может стать невольной жертвой чужих интриг.
Она начала ходить из стороны в сторону, едва ли готовая прощать. Но и поспорить с логикой пастора было сложно.
– Тогда почему ты всё-таки решил… не знаю… отпустить меня в «Нейм»? – София неуверенно взмахнула рукой.
– Было несколько причин…
– Ему нужен был Леопарди, – фыркнула Карина с резного трона. – Этот человек может много рассказывать тебе о своих благородных мотивах, но всё, что его по-настоящему интересует – власть, влияние, сила.
Лука повернулся к ней и, склонив голову, ответил:
– Это твои амбиции, не мои. Ты меришь своим мерилом. Я лишь ждал, – он вновь обратился к Софии, – когда твоё появление в Нейме будет безопасным. Однако это правда, что мне нужен был Леопарди, и я не знал, как ещё к нему подобраться, если не с твоей помощью. Те документы с результатами исследований, – на этот раз он взглянул на Давида, – попали к тебе не случайно.
– А просто сказать мне ты не мог? – воскликнула София, обнимая себя, кутаясь в тонкий плащ.
– Десять лет я держал это в тайне, и вдруг – сказал? – печально вздохнул Лука. – Согласен, малодушно, но я просто боялся, что потеряю тебя, если раскрою правду.
София закусила губу.
– Зачем вам нужен был Леопарди? – уточнил Давид. – Настолько, что решились на весь этот ненадёжный план.
– План был вполне продуманный, я знал, чего ожидать от Софии, – убеждённо заявил Лука. – Я всё ещё искал способ подобраться к Леопарди, когда Карина запустила свой сценарий. И момент был слишком хороший, чтобы упускать его. По большому счёту, сила Леопарди – единственная выгода, которую я мог извлечь из всей этой ситуации. И я постарался это сделать.
– Но ты так и не получил его, – заметил Давид. – Он не готов вступать в Орден. Терпеть его не может, а теперь, думаю, ещё больше.
Лука покачал головой:
– Сегодня перед собранием он позвонил мне. Интересовался, где София. Злился, что ты используешь его ребят, как будто это твоя личная команда. Мы с Виктором посмотрели видео с дронов, увидели ваш фургон в лесу. Предупредили охрану, чтобы они пропустили вооружённых людей, если они явятся следом за тобой. Пока мы наблюдали за результатами кинематографических опытов Карины, мне сообщили, – он постучал пальцем по уху, намекая на спрятанный наушник, – что люди Леопарди на месте, готовы ворваться в зал в любой момент. Видимо, ждут сигнала…
Так вот почему он был так расслаблен! Давида это отчего-то разозлило. Ему не нравилось ощущать себя пешкой, которую переставляли на доске, как вздумается.
– Что это, если не сотрудничество? – философски спросил Лука.
Хотелось ответить, что Орден тут ни при чём, что Альберт помогал Софии и, может быть, немного самому Давиду, но уж никак не «Веруму». Однако даже в его голове это звучало по-детски. Доминус иначе смотрел на вещи, в хитросплетении его интриг можно было и запутаться.
– Что касается мотивов… – продолжил тем временем Лука. – Я понимал, что в Ордене появились, скажем так, новые течения. Опасная тенденция. Среди верумцев есть весьма влиятельные люди. В целом Орден способен, – он пошевелил пальцами, подбирая слова, – совершить практически всё, что захочет. Например, выстроить и секретно содержать огромную лабораторию с жилым корпусом. Внедрить своих людей в НСБ. Договориться с правительством, чтобы никто не лез в наши дела. Поверь, Давид, этот Орден – гораздо больше, чем видит глаз. Карина, – Лука махнул рукой в её сторону, – борется не за возможность управлять кучкой фанатиков, как тебе могло показаться. Всё, что происходило в последние неделю-две, требовало обладания серьёзной властью. Карине помогали её влиятельные друзья. Мне нужны были свои.
Он вздохнул:
– Разумеется, у меня они есть. И мне понадобится вся их власть. Но, как бы это сказать, – Лука возвёл глаза к потолку и сложил руки домиком, – у меня есть ниточки в разных сферах: банковской, медицинской, правительственной, в органах правопорядка и научной среде. В сфере искусства – о, Орден очень любит взаимодействовать с художниками и скульпторами, вы могли заметить эту обширную коллекцию, которую несколько столетий собирали наши предшественники. Но есть один существенный пробел, который я не могу закрыть уже около семи лет.
– Мафия, – подсказала Карина, заметив вопросительные взгляды Давида и Софии.
Лука неодобрительно хмыкнул.
– Ну не стоит вешать ярлыки, Карина, – пожурил он. – Не «мафия», а человек, имеющий определённое влияние в криминальном сообществе. Человек, чья деятельность немного выходит за рамки общепринятых норм.
– Мафия, – кивнула Карина.
Лука оставил попытки доказать что-то и снова приблизился к Софии:
– Пойми, девочка моя, я всегда ставил тебя превыше всех остальных. Желание защитить тебя привело меня в Орден. Я был пастором, когда твои родители обратились ко мне. Узнав правду о твоём даре, я захотел помочь так отчаянно, что открыл для себя Истину. Желание защитить тебя и таких, как ты, помогло стать Доминусом и изменить «Верум». Желание защитить всех вас вынудило плести эти интриги, заставлять тебя страдать и действовать так, как тебе, возможно, не хотелось. Verum et defensio. Истина и защита. Для
