-- Давай, читай!
-- Эмма, -- осторожно произнес Феликс.
-- Все хорошо, Фел, -- улыбнулась она. -- Пусть читает!
-- Ну, вот и славно, -- сказал Демиен.
Он облокотился на подоконник и начал читать громко, с выражением:
-- Любовь, звездопадом в душе моей чувства к тебе рассыпая,
Греет сердце мое, прогоняя сомнения проч.
Я так счастлива, милый, в объятиях твоих засыпая!
Днем мечтаю о них, сожалея, что кончилась ночь.
Обернувшись, Эмма увидела преподавателя астрономии и декана физико-математического факультета. Мужчина и женщина стояли в дверях и смотрели на Демиена, который так увлекся своей игрой в унижение, что не заметил, как они вошли. Не обращая внимания на образовавшуюся тишину, он продолжал чтение:
-- Мне не ведомо чувство тревоги, когда ты со мною.
В нашем мире и в стужу тепло, я его для двоих сохраню.
Все с тобой разделю -- ничего от тебя я не скрою!
Я люблю тебя Феликс, всем сердцем тебя я люблю!
Закончив, он поклонился "слушателям" и улыбнулся, услышав чьи-то одинокие аплодисменты, но, его эго не долго тешилось. Подняв глаза, он замер от неожиданности: прямо перед ним стоял Артур.
-- Браво, Демиен! -- произнес он. -- Сегодня ты в очередной раз удивил меня, а я-то думал, что больше, чем ты уже упал, падать некуда.
Эмма стояла в объятиях Феликса, слушая его с замиранием. Она смотрела на двух мужчин, так похожих внешне и видела двух совершенно разных людей.
-- Ты, наверное, думаешь, что сделал сейчас что-то смешное, -- продолжал Артур. -- Забавно иметь превосходство над кем либо, правда? Вот только, смеясь над чувствами других людей, ты выставил на посмешище лишь себя самого.
Демиен стоял как скала. Он глядел прямо в глаза дяде, не отрываясь и не моргая.
-- Ты, всерьез, считаешь, что победитель здесь ты? -- спросил Артур.
Демиен не проронил ни слова, но все его существо показывало, что он думает именно так. Артур усмехнулся и снова посмотрел на племянника.
-- Конечно же думаешь... Ты привык, что никто не смеет возразить тебе, но это не означает, что они уважают тебя.
Артур обернулся на мгновение и указал на них с Феликсом.
-- На самом деле, всем ясно, что победил не ты, а Феликс Штандаль. И не он смешон, а ты. Ты, Демиен! Ты смешон, и ты жалок, потому что пытаешься высмеять то, чего сам желаешь... Да, ты желаешь этого, но никогда не получишь. Все, что ты имеешь -- пустое, временное и незначительное. Все отношения и мимолетные интрижки -- это не сравнится с тем, что есть у них. И ты завидуешь, ведь ты никогда не сможешь испытать настоящее чувство. Тебя никогда не полюбят за то, какой ты есть, а не за то, что у тебя есть и как ты выглядишь! Тебя никогда не полюбит такая девушка как Эмма... Потому что твое собственное сердце не способно искренне почувствовать и сказать: "я люблю тебя! "
В тяготеющей тишине, опустившейся на аудиторию, Эмма слышала, как бешено колотится её собственное сердце.
-- Это все? -- спокойно спросил Демиен.
-- Да, -- ответил Артур.
-- Тогда я бы хотел занять свое место, -- сказал парень, указывая на часы над доской. -- Вы задерживаете занятие.
Сказав это, он повернулся к Артуру спиной и прошествовал за свою парту.
-- Вечером я жду вас на кафедре, чтобы назначить отработку на сегодня, мистер Альгадо, -- сказал Артур. -- И вас, мистер Штандаль. Я все понимаю, но студентам запрещено использовать радиорубку академии в своих личных целях. Ваша отработка будет завтра, -- добавил он и, увидев благодарность в глазах Эммы, вышел из аудитории.
Эмма знала: декан мог наказать парней вместе, и она поняла -- он подарил им этот вечер.
Новые очки продолжали съезжать с переносицы, и это жутко раздражало его. И зачем только он принял этот подарок? И, хотя они доставляли неудобство, Эмиль знал, зачем он терпит. "Все ради тебя, Гром! -- пробурчало его сознание, а пальцы вернули очки на место, откуда они немедля упали снова. -- Ох, лучше бы это были контактные линзы!" С тех пор, как его лучший друг ушел из их компании, почувствовав себя преданным, Эмиль всеми силами старался вернуть его назад. Чтобы показать свою преданность, он делал все, что мог, в том числе -- носил эти совершенно не подходящие ему очки. Виктор не реагировал, и все так же не хотел возвращаться в "Созвездие". И, Эмиль не собирался сдаваться, но именно сейчас он знал: его помощь и поддержка больше нужна другому его другу.
-- Я видела её в малом читальном зале, -- ответила девушка.
Поблагодарив её, Эмиль повернул направо и, пройдя ряды стеллажей, открыл дверь в смежную комнату библиотеки. Она действительно была не большой и использовалась в основном старостами во время общих сборов. Вивиен сидела на широком подоконнике, уткнувшись лицом в колени, плечи дрожали, и она тихо всхлипывала.
-- Ты слышала, -- произнес Эмиль.
Он подошел к ней, приобнял подругу и протянул ей платок. Вивиен подняла заплаканное лицо и, соскочив с подоконника, бросилась в его объятия. Прижимая девушку к себе, он просто молчал и гладил её волосы, давая ей возможность прорыдаться.
-- Я такая дура, -- проговорила она некоторое время спустя, -- и твой платок можно выжимать.
-- У меня есть еще, -- улыбаясь, сказал парень и протянул ей чистый. -- Я принесу тебе столько, сколько потребуется.
-- Может, лучше скажешь, чтобы я перестала реветь? -- предложила она.
-- Я хочу, чтобы моя малышка успокоилась, а не забила все это глубоко в себя. Плачь, я буду рядом!
-- Спасибо, Эмиль.
-- Ты всегда можешь поговорить со мной или Виктором, -- напомнил Эмиль. -- И, хотя сейчас он немного сам не свой, у тебя все еще есть я. Ничего не изменилось за лето: мы по-прежнему твои друзья.
-- Интеллектуальное трио, -- усмехнулась она, -- как можно забыть такое? Только теперь, когда в академию пришла Эмма, моя звездочка несколько померкла на её фоне.
-- Ты всерьез думаешь, что это так?
-- Да.
-- И ты злишься на неё за это? И за Феликса тоже?
Глубоко вздохнув, Вивиен подняла глаза на друга:
-- Да, я злюсь, -- ответила она. -- Только не на Эмму... я на себя злюсь, а она тут не причем. Он заинтересовался ею, а не мной. Что я могу сделать, Эмиль? Они любят друг друга...
-- А ты? -- спросил Эмиль. -- Я же знаю, что он нравился тебе чуть ли ни со вступительной речи на первом курсе. И мне даже казалось, что ты тоже нравилась ему. Вы танцевали вместе на всех танцах и летом... Почему ты ничего не говорила ему?
Вивиен вздохнула и начала собирать вещи в сумку.
-- Я думала, что он должен сам все понять, -- грустно улыбнулась она. -- А если, поняв, он оставит все как есть, значит, так тому и быть. Я считала это правильным поведением тогда.
