вряд ли. В то время у неё на руках был годовалый сын, двухлетняя дочь и приёмная дочь-подросток, забота о которых, думается, занимала всё свободное от службы время. Да и в троцкистских кругах её практически не знали. Лишь однажды в листовке-обращении «Ко всем рабочим, ко всем членам ВКП(б)» её имя упомянули в числе рабочих и красноармейцев, арестованных в канун нового, 1929 года. Никаких иных сведений об участии М. Ф. Сахновской официально представлено не было. Однако надо иметь в виду, что после ареста она сама признала себя троцкисткой, в чём публично раскаялась. Признавать свои политические ошибки и каяться было в то время одним из путей спасения от более жестких мер со стороны карательных органов.
Однако раскаяние не помогло. Комбрига Сахновскую исключили из партии с формулировкой, что она «ярая троцкистка, не отмежевавшаяся и после XV съезда партии». С февраля 1928 года её перевели из разведки на должность для особо важных поручений в научно-уставное управление Генштаба. Но колесо репрессивного аппарата продолжало вращаться. 29 декабря 1928 года её арестовали, а уже 5 января 1929 года осудили. По определению Особого совещания при Коллегии ОГПУ Сахновская была выслана в Сибирь сроком на три года за троцкистскую деятельность. Её сразу же уволили из армии со стандартной для таких случаев формулировкой: «Уволена в долгосрочный отпуск за невозможностью соответствующего использования с зачислением на учет по Красноярскому УВК».
Ей пришлось на себе познать тяготы красноярской ссылки, хотя и пробыла она там лишь около года вместо присуждённых трёх. Кстати, чуть позже этот же внесудебный орган и отменил своё предыдущее решение. В конце декабря 1929 года с неё сняли судимость и разрешили свободное проживание на всей территории Советского Союза. Это было исключением из общих правил для осуждённых, вышедших на свободу досрочно. Обычно после ссылки им запрещалось проживание в столице и других крупных городах страны. Она же вернулась в столицу.
Казалось бы, все невзгоды миновали. Она уволилась с работы в Кузнецкстрое и приехала в Москву. Работала слесарем на заводе АМО (ЗИЛ). Хлопотала о восстановлении в партии и возвращении на военную службу. В начале 1930 года была восстановлена в рядах ВКП(б). А вот возвращение в военную разведку затянулось. Пришлось женщине-комбригу руководить учебным отделом в одной из военных академий в столице. На этой должности, по некоторым источникам, она получила очередное звание комдива (категория К-11). Кстати, о её воинских званиях известно немного. Все приказы хранятся в недрах военных архивов. Хотя, судя по её фотографии 1928 года, она уже тогда была комбригом (один ромб на петлицах).
В заголовок её биографического очерка нами вынесена категория «генерал». Именно категория высшего начальствующего состава РККА, а не воинское звание. Конечно же она не успела получить персональное воинское звание «генерал-майор», равное её званию комдива. Она просто не дожила до 1940 года, когда эти звания присваивались по результатам аттестации. Но её статус в ряду высшего начальствующего состава в ранге комдива от этого не стал ниже. Да и читателю понятнее – генерал он и в разведке генерал. Было бы сложно понять словосочетание «комдив военной разведки». Да и дивизией она точно никогда не командовала. В 1924 году были введены должностные категории и знаки различия, поделённые на 14 категорий. При этом категории начиная с К-10 (комбриг) относились к высшему начальствующему составу. В 1935 году она застала новые перемены в воинских званиях и знаках различия. При этом её звание комдива по-прежнему относилось к категории высшего начальствующего состава РККА. Или, иными словами, к генералитету, как это было узаконено в 1940 году. Так что, на наш взгляд, включение Марии Филипповны в категорию «генералы» вполне заслуженно. Возможно, именно поэтому в августе 1932 года комдив Сахновская вновь открыла дверь в здание Управления разведки Генштаба РККА.
7.6. Служебные высоты и падения
Была ли М. Ф. Сахновская-Флёрова выдающейся разведчицей, не нам судить. Для этого есть эксперты и историки отечественных спецслужб, которые лучше знают исходный материал и специфику службы в разведке. Но даже одно то, что она прошла военный путь от красноармейца-добровольца до комдива, вызывает уважение. Заслужить орден Красного Знамени женщине в армейских рядах было совсем не просто. За всю Гражданскую войну этой награды удостоились лишь 28 женщин. К тому же она в числе первых женщин-военнослужащих окончила Военную академию РККА и получила высшее военное образование, которое было редкостью даже среди мужчин – красных командиров. Имела опыт работы военного советника и военного разведчика за рубежом. Всё это, вместе взятое, видимо, делало её нужной для военной разведки.
Спустя некоторое время после возвращения из ссылки в Москву она получила трёхкомнатную квартиру в новом, как сейчас сказали бы – элитном доме в Большом Овчинниковском переулке столицы. Расположенный в историческом центре Москвы – в Замоскворечье – этот дом местные жители за глаза называли «генеральским». Там действительно проживало немало высокопоставленных военных. Да и вообще, отдельная и к тому же трёхкомнатная квартира в те годы считалась верным признаком высокого служебного положения и особого статуса в обществе.
Но не всё было так гладко в её жизни
С новыми силами и энергией взялась она за служебные дела, стараясь оправдать возвращённое доверие. Старший инспектор Технического штаба начальника вооружений РККА В. Садлуцкий так характеризовал её в тот период: «Живой, энергичный, с большой инициативой работник… обладает организационными способностями, широким кругозором и эрудицией… Член ВКП(б), активный партийный и общественный работник. Проводит генеральную линию партии, ничем не проявляя имевший место ранее троцкизм… интересуется развитием военной техники и военного дела. В военное время может быть использована по линии политической и в должности начальника штаба дивизии». Эти слова из служебной характеристики – «имевший место ранее троцкизм…» – многое объясняют в последующих событиях личной жизни Сахновской и её трагической судьбе.
День 16 октября 1933 года врезался в память. Тогда её вызвали на ячейковую комиссию Управления Штаба РККА по чистке партии. О важности такой процедуры в низовой партячейке центрального аппарата военной разведки говорит тот факт, что на заседании присутствовала член ЦКК Е. Д. Стасова. К этому времени в жизни Марии Филипповны многое переменилось. Она уже была восстановлена в партии и на службе. В кармане гимнастерки рядом с орденом Красного Знамени лежал партийный билет. Казалось бы, жизнь вернулась в привычное русло.
Под огнём «товарищеской» критики
В протоколе № 21 той ячейковой комиссии по чистке членов партии изложена вся интрига и ход процедуры. На комиссии по партийной чистке её вопрос рассматривался
