А тем временем Джеральд искал место для своих животных. Он хотел убедить Борнмутский совет продать или отдать ему в аренду земельный участок, используя зверинец в доме Маргарет в качестве и приманки, и угрозы. Он чувствовал, что город будет рад приобрести новую достопримечательность, которая ему ничего не будет стоить. Сначала совет соглашался и даже предложил два места, каждое из которых оказалось совершенно неподходящим. Но постепенно эта идея перестала привлекать чиновников. Животные представляют опасность, к тому же пахнут, а впрочем, у городе все равно нет свободных земельных участков.
Джеральд попытался развернуть кампанию в прессе. Вскоре в дом Маргарет потянулись журналисты местных и национальных газет. Их встречал Чалмондейли, а затем Джеральд и Джеки. «Нет ли у вас места для зоопарка? — спрашивает мистер Даррелл», — гласил заголовок «Борнмут эко». «Если вы знаете такое место, — писал журналист, — мистер Даррелл с радостыо выслушает ваши предложения».
Джеральд получил только одно письмо, от городского совета Пула, небольшого городка, находящегося поблизости от Борнмута. У них есть место для зоопарка — большое, но запущенное поместье Аптон-Хаус, бывшая резиденция семейства Лльюэллин. Пятьдесят четыре акра земли на береге Пульского залива.
Предложение Джеральда заинтересовало. Первичный осмотр подтвердил, что поместье отлично подходит для зоопарка. 6 августа 1957 года Даррелл отправил в совет Пула длинное письмо, в котором излагал свои планы относительно устройства зоопарка, а также прилагал смету расходов на ближайшие два года.
«Я считаю, что придется вложить десять тысяч фунтов в реконструкцию, а затем шесть тысяч на содержание. Я готов содержать зоопарк, но реконструкцию вам придется взять на себя. Хочу подчеркнуть, что собираюсь работать в этом зоопарке не как наемный сотрудник. Я всегда хотел иметь собственный зоопарк, в котором мог бы воплощать в жизнь свои идеи. Хочу заверить вас, что приложу максимум усилий к тому, чтобы наш проект увенчался не только финансовым успехом, но и имел серьезное научное значение для всего мира. За девять лет я сделаю этот зоопарк ведущим зоопарком Англии».
В начале октября Джеральд полностью разработал предложения по созданию зоопарка. Следовало немедленно приступить к ремонту дома и восстановлению окружающего его сада. Входная плата должна была составлять два шиллинга, во время специальных мероприятий ее можно было повышать. В зоопарке должно было быть не меньше семидесяти восьми вольеров, некоторые с прудами, одиннадцать загонов, в том числе для львов и медведей, четыре вольера с прудами для мелких млекопитающих, небольшое помещение для млекопитающих с сорока клетками, обезьянник с шестью клетками, дом рептилий, аквариум и площадка молодняка. Деньги можно было бы сэкономить, превратив теннисные корты в площадку молодняка, площадку для игры в сквош — в аквариум, тренерский дом — в склад и центр питания, а саму усадьбу — в кафе и помещения для персонала. Особенную прелесть проекту придавало то, что береговую линию залива можно было превратить в цепь островков, разместить на них животных и показывать во время экскурсий, проводимых на лодках. Следовало приобрести 875 млекопитающих, птиц, рептилий и рыб, общей стоимостью в 2600 фунтов, но Джеральд мог предоставить зоопарку двести собственных животных — «молодых и в прекрасном состоянии».
Хотя было очевидно, что Аптон-Хаус не совсем подходит для устройства зоопарка, но даже если бы он подходил идеально, разницы бы не было. Приближалась зима, сад Маргарет напоминал, по выражению Джеральда, «сцену из фильма о Тарзане». Сообщение о том, что поместье не может быть готово ранее Нового года, глубоко разочаровало Даррелла. Животные не могли зимовать под тентом. Что же делать?
В этот критический момент Джеки посетила блестящая идея. «Почему бы не предложить наших животных магазинам города в качестве рождественских «приманок»?» — предложила она.
В Борнмуте был только один крупный магазин. Дж. Дж. Аллеи предоставил витрину для замечательного рождественского «подарка». Так родился «Зверинец Даррелла». В цокольном этаже под наблюдением Джеральда были устроены просторные клетки, стены разрисованы картинами тропического рая, на обозрение публики выставили церемониальные одеяния, привезенные Джеральдом из Бафута. Животных, которые могли разместиться в магазине, привезли незадолго до Рождества, остальных приютил Пейтонский зоопарк. «Зверинец Даррелла» пользовался таким успехом, что просуществовал в магазине в течение нескольких недель после Рождества, хотя обезьяны всегда представляли потенциальную угрозу. И вот наконец гроза разразилась. В воскресенье утром Дарреллам позвонили.
— Это полиция, сэр, — произнес мрачный голос. — Одна из ваших обезьян сбежала, думаю, вам лучше узнать об этом.
Беглянкой оказалась Георгина, молодая самка бабуина. Джеральд поймал такси и отправился в магазин. У витрины, где демонстрировалась мебель для спальни, уже собралась большая толпа. «По витрине словно прошел торнадо, — вспоминал Джеральд. — Простыни были разорваны в клочья, на подушках и одеялах красовались отпечатки обезьяньих лап. На кровати восседала Георгина, радостно раскачиваясь вперед и назад и строя зверские рожи толпе возмущенных прихожан местной церкви. Я вошел в магазин и увидел двух полисменов, залегших за баррикадой из турецких полотенец».
Маргарет, Джеки и два констебля взяли на себя охрану выходов и прохода в отдел посуды, а Джеральд стал приближаться к раздраженному бабуину.
— Георгина, — произнес он спокойным тоном, — иди ко мне, иди к папочке.
Охота длилась примерно полчаса. Георгина носилась по всей витрине, обрывая рождественские украшения, прыгая по перинам и прячась за кроватями, пока наконец один из полисменов не ухватил ее за лапу в лучших традициях форварда регби. Только тогда Джеральд сумел успокоить свою питомицу.
— Господи! — сказал констебль. — Я думал, она меня растерзает. Не слишком она похожа на подростка.
Уход за животными, особенно за приматами, был связан с бесконечными трудностями и проблемами. 9 декабря 1957 года Лоуренс Даррелл получил мемориальную премию Даффа Купера за «Горькие лимоны». Премию ему вручала сама королева. Лоуренс пригласил на церемонию маму, но она отказалась — ей было нечего надеть и, кроме того, она должна была присматривать за шимпанзе.
Рождество Дарреллы отметили в семейном кругу на Сент-Олбенс-авеню. Празднество выдалось беспокойное, поскольку Чалмондейли имел собственные соображения относительно того, как следует проводить праздники. Он забирался на елку, поедал свечи, рвал бумажные цепочки, обжег пальцы в горящем пунше, носился повсюду с рождественским тортом и кинул индейку в камин.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
