Вотша растерянно поднял руку и почесал макушку.
— Ват — мой прадед.
— Надо же! — ехидно перебила его княжна. — Сама я, конечно, не догадалась бы, что он твой прадед! Особенно после того, как ты сказал, что ты ему правнук!
И она звонко расхохоталась над вконец смутившимся Вотшей.
— Знаешь, ты лучше спроси о Вате у своего отца, — обиженно пробурчал маленький изверг. — Я-то родился после его смерти, а вот твой отец, похоже, очень хорошо его знал! И вообще, с чего госпожа взяла, что ее родители по ночам шепчутся обо мне?
Девчонка с высоты стены быстро оглядела замковый двор, потом зачем-то выглянула за стену и только после этого, наклонившись к Вотше так, что ее пушистые волосы коснулись его щеки, заговорщицки прошептала:
— А я подслушивала!
— Зачем? — простодушно переспросил Вотша.
Лада взглянула на извержонка свысока и так же свысока ответила:
— Чтобы быть в курсе!
Вотша чуть было еще раз не спросил «зачем?», но вовремя сообразил, что получит на свой вопрос точно такой же непонятный ответ, а потому промолчал. Девочка же, бросив еще один взгляд в сторону замкового двора, вдруг отскочила к стене и, улыбнувшись проговорила:
— Ну, ладно, мне пора. Да и тебя уже разыскивают!
В следующую секунду она легко вспрыгнула на чуть приподнятую кладку между двумя зубцами и, махнув Вотше рукой… прыгнула вниз!
Мальчишка метнулся на то место, где только что стояла Лада, и выглянул наружу. Нагая девочка камнем падала вниз с десятиметровой высоты, а ее длинные волосы струящимся каштановым облаком трепетали над ней в потоке воздуха. Только метрах в четырех от земли маленькое детское тело вдруг перевернулось через голову и словно бы растворилось в порыве ветра, а вместо него большая серая птица вдруг раскинула свои крылья, приняла под них воздушный поток и, заложив изящный вираж, по пологой кривой пошла вверх, в сторону заходящего солнца.
Вотша с бешено бьющимся сердцем, буквально свесившись со стены, наблюдал за падением и взлетом княжны, но в этот момент сильные руки схватили его под мышки и дернули назад. Мальчишка охнул, а знакомый голос Скала, чуть запыхавшись, проговорил:
— Ты, парень, куда это собрался?!
— Никуда, — выдохнул Вотша с такой тоской, что дружинник быстро развернул мальчика лицом к себе и присев на одно колено, поинтересовался:
— Что случилось? Ты кого-то видел?
— Да, — тем же тоскливым голосом сознался мальчик, — княжну Ладу видел…
— Ну-ка, ну-ка, рассказывай! — потребовал Скал.
И Вотша рассказал все, что с ним произошло.
Дружинник внимательно выслушал мальчишку, потом выпрямился и выглянул за стену. Затем взял Вотшу за руку и повел к спуску со стены. Молча они дошли до ратницкой, и только перед самым входом Скал медленно, веско произнес:
— Давай-ка, парень, договоримся — один ты на стены теперь ходить не будешь. Не хочу я перед вожаком ответ держать, если с тобой что-нибудь случится.
После ужина Вотша попробовал расспросить Скала о его поединке с Медведем, но тот отмалчивался, погруженный в какие-то не слишком веселые размышления. Так и закончился этот самый насыщенный событиями день маленького изверга. А ночью ему снилось смеющееся лицо Лады и полет большой серой птицы на фоне огромного, опускающегося к горизонту солнца.
Довольно быстро новая жизнь Вотши вошла в постоянный и довольно скучный ритм. Каждый день в одно и то же время он завтракал, обедал и ужинал, в одно и то же время начинались и заканчивались его занятия, а поскольку никаких постоянных обязанностей кроме учебы у него не было, его существование становилось довольно пресным.
Фром оказался весьма строгим и требовательным наставником, так что обучение счету требовало от Вотши серьезного напряжения сил. А вот тетка Сидоха, в отличии от Фрома, относилась к своим обязанностям наставника с достаточной долей юмора. Она считала затеянную князем возню с маленьким сиротой-извергом блажью, а потому особо не усердствовала. Показав несколько раз написание букв и правила составления из них слов, она дала мальчишке небольшую книгу и велела читать ее и переписывать из нее по одной странице в день.
Послеобеденные занятия с теткой Сидохой стали сводиться к разъяснению непонятных для мальчика мест. Поскольку таких мест с каждым днем для Вотши становилось все меньше и меньше, его занятия письмом и чтением становились все короче и короче. Он, правда, и читал все больше, но тем не менее свободного времени у него оставалось более чем достаточно, и мальчишка не знал, чем его занять.
Однажды, месяца через три после того, как он поселился в замке, Вотша, закончив послеобеденные занятия, бродил по замку и прибрел к ристалищному полю. Занятия в это время как раз заканчивались. Старый, отпустив своих молодых воспитанников, оставил шестерых самых нерадивых и еще раз объяснял им особенности постановки руки при косом ударе в фехтовании на мечах. Вотша присел на скамейку и начал слушать. Уже спустя две-три минуты он понял, чего добивался наставник от своих подопечных, однако Старый все снова и снова повторял свои объяснения. Когда же наставник попросил одного из молодцев показать, как он понял урок, тот просто со всего маха рубанул по деревянному столбу, изображавшему противника, так что меч намертво засел в дереве.
— Дубина безмозглая! — завопил старик-наставник, прыгая вокруг незадачливого рубаки, пытавшегося вытащить меч из столба. — Думаешь, раз сила есть, так того и достаточно?! Тебе с твоей головой не меч в руках держать, а камни в карьере ворочать — вот там твоя сила будет соответствовать твоим мозгам! Даже тупой изверг уже давно бы понял, чего я от него хочу!
Десятилетний паренек, и в самом деле крупный для своего возраста, но не слишком сообразительный, вытащил наконец-то застрявшее оружие, вытер вспотевший лоб и пробурчал ломающимся баском:
— Ничего бы никакой изверг не понял… А я делал все, как ты говорил!
— Да?! Все, как я говорил?! — взвился к небу визг старика. Он крутанулся на одной ноге и махнул сидящему на скамейке Вотше: — А ну, иди сюда!
Вотша встал и с опаской приблизился к наставнику.
— Ты слышал мои объяснения? — визгливо поинтересовался тот.
Маленький изверг кивнул.
— А ну-ка, покажи руки! — потребовал старик.
Вотша послушно протянул ему руки.
Старый схватил обе его ладони, склонился над ними и забормотал:
— Так, пальцы длинные, ладонь достаточно широкая, кисть узковата и слабовата… ну да это возраст, года через два окрепнет…
Он крутанул ладони Вотши в разные стороны, так что тот от неожиданности чуть не вскрикнул. А наставник продолжал бормотать:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
