— Да без разницы!
— Леди спешит попробовать себя в государственной измене? — задумчиво произнёс Аскольд.
Я терпеливо вздохнула.
— Не нужно мне организовывать никаких свадеб! — процедила я, боясь даже взглянуть в сторону Кости. Я к подколам на эту тему уже успела немного привыкнуть, но он мог что-то не так подумать…
— Ты собираешься замуж? — как гром среди ясного неба прозвучал его растерянный голос, и мне захотелось провалиться сквозь землю.
— Нет! — почти выкрикнула я.
— Это только пока. Но вы ещё подумайте, леди Левальд, — продолжал Аллен с задумчивым видом гнуть свою линию. — Я могу подобрать вам любого жениха на выбор. Я могу, например, дать вашему другу Акосте титул за его заслуги и выдать вас замуж за него.
— Принц Аллен! — вскрикнула я, чувствуя, как краснею, словно помидор.
— Король. Я даже могу сам на вас жениться.
— Я тоже могу предложить свою кандидатуру, — как бы невзначай сказал Аскольд, при этом опять уставившись взглядом в книгу.
— Хватит издеваться!
— Я вполне серьёзен. Вы интересная леди, Селена Левальд, — продолжил рассудительным голосом бывший король. — Как минимум, с вами будет не скучно.
— Кто-то недавно говорил, что у него интерес платонический, — не удержалась я от того, чтобы съязвить. Всё лучше, чем краснеть и молчать как рыба. Боже. Я очень боялась взглянуть на Костю.
— Всё может измениться в любой момент. Я вот недавно, кстати, королём был… — невозмутимо сказал он, переворачивая страницу.
— Брат, я в любом случае могу отдать тебе одну из своих потенциальных невест, если ты захочешь.
— Нет, благодарю тебя. Ты знаешь, я мало заинтересован в формировании семейных уз. Разве что действительно попадётся интересная леди.
Я, красная от стыда и смущения, не смогла себя пересилить и всё же посмотрела на Костю. Тот смотрел на братьев с озадаченным выражением на лице. Боже мой. Он принял их подколы за чистую монету. А вдруг и вправду решит, что я выйду замуж за одного из них!
С другой стороны, какая разница? Мы ведь друг другу… никто…
Внутри всё сжалось и словно уменьшилось. Даже если его и волнует моя судьба, то точно не по той причине, по которой мне хотелось бы. Несмотря на все эти, надо сказать, вполне дружеские подколы, на самом деле я не злилась на братьев. Их тоже можно понять. Закончился очень сложный этап в их жизни, и они наконец-то могут отвлечься от невзгод и отдохнуть душой. Завтра новые трудности и сложные решения, поэтому сегодня хотелось обо всём забыть и повеселиться. Я их понимала. То, что я так смущаюсь перед Костей, не их вина.
Тем не менее, мне больше не хотелось присутствовать на этом празднике веселья и отдыха. Нужно побыстрее покончить с главным и уйти.
— Я вряд ли вернусь ко двору, — сказала я уже заранее подготовленные слова. — Слишком у вас тут всё сложно и опасно. Я простая девушка, которая любит пикники, вышивать ромашки и читать рыцарские романы. Поэтому я и решила уехать от всей этой суеты и политики.
— Ох, леди Левальд, — хихикнул Аллен, глядя на меня взглядом, который яснее ясного говорил, что он не поверил ни единому моему слову. Но отступать я не собиралась.
— Я вскоре покину замок и сообщаю это вам лично. Но вы можете не бояться, что хоть какая-то секретная информация слетит с моих уст и достигнет ненужных ушей.
— Наш уважаемый лидер разбойников сказал мне недавно почти всё то же самое, правда, ничего про рыцарские романы и вышивание ромашек. Вы, мистер Акоста, тоже таким увлекаетесь?
— Нет. Я предпочитаю работу с деревом.
Я посмотрела на него и не смогла сдержать улыбки. Почему-то было так приятно видеть, что во всём этом безумии он всё равно оставался собой.
— Вот оно как… Ради этого вы отказались от поста, который я вам хотел пожаловать? Чтобы уехать в глушь и стать дровосеком?
— Что-то вроде этого.
— Это немного озадачивает. Никто из вас не просит у меня никакой награды… Я нахожу это довольно подозрительным.
— Я вам говорила, что мне ничего не надо.
Аллен опять смерил меня пристальным взглядом. Я же в ответ нахально вздёрнула свой носик.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Но если вам нужна просьба, то у меня есть одна.
— Неужели?
— Да, — я кивнула. Я думала, придётся выдавливать из себя слова, но, на удивление, говорить было легко. — Я прошу вас осуществить желание вашей сестры Леоны…
Вот и всё. Я словно даю своё благословление.
— Весьма благородно отдать своё желание другому. Неужели для себя вы ничего не хотите?
— Нет, — ещё раз улыбнулась я, чувствуя, как на душе начали скрести кошки. Было ощущение, что я сейчас расплачусь.
— К слову, у меня тоже есть просьба, — сказал Костя, и кошки начали скрести сильнее.
— Я пока оставлю вас, хочу немного подышать свежим воздухом, пока вы тут решаете свои деловые вопросы.
— Конечно, леди Левальд, но не лишайте нас своей компании надолго. Возвращайтесь, — сказал король Аллен и повернулся к Косте. — Я вас слушаю, мистер разбойник. Насколько моя казна опустеет от вашей просьбы?
— По счастливому совпадению, моя просьба тоже касается принцессы Леоны.
Господи, я не хочу это слышать. Не хочу. Не могу.
Я поднялась и пошла к выходу. Но хорошая слышимость всё же донесла до меня продолжение разговора.
— Как всем, однако, небезразлична моя сестра. Итак, я слушаю.
Бежать… бежать и бежать.
— Я бы хотел просить руки вашей сест…
Я, зажимая руками уши, буквально вылетела в гостиную короля, а после выбежала на балкон или, скорее, небольшую террасу с цветами в горшках, диванчиками и потрясающим видом на парк. Солнце уже клонилось к горизонту. И я, закинув голову, начала часто моргать, чтобы не дать предательским слезам залить своё лицо.
Я знала, что он скажет. Но почему же моя реакция такая бурная? Я ведь смирилась.
Я стояла там, прислонившись к парапету, и повторяла себе, что всё нормально, что я и так всё знала, что я сильная, что и не такое переживала, что я справлюсь… Самовнушение немного помогало. По крайней мере, справиться с истерикой. И я начала просто грустно смотреть на парк, по которому как ни в чём не бывало продолжали разгуливать дворяне этого королевства. Это даже забавно. Тут пару дней как переворот случился, а кое-что никогда не меняется. Любовные интриги, тайные свидания…
Я протяжно вздохнула.
— Почему вы так вздыхаете? — послышался голос Ландри, и я почему-то этому даже не удивилась. Повернувшись к повесе лицом, я вполне искренне улыбнулась.
— Знаешь, Ландри, за что я тебя ненавижу?
— Ах, моя леди, почему так жестоко?
— Ненавижу тебя за то, что, даже с фингалом, ты по-прежнему хорош собой, — усмехнулась я.
— Что ж, я благодарю вас… однако мне всё равно очень обидно…
— Это был шутка, Ландри.
— Не за ваши слова, прекрасная Селена, а за то, что вы так легко поверили, что я готов предать друга.
Я повернулась и посмотрела на ту обиженную моську, что он скорчил. Нет, дорогой, до актёрского мастерства этой королевской семейки тебе далеко.
— А ты никак не спешил меня переубеждать.
— Как я мог, — он вздохнул и встал рядом со мной, — если за нами повсюду наблюдали.
— Мне вот интересно… Я понимаю, почему Аллен доверяет Вайтену. Но ты… — я пристально посмотрела на Ландри, тот удивлённо вскинул бровь, а потом загадочно улыбнулся. — Почему он доверяет тебе? Что связывает такого прохиндея, как ты, и старшего сына короля?
— Ох, вы, леди, не успокоитесь, пока в душу не залезете, так?
— Я поначалу думала, вы просто приятели, но чем дальше, тем становилось яснее, что ваша с ним связь глубже. Не просто приятели, не просто друзья, но доверенные друг другу люди. Он и твою жизнь спас?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— А что, только так становятся преданными друзьями? — усмехнулся он.
— Ну, так как же вы сошлись? У вас такие разные характеры.
Ландри поднял голову глядя в небо и немного мечтательно вздохнул.
— Представьте себе ситуацию, когда в огромный дворец приезжает мальчик, которого все сторонятся, о котором злословят и презирают. И в то же время в лицо лебезят и улыбаются только потому, что его отец оказался королём. А ещё представьте себе другого мальчика, который младший сын в семье, где первый старший брат — наследник рода и гордость отца, второй старший брат — наследник второго семейного титула, умный не по годам и вторая гордость отца. А третий сын не имеет ни титулов, ни таланта, только сомнительное достоинство в виде внешней привлекательности. Отец пренебрегает, у него есть двое прекрасный сыновей, которыми можно гордиться. Братья и вовсе не замечают…
