— Спасибо, — благодарно произнес Фредди, беря чашку обеими руками.
— De nada[29]. — Фелиция Рамирес кивнула головой в сторону кровати. — Как там ваша жена?
— Отдыхает. — Он подул на горячий кофе и осторожно отхлебнул. Напиток оказался густым и крепким, он поможет ему не заснуть. Поможет ему сделать то, что Фредди должен сделать. Теперь это стало для него очевидным.
Миссис Рамирес сделала глоток из своей чашки, потом негромко заметила:
— Я попробовала позвонить, пока варила кофе.
Фредди посмотрел на нее, вопросительно подняв брови.
— Телефон все еще не работает.
Мужчина взглянул на свои часы. Циферблат светился чуть зеленоватым светом. Стрелки показывали немногим больше десяти. А ему-то казалось, что уже намного позднее. Минуты еле ползли, создавая впечатление, что прошли часы. Фредди снова посмотрел на мексиканку.
— Как вы думаете, не выйти ли мне на дорогу и не посмотреть, вдруг кто-нибудь проедет мимо?
Миссис Рамирес отрицательно покачала головой.
— Этой дорогой теперь, кроме местных, больше никто не пользуется. А этим не придет в голову путешествовать в такую грозу. Ниже по дороге есть мост, так его часто сносит.
Фредди посмотрел на спокойно спящую Дороти-Энн.
— Ей нужен доктор.
Фелиция положила руку ему на плечо.
— Нам придется подождать, пока стихнет буря.
Фредди покачал головой:
— Тогда может быть уже слишком поздно.
Миссис Рамирес смотрела на него. По ее лицу пробегали тени от колеблющегося света свечи. Она понимала, что мужчина прав. Схватки стали более частыми, молодая женщина горела в лихорадке.
— Что вы предлагаете?
Фредди закусил губу.
— Я пойду в город. Вы покажете мне дорогу, и я приведу доктора.
— Самый короткий путь — через посадки. — Ее глаза потемнели. — Вы можете заблудиться. Это неблизко.
Он встретился с ней взглядом.
— Мне придется попытаться, — мягко ответил Фредди. — У меня нет выбора.
Несколько минут спустя Дороти-Энн постаралась встряхнуться. Как только она открыла глаза, все окружающее показалось ей скрытым в тумане. Потом ее взор прояснился. Женщина увидела Фредди в ногах кровати — муж натягивал куртку. Миссис Рамирес протянула ему черный дождевик и негромко сказала:
— Держите, он вам пригодится.
Мужчина взял плащ, его лицо оставалось мрачным.
— Фредди!
Муж резко обернулся и выдавил из себя улыбку.
— Эй, любимая, — весело отозвался он. — Тебе получше?
— Да, немного. — Дороти-Энн запнулась. — Куда ты идешь?
— Раздобыть для нас несколько пончиков. — Фредди подошел к жене, присел на край кровати и взял ее ладони в свои.
— Я тебя серьезно спрашиваю, — слабо улыбнулась она.
— Я иду за доктором.
— Но…
— Тсс! Это всего лишь небольшая прогулка через посадки до города. — Фредди обернулся. — Миссис Рамирес показала мне дорогу.
— Но я не хочу, чтобы ты оставляя меня одну, — в тоненьком голосе Дороти-Энн слышался страх.
— Но ты ведь хочешь, чтобы у нас родился здоровый ребенок?
Женщина торжественно кивнула.
— Тогда ты должна доверять мне. Ведь ты же веришь мне, любимая, правда? — Муж рукой коснулся ее потного лба.
— Да, — прошептала Дороти-Энн. — Я верю тебе.
Особенно сильный порыв ветра ударил в тонкую крышу над их головами. Железо выгнулось внутрь, потом снова с грохотом выпрямилось — так в театральных постановках обычно изображают раскаты грома.
— Я люблю тебя, — чуть слышно, но настойчиво произнесла Дороти-Энн.
— И я люблю тебя.
— Ты будешь осторожен?
Фредди поднес ее ладонь к щеке и крепко прижал:
— Конечно же, я буду осторожен.
— Я не хочу…
— Чего ты не хочешь?
— Такой ветер… Я не хочу, чтобы что-нибудь случилось.
— Не забивай свою хорошенькую головку беспокойными мыслями обо мне. — Фредди нагнулся, поцеловал ее и встал.
Дороти-Энн смотрела на него снизу вверх. Он казался таким высоким, таким крепким и таким уверенным в себе. Ее переполняли благодарность и любовь к нему и его ребенку, которого она носила.
— Я люблю тебя, — снова прошептала Дороти-Энн. — Я полюбила тебя сразу, как только впервые увидела.
Фредди улыбнулся, вспомнив их первую встречу, и отозвался тоже шепотом:
— И я полюбил тебя тогда, Дороти-Энн.
Они молча смотрели друг на друга, воспоминание связало их почти ощутимой нитью.
17 октября 1983 года. Ветреный осенний день в Чикаго. Гигантские небоскребы четким рельефом выделяются на фоне покрытого редкими облаками неба. В ноздри бьет запах озера Мичиган, расположившегося тремя кварталами дальше. В его берега с грохотом вгрызаются волны. Когда Дороти-Энн вышла из взятой напрокат машины, из-за облака выглянуло солнце.
Девушка запрокинула голову, глядя вверх на огромное мрачное здание, и безнадежно покачала головой. Да, вдохновиться было нечем. Но раз ее прабабушка послала ее выяснить, как работает Фредди Кентвелл, значит, она это выяснит. И все-таки Дороти-Энн никак не могла понять, что она здесь делает.
Громко хлопнув дверцей машины, девушка бодро направилась мимо развалин к доскам, ведущим к высокому подъезду. Ступени уже кто-то снял. Тротуар был разломан, песок оказался плотным и глубоким. Ей предстояло преодолеть десять футов по этому песку, прежде чем ее нога коснулась бы досок.
Как только ее ступня увязла в мягком песке, Дороти-Энн почувствовала раздражение. Она заплатила сто пятьдесят долларов за туфли от Мод Фризон, а теперь их можно будет выбросить. Дороти-Энн не предвидела подобной неприятности. Все, это в последний раз она надела хорошую одежду для поездки на незнакомую ей строительную площадку. Но у нее все равно не было выбора. Девушка прилетела в Чикаго, взяла напрокат машину и должна была вернуться в Нью-Йорк этим же вечером. У нее не осталось времени, чтобы вернуться в отель и переодеться.
Неожиданно ее левая лодыжка подвернулась, и Дороти-Энн вскрикнула от острой боли. Согнувшись, она принялась энергично массировать ногу.
Плотный рабочий-негр в серебристой каске и майке без рукавов торопливо направился к ней.
— С вами все в порядке, мисс? — спросил он.
Дороти-Энн подняла голову, чтобы взглянуть на него. Совсем даже не в порядке, хотелось ей отрезать, но она лишь кивнула, скрывая боль, и не стала высказывать даже свое раздражение.
— Да, спасибо, со мной все в порядке.
— Вы, конечно, не могли этого предвидеть. То есть я хочу сказать, что вы здорово выглядите в своем наряде, но для этого места он не годится. — Рабочий сдвинул каску назад и поскреб свои седые волнистые волосы. На его лице появилось удивленное выражение. — А что это вы тут, собственно, делаете? — Он строго оглядел Дороти-Энн. — Вы из банка?
Девушка выпрямилась и отрицательно покачала головой. Ее золотистая челка и волосы, подстриженные «под пажа», качнулись в такт.
— Хорошо. — Негр облегченно ухмыльнулся.
Но, как только Дороти-Энн сделала несколько пробных шагов, он автоматически бросился ей на помощь.
— Спасибо. — Она слабо улыбнулась ему. — Вы работаете на Фредди Кентвелла?
Мужчина широко улыбнулся:
— А как же! Да и, по правде сказать, не хотелось бы мне работать на кого-то другого.
— Вот оно что! И почему так?
— Так ведь он просто гений. Он может взяться за старое здание, ну, вроде этого, распотрошить его и сделать его лучше, чем оно было построено. Да и выглядеть домик будет красивее. Ему удается перекраивать конструкции и снижать расходы, но он умеет за это взяться. — Негр улыбнулся еще шире. — Но в основном потому, что он нанимает таких вот парней, как я. — Рабочий заметил удивление на лице Дороти-Энн. — Видите ли, — пояснил он, — у меня было маловато шансов получить работу. Да и у других тоже. У всех нас в прошлом были проблемы — тюрьма, наркотики и тому подобное. Кентвелл — единственный, кто дал нам шанс.
— Понятно.
— Вы хотите его видеть?
— Я для этого и приехала.
— Он во-он там. — Негр снял каску, запрокинул голову и показал пальцем на крышу здания, сопроводив жест многозначительным взглядом. Башенный кран подхватил поддон с кирпичом, вознес его к небесам и элегантным движением унес свой груз из пределов видимости.
— Отлично. Только дорогу покажите.
— Вот путь наверх. — Рабочий мотнул головой в сторону крана. — Немного обождать придется, пока он разгрузит кирпичи.
— Вы хотите сказать… — Голос Дороти-Энн дрогнул. — Это единственный путь наверх?
— Боюсь, что так. У нас нет денег на что-нибудь еще. — Мужчина улыбнулся, словно извиняясь. — Но я поднимусь с вами. Я не дам вам упасть, не беспокойтесь.
