Этот дирхем составил пару с монетным дирхемом, так же как солид-мискаль составлял пару с динаром, причем вес монеты в обоих случаях был ровно на 1/24 меньше: 3,125 г и 2,985 г, 4,68 г и 4,27 г. При общеупотребительной системе деления денег, единиц веса и объектов купли-продажи на 24 доли это расхождение вряд ли может быть случайным. Напрашивается предположение, что здесь имеет место различие между весом металла, поступающего в чеканку, и весом монеты, проще говоря, разница должна была покрывать расходы на чеканку и давать доход государству. Следует признать, что это — довольно высокая цена чеканки, например, в Фатимидском Египте на монетном дворе разница между весом драгоценных металлов, поступавших в работу, и весом монеты составляла от 1/34 до 1/30, а на московском монетном дворе в XVI в. — 1/48 (правда, техника чеканки была примитивнее, и работа должна была стоить меньше), впрочем, есть сведения, что отчисления на каирском монетном дворе в начале XII в. составляли даже 1/20 [+70].
Существование тесной связи между одноименными единицей веса и монетой может свидетельствовать о замене системы расчета по монетной стопе (т. е. по числу монет, чеканимых из фунта или иной аналогичной меры веса) на расчет по числу одноименных малых единиц, хотя следует признать, что в различных средневековых наставлениях по финансам и монетному делу, где рассматриваются вопросы добавки лигатуры и выявления примесей, переход от расчетов в весовых дирхемах к дирхемам-монетам не оговаривается.
Одной из целей денежной реформы должно бы было быть установление единого весового стандарта, однако вес новых дирхемов колеблется в больших пределах: от 3 до 2,5 г (если не считать очевидных полудирхемов), монетные гирьки дают такой же разброс [+71]. Приходится признать, что перед нами пока больше вопросов, чем ответов.
Чеканка новых дирхемов в Месопотамии, Армении и части Ирана не прекратила хождения и выпуска монет прежнего типа на территории Восточного Ирана; лишь постепенно, по мере исламизации происходило сокращение ареала их чеканки.
В том же направлении замены христианской символики мусульманской было изменение так называемого протокола в начале папирусных свитков, изготовлявшихся в Египте, в которых крест и греческая надпись сменились мусульманскими религиозными формулами на арабском языке. Арабские авторы считают смену протокола одномоментной, но сохранившиеся папирусы показывают, что это происходило постепенно [+72].
Забегая немного вперед по сравнению с изложением политической истории, следует упомянуть реформу налогообложения в Сирии и Джазире. За 10 лет гражданской войны в центре страны произошли значительные демографические изменения: из-за голода и эпидемий сократилось население, многие бежали в более благополучные места, бросая дома и земли. Прежние кадастры перестали соответствовать реальности, и возникла необходимость провести перепись людей и земель. В Сирии и Джазире это было поручено в 697 г. ад-Даххаку б. Абдаррахману ал-Аш'ари, а по сведениям сирийских источников, некоему Атийе. «История» Псевдо-Дионисия сообщает о нем следующее: «В 1003 г. греков [+73] Абдалмалик наложил на сирийцев та'дил, издав строгий приказ, чтобы каждый прибыл в свою область и город и в дом отца своего и записал свое имя и имя отца своего, и виноградник свой, и оливы свои, и стадо свое, и сыновей своих, и все, что принадлежит ему. С этого времени стали налагать джизйу (гезита) на головы взрослых мужчин. От всего этого произошли беды люда христианского. Предыдущие цари налагали налог на землю, а не на мужчин. С этого времени сыны Агари стали обращать людей Арама в египетское рабство. Но это — наша вина: из-за того, что мы грешили, рабы стали нашими хозяевами. Это был первый та'дил, проведенный арабами» [+74].
Никаких конкретных сведений о размере обложения христианский автор не дает, об этом мы узнаем от мусульманского юриста конца VIII — начала IX в. Абу Йусуфа Йа'куба. «Когда стал править Абдалмалик б. Марван, то послал ад-Даххака ибн Абдаррахмана ал-Аш'ари, который счел, что взимаемое с них мало, и пересчитал их по головам. Он принял их всех за работающих своими руками, сосчитал, что зарабатывает работник за год, потом вычел [из этого] его расходы на еду и приправу, одежду и обувь, вычел все праздничные дни в году и нашел, что после этого каждый получает четыре динара, и он обязал их платить это и сделал это одним разрядом. Потом обложил владения (ствол) в соответствии с их близостью и отдаленностью [*3] и возложил на каждые сто джарибов посевов, что вблизи, динар, а на каждые двести джарибов, что вдали, динар, и на каждую тысячу корней винограда, что вблизи, динар, а на две тысячи корней, что вдали, динар, а на маслины, на каждые сто деревьев, что вблизи, динар, а на каждые двести деревьев, что вдали, динар. А граница дальнего у них — день пути и два дня и то, что больше того, а то, что меньше дня, [считается] близким. И была так обложена Сирия, и Мосул был обложен таким же образом» [+75].
Из обоих сообщений следует, что перерасчет проводился исходя из численности налогоплательщиков, при резком, в 15–20 раз сокращении поземельного налога. Утверждение о равных ставках джизйи в 4 динара с человека вызывает сомнение, так как все поденщики и ремесленники, работавшие по найму, получавшие менее динара в месяц, не могли уплачивать такую сумму в год. Видимо, это была единица исчисления для определения налоговых обязательств податных округов, внутри которых налог раскладывался соответственно состоятельности. Увеличение подушной подати при резком снижении поземельного налога призвано было побудить землевладельцев обратиться к обработке заброшенных земель, чтобы доходами с них компенсировать потери в бюджете из-за увеличения подушной подати. В документе на греческом языке из Нессаны (Южная Палестина), относящемся к концу VII в., также упоминается обмер земли, проведенный арабами («геометриа тон саракенон») [+76].
Реформы Абдалмалика обозначили начало нового этапа в истории Халифата, переход от использования унаследованных от завоеванных государственных институтов к формированию собственной административно-фискально и системы и от государства, державшегося на этноконфессиональной солидарности, к централизованному военно-бюрократическому государству. На этом пути Халифату предстояло пройти еще более полувека острых социальных конфликтов.
Примечания
[+1] Балаз., А., т. 5, с. 317.
[+2] Там же, с. 308–331. Упоминания отдельных эпизодов вкраплены в «Китаб ал-агани» (особенно в т. 24) и «Нака'ид Джарир ва-л-Фараздак» (подробнее см. Rotter, 1982, с. 193–207).
[+3] О походе Леонтия см.: Феоф., т. 1, с. 363, т. 2, с. 230; Гевонд, пер, с. 10–11; Ст. Таронский, пер., с. 72. Феофан относит его к первому году правления Юстиниана, Гевонд — ко второму, а Степан Таронский — к третьему (687/88 г.). О походе арабов на Армению см.: Гевонд, пер., с. 11–12; Ст. Таронский, пер., с. 72. Датировки и порядок события изложены по Г.Роттеру [Rotter, 1982, с. 178–180].
[+4] Балаз., А., т. 5, с. 299–300; Таб., II, с. 796 (очень коротко, только о дани в 1000 динаров каждую неделю; то же см.: Илья, с. 150). Феофан, а за ним и Константин Багрянородный пишут о 1000 номисм ежедневно (а также по одному коню и рабу) [Феоф., т. 1, с. 363, т. 2, с. 230; Багря-нород., с. 82, 83]. Датировка договора по [Rotter, 1982, с. 180].
[+5] И. Са'д, т. 5, с. 168–169; Балаз., А., т. 4В, с. 138–145; Таб., II, с. 783.
[+6] Балаз., А., т. 5, с. 503.
[+7] Там же, с. 305.
[+8] Б. Пенк., с. 146*, 175.
[+9] Brock, 1982, с. 21.
[+10] Наиболее вероятная датировка этого Апокалипсиса — 688–691 гг. [SCWSCh, с. 225; Brock, 1982, с. 17].
[+11] Неделей здесь называется десятилетие, имеется в виду истечение седьмого десятилетия мусульманской эры, отождествляемого с продолжительностью арабского господства над христианами.
[+12] Псалом 77, стих 65.
[+13] Пс. Меф., пер., с. 236–238.
[+14] Б. Пенк., с. 168*, 195.
[+15] Захаби, т. 3, с. 359; Rotter, 1982, с. 215–216.
[+16] Мас'уди, М., т. 5, с. 241; Мас'уди, Ме., т. 4, с. 112.
[+17] Балаз., А., т. 5, с. 290–296.
[+18] Там же, т. 4В, с. 162–163; Куфи, т. 6, с. 259; Таб., II, с. 803.
[+19] «…во вторник, когда прошли тринадцать ночей джумады первой или второй семьдесят второго года» [Балаз., А., т. 5, с. 286]. Та же дата приводится и у ат-Табари [Таб., II, с. 814], хотя рассказ о сражении и гибели Ибн аз-Зубайра помещен в разделе о событиях 71 г.х. Ал-Йа'куби датирует его гибель зу-л-ка'да 72/25 марта — 23 апреля 692 г. [Йа'к., т. 2, с. 317], совершенно очевидно перепутав с датой начала осады Мекки ал-Хаджжаджем [Таб., II, с. 831]. 13-е число в джумадах 71 и 72 гг.х. приходится на джумаду II 71 г.х., но это — слишком ранняя дата. Возможно, первоначально дата была отсчитана от конца месяца: в джумаде I 72 г.х. этот день — вторник (17 октября 691 г.), а в джумаде II — среда (15 ноября), близость дней недели в этом числе может объяснять колебания в определении месяца.
