Квинн протянул руки к дыре в пространстве.
— Мой Повелитель! Ты пришел!
Множество голосов слились в один.
— Ты требуешь мрака, Квинн?
— Да! О, да!
— Мы пришли из мрака, Квинн. Целые эры мы находились там, ища такого, как ты.
— Я — твой, мой Повелитель.
— Добро пожаловать к нам, Квинн.
— Я приду. Принеси мне Ночь, Повелитель.
С разрывающим визгом кипящие щупальца спектральных двумерных молний вырвались из тела Пауэла Манани. Они устремились прямо к Квинну, как алчные пиявки. Джексон Гейл с испуганным воплем отшатнулся назад, прикрыв глаза от слепящего бело-кровавого света. Рядом с ним Анна схватилась за тонкий ствол дерева, как будто попала в центр смерча, ее волосы развевались, глаза были крепко зажмурены. Плоские нити молний неумолимо извивались вокруг Квинна. Его конечности плясали в рефлекторных судорогах. Безумные тени мелькали на небольшой полянке. Вонь горелого мяса наполнила воздух. Тело Пауэла Манани задымилось.
— Ты избранный, Квинн, — пропел общий хор голосов прямо у него в черепе.
Он почувствовал, как они возникают из теней, из такой глубокой Ночи, что это было непрекращающимся мучением. Его сердце наполнилось победным восторгом от их присутствия, они все были из рода змий-зверей. Он предложил им себя, и они ринулись в его мозг, как психический припадок. Мрак поглотил его, мир света и цвета с ужасающей скоростью покидал его.
Одиноко в заветной Ночи Квинн Декстер ждал прихода Брата Божьего.
Хорст Эльвс увидел, как дьявольский огонек мигнул и погас. Нечестивые молнии, изгибаясь в дуги, потоками лент сверкали по всей поляне. Казалось, что все, что находится на поляне, закружившись, устремилось вниз раскаленными прядями, гибкими неясными тенями, напоминая негатив взорвавшейся звезды. Листья и ветви лиан дрожали и шелестели в порывах ветра.
Иветы безумно кричали, их в панике колотило. Хорст увидел, как в Ирлея попала дикая извивающаяся молния, парень пролетел по воздуху пару метров и, судорожно корчась, упал на землю.
Квинн быстро встал в самый центр урагана, его тело тряслось, но продолжало стоять. На его лице была издевательская улыбка.
Молнии прекратились.
Квинн медленно, неуверенно повернулся, казалось, он был незнаком с собственным телом, пробовал, как работают его мышцы. Хорст понял, что он его видит, хотя вокруг и была кромешная темнота. Остальные иветы были почти неразличимыми тенями. Блаженный взгляд Квинна скользнул по ним.
— С вами все в порядке, — с нежностью сказал он.
Из него вылетели нити молний, тонкие расщепляющиеся нити, которые сверкнули, безошибочно устремились к его пяти товарищам. Вопли сотрясли воздух.
— Отче Наш, сущий на небесах… — сказал Хорст, ожидая, что вот-вот молния найдет и его. — Благословенно имя твое… — Крики иветов утихли. — Прости нам прегрешения наши…
Ужасный прилив света исчез. Нависла тишина.
Хорст выглянул из-за ствола дерева. Все шесть иветов стояли на поляне. У каждого был собственный светящийся нимб.
«Прямо как ангелы, — подумал он, — так прекрасны их молодые великолепные тела. Каким жестоким обманщиком бывает природа».
Пока он глядел на них, они начали тускнеть. Джексон Гейл повернулся и взглянул прямо на него. У Хорста замерло сердце.
— Священник, — засмеялся Джексон. — Великолепно! Мы не просили твоих услуг, падре. Но нам нужно твое тело.
Он сделал шаг в сторону священника.
— Смотрите! — воскликнула Анна.
Она указывала куда-то в глубину джунглей.
Камилла прибыла как раз к концу церемонии жертвоприношения, как раз вовремя, чтобы увидеть, как на поляне извиваются молнии. Она воспользовалась кошками своего маскировочного костюма, чтобы залезть на дерево и примостилась в развилке сучка, чтобы посмотреть на собравшихся.
— Не знаю, черт бы меня побрал, что это за молнии, — сказал Латон. — Это не электричество, иначе они все были бы уже мертвы.
— Это имеет какое-то значение? — спросила она. Адреналин растекался по ее венам. — Что бы это ни было, но оно работает не на нас.
— Правильно. Но обрати внимание, как они остаются видимыми. Очень похоже на голографический эффект.
— Откуда это исходит?
— Понятия не имею. Кто-то, видимо, проецирует это.
— Но разведчики ничего не обнаружили.
Анна вскрикнула и указала рукой. Остальные иветы повернулись туда, куда она указывала.
Камилла в первый раз в своей жизни узнала, что такое страх.
— Черт, они меня видят!
Она вскинула свой лазерный карабин.
— Не надо! — крикнул Латон.
Маскировочный костюм вспыхнул. Яркое пламя полностью поглотило ее. Камилла почувствовала, как загорелась ее кожа, и закричала. Пластиковый материал быстро расплавился, дождь горящих капель пролился с ветки. Она закрутилась, отчаянно хлопая по телу руками. Камилла упала со своего насеста — сверкающий огненный шар, оставляющий за собой языки пламени. К этому моменту в ее легких уже не осталось воздуха, чтобы кричать. Она ударилась о землю с глухим «шмяк», испустив языки пламени. Температура раскаленного пламени все увеличивалась, пожирая без разбора, как магниевая вспышка, ее мускулы, органы, кости.
Иветы собрались вокруг нее, когда пламя в последний раз вспыхнуло и погасло. Все что от нее осталось, — это выжженный на земле силуэт и горстка тлеющего пепла. Остывая, пепел спекся в единый комок.
— Какая жалость, — сказал Джексон Гейл.
Все, как один, повернулись в сторону Хорста Эльвса, но тот давно уже сбежал.
Рут Хилтон и оставшиеся взрослые жители деревни образовали вокруг зала общественного собрания оборонительный круг. Все дети были внутри зала. Никто толком не знал, что стоит за историей, рассказанной Джей, но никто не сомневался, что она видела Квинна Декстера.
Среди опустевших хижин и размокших дорожек были расставлены факелы. В их пламени бревенчатые стены отсвечивали бледно-серыми тонами. Те, у кого карабины были снабжены ночными прицелами, следили за краем окружающих джунглей.
— Господи, сколько времени еще ждать возвращения охотничьей группы? — посетовала Скиба Молви. — У них достаточно боеприпасов, чтобы отстрелить целую армию иветов.
— Теперь уже недолго, — твердо сказала Рут.
— Я вижу его! — воскликнул кто-то.
— Что? — Рут резко повернулась, каждый ее нерв был натянут, как струна.
Зашевелились лазерные прицелы, образуя в воздухе рубиновые и изумрудные зигзаги. Выстрелил магнитный карабин. В сорока метрах от цепи, там, где ударилась пуля, взметнулся фонтанчик земли, образую глубокий узкий кратер, вокруг загорелись растения.
Стрельба прекратилась.
— Дурень, это собака.
Рут глубоко вздохнула. Ее руки дрожали.
Из зала закричали дети, желая узнать, что случилось.
«Я должна бы быть там вместе с Джей, — подумала Рут. — Хорошая же я мать, позволяю ей болтаться по джунглям, в то время как сама занята хныканьем. Что же, черт подери, там все-таки произошло?»
Из джунглей возник Хорст, он безумно махал руками, стараясь сохранить равновесие. Его одежды были разорваны, лицо и руки покрыты ссадинами и царапинами. Он увидел огни зала общественного собрания и закричал во всю силу своих легких.
Рут услышала, как кто-то сказал:
— Это придурок священник.
— Опять нажравшись.
— Эта сволочь могла спасти Картера.
Рут очень хотела бы сжаться в малюсенький невидимый клубочек. Ей казалось, что все чувствуют в этом и часть ее вины.
— Демоны, — воскликнул Хорст, подбежав к залу. — Они спустили демонов. Спаси нас, Господь! Бегите! Бегите!
— Он нализался!
— На месте Картера должен был быть он.
Хорст остановился перед ними, его обессиленное тело согнулось и еле стояло на ногах. Он видел в их лицах отвращение и презрение, и ему захотелось разрыдаться.
— Ради всего святого. Поверьте мне. Там Квинн, он убил Пауэла Манани. Что-то произойдет, что-то наступит.
В толпе раздался сердитый шепоток. Кто-то плюнул в сторону Хорста.
Рут заметила, что ее факел начал гаснуть. Она встряхнула его.
— Почему ты не помог Пауэлу, священник? — спросил кто-то.
— Рут! — взмолился Хорст. — Пожалуйста, расскажи им, какой дьявол этот Квинн.
— Мы и так это знаем.
— Заткнись, священник. Нам не нужны здесь твои бесполезные причитания насчет иветов. Если Квинн сунет сюда нос — он мертв.
Факел у Рут окончательно потух.
Послышались встревоженные возгласы и других жителей в то время, как их факелы замигали и начали тухнуть.
— Демоны идут! — взвыл Хорст.
Яростное оранжевое пламя вырвалось из хижины в пятидесяти метрах от зала, оно ползло по стенам и охватило крышу. Не прошло и полминуты, как все строение было в огне. Извивающееся пламя взметнулось на десять метров.
— Господи, Боже мой! — прошептала Рут. Ничто не могло так быстро сгореть.
