— Все равно не получится, — Денис кивнул на кованый металл, — но, если тебе от этого легче, можешь продолжать. Сейчас покажу несколько фотографий, скажешь, кто из них отдавал тебе пакет.
— А что вы со мной сделаете? — Ванюша покрылся нездоровой бледностью, видимо уже представив себя на дне местной реки с ногами, замурованными с тазик с цементом.
— Я детей не обижаю. Но профилактически по шее дать могу. Хочешь? — Парень замотал головой, отказываясь от такой чести. — Укажешь на заказчика, и тебя отпустят. Правда, не сразу. Мало ли, вдруг захочешь предупредить знакомца.
— Да я его видел один раз, — затараторил Ваня, уверенный, что его все равно удавят, и желающий продать жизнь подороже. — Могу и не узнать…
— Я в тебя верю, — Денис похлопал паренька по плечу и начал медленно, по одной, выкладывать фото на стол. — Не обмани моих ожиданий, — вкрадчиво посоветовал он, вглядываясь в лица собеседника.
Как ни старался Ваня, но на третьей фотографии все-таки моргнул, выдавая себя. Романовский на всякий случай положил и остальные, но был уверен, что знает заказчика.
— Вот гнида, — прошипел он, сжимая то самое фото, отчего лицо изображенного на ней мужчины пошло складками. Резко оттолкнувшись от стола, Денис направился к выходу.
— Вы меня теперь убьете? — шепотом, чуть не плача, спросил парень, стараясь не поднимать глаз от пола.
— Сказал же, что убивать тебя никто не собирается. Но, если продолжишь в том же духе, долго не проживешь, — уже на пороге он остановился. — Сколько тебе лет?
— Семнадцать, — шмыгнул носом Ваня.
— Воруешь со скольки? Только врать не надо, что машины открываешь, чтобы за рулем дорогой бибики посидеть.
— С четырнадцати, — честно признался парень. — А что?
— Да так. Как понимаю, шаришь не только в прямом, но и в переносном смысле?
— Ага.
— Понятно. Сегодня посидишь тут, завтра утром тебя отпустят, — Денис оставил отрока в тяжелых думах относительно дальнейшей судьбы и снова зашел к Артему. — Пацана до завтра придержите.
— Сделаем, — кивнул тот.
— И ещё, ты пристрой куда-нибудь самородка, а то ведь прибьют его, жалко…
— И что мне с ним делать? — Артем даже привстал от удивления.
— Он машину открыл, в общей сложности, за четверть часа, притом, что там сигнализация стоит очень даже приличная. Воспитывай кадры смолоду. А ещё лучше — перенимай опыт, — Романовский, не касаясь пистолета, завернул его обратно в пакет и убрал во внутренний карман пальто. — Ребята готовы?
— Давно уже. Узнал, кого прижимать?
— Да. Поехали, проведем милую и культурную беседу…
Лина, с видом королевы-матери сидела на диване, забросив немного отекшие щиколотки на боковушку и любуясь свежим кораллово-красным педикюром.
— Вот теперь я чувствую себя женщиной, — удовлетворенно промурлыкала она, шевеля пальчиками.
— А до этого ты себя мужчиной ощущала? — хмыкнула Ева, убирая бутылочку с лаком.
— До этого я была просто беременной, а теперь я — будущая мать с ухоженными ногтями, — не отрываясь от процесса, ответила младшая. — А что у тебя с лицом?
Ева мельком посмотрела в висящее на противоположной стене зеркало и поняла, что немного стерла одеждой маскировку и теперь на левой щеке появилась розоватая полоска.
— С темноте мыло с пемзой для пяток перепутала, — отмахнулась старшая, поворачиваясь к сестре «неповрежденной» стороной.
— Да? А как пемзу звать-то? Не таращи глаза, у нас обеих чувствительная кожа, и отчего на лице появляется такое раздражение, хорошо знаю. Могу дать совет — прежде чем допустить к телу, гони бриться. Так что, подробности будут?
— Нет, — подумав, покачала головой Ева. — Вот родишь, и все расскажу.
— Ты мне прям дополнительный стимул придала, — улыбка Лины была немного кислой, но спорить младшая не стала. Если сестренка сказала, что нужно ждать, никуда не денешься. — Тогда хоть расскажи, как отдохнула.
Следующие полчаса Ева делилась впечатлениями от поездки, припоминая самые волнующие моменты. Почему-то все они были связаны с Денисом, но девушка выдавала информацию несколько отредактированной, потому особых вопросов со стороны Лины не было.
— А фотки делала? Мне же интересно…
— Да, сейчас, — порывшись в телефоне, Ева выдала сестре мобильник и некоторое время слышала только охи-ахи.
— Ой, какая пара… — Лина зачарованно уставилась в монитор.
— На фоне чего? — старшая в это время листала снятый с полки альбом с репродукциями работ мастеров эпохи Возрождения.
— Тут какая-то кибитка под пальмовыми листьями.
— А, это мы с Романовским рядом с жилищем аборигенов, — припомнив места боевой славы, ответила Ева.
Младшая подозрительно хрюкнула и затряслась мелкой дрожью.
— Ты чего?
— Ыыыыы… Ну, ладно, ты самокритичная, а мужика-то за что? — Лина развернула телефон экраном в сторону сестры и продемонстрировала фото с двумя холеными, ухоженными и довольными жизнью… верблюдами.
— Суть-то одна, — подумав, пробормотала Ева и захлопнула талмуд, не досмотрев творчество Боттичелли.
— Ну-ка, иди сюда, — младшая приглашающе похлопала по дивану рядом с собой. — Рассказывай, что произошло. Я же вижу, что что-то не так. И не надо тут разводить полемику, — перебила она, заметив, что старшая собирается возразить, — я беременная, а не слабоумная. Вроде бы. От того, что ты с постным видом пытаешься улыбаться, мне только ещё волнительнее. Ты вообще заметила, что к темно-коричневым ботинкам взяла черную сумку?
— Это новый тренд, — вякнула Ева, тем не менее, послушно подходя к сестре.
— Тебе на них всегда было плевать, — упрямо покачала головой Лина. — Не ты ли меня учила, что, как бы женщина не была одета, трусы с лифчиком и сумка с обувью всегда обязаны сочетаться по цвету?
— Все-то ты видишь… — старшая села на пол рядом с сестрой, и положила голову на колени Линке. — Я не знаю, что сказать. Честно. Фигня какая-то… У меня сейчас много что происходит, но я не могу понять — хорошее оно или плохое.
— Вот теперь ты меня точно пугаешь, — призналась младшая, ласково перебирая волосы Евы. — С чем хоть связано-то?
— Со всем. Я собираюсь бросить работу. Хотя, даже не бросить, а скорее, переключиться. Надоело, хочу попробовать себя в чем-то другом.
— Может, оно и к лучшему, — задумчиво кивнула Линка. — Ты в последнее время стала похожа на робота.
Ева осторожно погладила сестру по животу. Интересно, каково это, чувствовать, как в тебе шевелится ребенок? Знать, что вот он, твой малыш, разговаривать с ним, пусть даже окружающие будут крутить пальцем у виска?
