в перерывах между парами. В дирекцию или деканат можно не ломиться — внешность у давнего приятеля Бугоркова приметная, хоть и не такая, как у Соника. Вот по приметам и отыщется.
Как уже было сказано раньше, Крячко сегодня везло, как редко бывало в жизни. Подходя к институту, он заметил в курилке у входа парня с буйной кудрявой шевелюрой рыже-каштанового цвета и усыпанным веснушками лицом. Тот задумчиво курил, одновременно тыкая кнопки в телефоне. Собственно, это и был нужный оперативнику персонаж.
— Костя? — спросил Стас, подойдя поближе.
Парень поднял голову и вопросительно посмотрел на опера.
— Да. А вы кто?
— Я из полиции, — Крячко показал удостоверение.
Костя мельком глянул и спросил:
— Вы про Витька хотите спросить?
— Да. С его приятелями я уже поговорил, теперь вот с тобой хочу.
— Да вряд ли я вам что-то такое скажу, — парень пожал плечами и выбросил окурок. — Сам только с полчаса как узнал.
— Ребята сказали, ты в тот вечер был у Витьки.
— Ну да. Только я рано ушел, где-то после десяти. Мне на пары сегодня к половине девятого надо было.
— Я тебя не задерживаю? — спохватился Стас.
— Нет. Нас с этой пары пораньше отпустили, у меня еще минут тридцать есть.
— А ты Вите в тот вечер больше не звонил?
— Звонил. Где-то после полуночи.
— Зачем?
— Да я как пришел, спать завалился. Я ж недалеко там живу. А потом проснулся, как подскочил. Мне показалось, что я у Витька студенческий забыл. Позвонил ему, тот пообещал посмотреть и перезвонить. Но так и не перезвонил. А, погодите, — Костя пощелкал пальцами. — Витек тогда сказал что-то типа. «Погоди, мне в домофон звонят, я перезвоню». И все.
— Значит, ему в домофон звонили?
— Ну да. Он так сказал.
— Студенческий-то нашел?
— Нашел. Я его в рюкзак кинул, хотя обычно в куртке таскаю, в кармане.
— Костя, а когда ты звонил, Витя не сказал, гости у него еще сидели или разошлись?
— Разошлись. Я спросил, типа еще бухаете, а он такой: нет, все уже ушли, а я кино смотрю. Ну и я как раз попросил его посмотреть студенческий.
— Ясно. Слушай, Костя, а в вашей компании не мелькал такой мужик постарше вас, лет тридцати, невысокий и худой?
Парень призадумался и вытащил еще одну сигарету.
— Не помню. К Витьку точно не приходил.
— Может, где-нибудь в баре, в кафешке?
— Так-то может быть. Витька мог с кем-нибудь затусить, кто постарше. Но так, чтобы кто-то у него постоянно зависал, как мы… Нет, такого не было.
— А не припомнишь, когда вы в спортбаре сидели, что за мужик к нему подсел тогда?
— В спортбаре? — переспросил Костя.
— Да.
Он снова помолчал.
— Ну был там какой-то чувак постарше. Они с Витьком трепались так, ни о чем. Этот хрен рассказывал, как на какие-то матчи в шестнадцать лет ходил, и тому подобную лабуду. Я особо не прислушивался. Витек тогда его пивом угостил, они поболтали, потом этот мужик свалил. И все. Я его первый и последний раз тогда видел. Если бы он у Витька появился, я бы точно запомнил.
— А не помнишь, как его звали?
— Да точно не скажу. Как-то просто. Саня или Серега… Как-то так. Я же говорю, я его плохо запомнил. Но действительно, мелкий такой был и худой. Небритый вроде, в какой-то темной кофте и шапочке.
Костя смачно затянулся и вопросительно посмотрел на опера.
— А что, это он Витька?..
— Либо он, либо кто-то из его знакомых.
Парень крепко выругался.
— Ой, извините, — тут же поправился он.
— Извиняю. Ты Витька давно знал?
— Да, еще со школы. Его родители раньше жили в одном доме со мной. Мы туда переехали, когда я в старших классах учился. Тогда и познакомились. Потом уже они переехали куда-то в другой район, но тоже в центр. А где-то с год, наверное, назад предки Витьку эту хату купили в новостройке. Батя у него, правда, вредный мужик, но ко мне относился нормально. А матушка — та попроще.
Это уж точно, мысленно согласился Станислав.
— А какой Витька по жизни был?
— Еще проще. Знаете, про мажоров говорят, что они перед всеми задирают нос. Так вот Витек никогда не задирал. Его самого в школе некоторые шпыняли за это. Но Витька был открытый, свой парень в любой компании.
— А незнакомого человека мог к себе домой пустить?
— Мог, — кивнул Костя. — Даже если бы кто-то у него денег попросил в долг и не отдал, Витек бы не стал требовать вернуть. Очень добрый был и щедрый. Я вот не такой, — криво усмехнулся он.
— Но тем не менее вы же дружили.
— А Витек с любым мог подружиться. Даже с вами.
Крячко невольно улыбнулся.
— Ладно, Костя, спасибо тебе.
— Рад был помочь. Надеюсь, вы его найдете.
— Найдем, куда мы денемся. И не таких ловили.
Стас попрощался с парнем и поехал обратно в управление.
* * *
Гурова на месте не оказалось, когда Крячко вошел в кабинет. Правда, куртка висела на вешалке. Значит, Лев Иванович где-то поблизости, то бишь в управлении. К Орлову, что ли, пошел? Стас пожал плечами и поставил чайник.
Через пару минут в кабинете появился и сам Гуров.
— Быстро ты, — заметил он.
— Сам не ожидал. Чем порадуешь?
— Ну не знаю, порадую или нет. Наш Джо снял все деньги с украденной у Бугоркова карточки. Где-то триста с лишним тысяч.
— Чего и следовало ожидать.
— В общем да. Тут его папаша к нам приезжал.
— К тебе?
— Нет, меня, слава богу, на месте не было. Наверное, мы с тобой как чувствовали, ушли, а то с этого хрена бы сталось и к нам в кабинет вломиться. А так он к Орлову сразу пошел. Я как вернулся, он у генерала сидел. Потом видел, как он уезжал.
— Я его, кстати, тоже сегодня встретил.
— Да? — удивился сыщик. — И где же?
— Да возле дома его сыночка. Наверное, оттуда он к нам причалил.
— А там-то он что делал?
— Черт его знает. Учитывая, что там жил его сынок, меня это не особо удивляет.
— Но генералу он нервишки слегка помотал, — хмыкнул Гуров. — Знаешь, что он ему предложил?
— Деньги и всестороннюю помощь?
— Не только. Предложил хорошую сумму, если мы отдадим Неуловимого Джо в его руки.
— Бедный Джо, — усмехнулся Стас. — Он, по-моему, сбежит оттуда прямиком к нам, признается не только в этих убийствах с грабежами, но и в убийстве Джона Кеннеди, а также в покушении на Ленина и во всех смертных грехах и попросит посадить его в бронированную камеру. Которую мы ему с радостью предоставим.
— Тоже верно. У тебя-то как? Удачно?
— Относительно.
Станислав довольно
