Гитлер, пытаясь оправдаться в неудаче «Цитадели», назвал высадку англосаксов в Сицилии в качестве основной причины. А что ему еще оставалось делать? Мол, все было задумано и спланировано правильно, но вмешались форс-мажорные обстоятельства. Но кардинальные решения редко принимаются по одной лишь причине. На решение прекратить операцию «Цитадель» повлиял целый комплекс причин: неожиданно упорное сопротивление советских войск, которое привело к срыву всех графиков наступления на юге и на севере Курской дуги; большие потери немцев в живой силе и технике; наступление трех советских фронтов на орловском направлении и очевидная угроза на Миусе. В какой-то мере повлияла и высадка союзников в Сицилии: она стала последней «каплей, перевесившей чашу весов», при принятии Гитлером решения о прекращении операции «Цитадель». Так что определенный вклад в развитие дальнейших событий под Курском союзники внесли. И отрицать его не стоит: дивизии, переброшенные в Италию с Запада, могли бы оказаться на Востоке. Но не высадка союзников на острове Сицилия остановила немецкое наступление под Курском. Его остановили советские бойцы и командиры.
Но вернемся под Курск. Наступление ГА «Юг» с ограниченными целями должно было проходить уже в рамках операции «Роланд», план операции которой продолжал разрабатывать штаб группы армий94. Командование ГА «Юг» не теряло надежды нанести максимальные потери советским войскам. Оно рассчитывало односторонним охватом окружить и разгромить основные силы русских, находившиеся в юго-западной части Курского выступа. Манштейн вернулся из ставки Гитлера 16 июля. Он вспоминал:
«После <…> совещания с обоими командующими армиями 16 июля были изданы приказы <…> нанести удары противнику еще до окончания битвы в районе Курской дуги». При этом 4-я ТА армия Гота должна была «двумя короткими ударами на север и запад окончательно разбить части противника <…> южнее Псёла». Армейская группа «Кемпф» должна была «прикрыть атаки 4 ТА, действуя в восточном направлении, и одновременно во взаимодействии с 4-я ТА уничтожить группировку противника, окруженную на стыке между обеими армиями»95.
О каком окружении на стыке обеих армий южнее р. Псёл после 16 июля могла еще идти речь? Здесь Манштейн, видимо, запамятовал. Предварительное распоряжение о подготовке к операции «Роланд», отданное им еще до возвращения из Ставки, было принято 2-м тк СС 15.7 в 23.15. Окружение соединений 48-го скв междуречье к этому времени уже состоялось, но наши войска прорвались из него. Что ж, такие вещи, когда путают даты и очередность событий, в мемуарах встречаются.
Манштейн вспоминает: «<…> К сожалению, из этих планов ничего не получилось. <…> 17 июля ОКХ приказал немедленно снять весь корпус СС и направить в его распоряжение. В связи с таким уменьшением сил командование группы было вынуждено отказаться от запланированных ударов <…> и вернуть армии на исходные позиции»96.
Фельдмаршал в своих мемуарах утверждает, что Гитлер, запретив использовать в переломный момент сражения резервный 24-й тк, лишил его заслуженной победы. При этом Манштейн не прочь свалить вину на ОКХ, на Гитлера, на плохие дороги (к сожалению, летом нельзя было упомянуть о «генерале Мороз») – на кого угодно (это присуще почти всем военачальникам при постигшей их неудаче). Обосновывая свое версию об «утраченной победе», он входит в противоречие с фактами, делая, по нашему мнению, «хорошую мину при плохой игре».
Для осуществления новой операции необходимо было перегруппировать силы. И такая перегруппировка, в том числе и эсэсовских частей, действительно началась, но когда и с какой целью? В 3.00 17 июля усиленный 1-й танко-гренадерский полк тд «ЛАГ» был передан в подчинение дивизии «МГ». Действуя на ее правом фланге, он отразил атаку вражеского батальона, поддержанного 10 танками.
2-й тгп доложил, что подорвал мостик через противотанковый ров и заложил 50 мин97. Полк «Фюрер» тд «ДР», занимавший позиции восточнее, также переподчиняется дивизии «МГ». Но если включение 16 июля 167-й пд, входившей до этого в состав 4-й ТА, в состав 3-го тк (она должна была с 15.00 сменить части 19-й и 7-й тд) еще можно было объяснить подготовкой к проведению операции «Роланд», то переподчинение отдельных частей СС дивизии «МГ» в эти рамки не укладывается. Это больше походило на подготовку к выходу из боя дивизий «ЛАГ» и «ДР». При этом перечисленные части должны были сыграть роль прикрытия. Еще раньше – 15 июля – Хауссер решил вывести с плацдарма основные силы тд «МГ», в том числе ее танковый полк. Это еще один признак подготовки к отводу войск: сам он такого решения принять не мог!
В 13.00 17 июля командование корпуса СС информировало свои части о серьезном изменении в обстановке, которое ожидалось в самое ближайшее время (командирам дивизий сообщили подробности). В 17.20 17 июля дивизии «ЛАГ» и «ДР» уже получили распоряжения на марш. В 18.00 в соответствии с полученными распоряжениями командиром тд «ЛАГ» был отдан приказ № 19, согласно которому ей надлежало направиться в район к западу от Белгорода.
Все это говорит о том, что Манштейн уже 16 июля, а может быть и раньше, знал и готовился к отводу соединений 2-го тк СС. Он уже думал не об операции «Роланд», а о том, каким образом без серьезных последствий вывести корпус из боя. Несомненно, знали об этом и Гот, и Хауссер. Гитлеровское командование получило данные о готовности советских Юго-Западного и Южного фронтов к переходу в наступление. В этих условиях ни о какой наступательной операции, даже частной, уже не могло быть и речи. Фельдмаршал лишь делает вид, что у него «украли победу» в самый последний момент. Он говорит о «сражении, прерванном на полпути, о победе, подаренной врагу незадолго до ее достижения»98.
Правда же заключалась в том, что в зоне ответственности ГА «Юг», в которую входил весь южный фланг советско-германского фронта (кроме Крыма), произошли серьезные изменения. Войска двух советских фронтов 17 июля перешли в наступление. 8-я гв. армия Юго-Западно-го фронта на изюм-барвенковском направлении захватила на правом берегу Северского Донца плацдарм шириной по фронту около 30 и глубиной 10–12 км. Войска Южного фронта в первый же день наступления прорвали хорошо подготовленную оборону немцев и захватили плацдарм на р. Миус. 24-й танковый корпус, последний резерв группы армий, пришлось «раздергивать» на части, чтобы ликвидировать возникшие кризисы. Переброшенный к Изюму корпус в составе двух дивизий – 5-й тд СС «Викинг» и 17-й тд (всего 112 танков и 6 штурмовых орудий) – контрударом остановил дальнейшее продвижение наших войск. Войска 8-й гв. армии были вынуждены перейти к обороне, продолжая удерживать плацдарм шириной 25 и глубиной 5 км.
На Миус-фронте у немцев в резерве оставалась 16-я мд, в которой на 17 июля было 36 танков и несколько батарей штурмовых орудий. К вечеру следующего дня в дивизии осталось всего 20 танков. В этот же день Манштейн направил туда 23-ю тд из состава 24-го тк (56 танков и 7 штурмовых орудий). По просьбе командования 6-й армии 22 июля туда перебросили и управление 24-го тк с корпусными частями, которое возглавило обе дивизии".
Но принятых мер оказалось недостаточно, чтобы остановить наступление русских. С выводом корпуса СС, а затем и других танковых дивизий сразу возникал вопрос о возможности удержания района вклинения протяженностью до 150 км по фронту и глубиной 35 км силами пехоты, которой и так не хватало. Учитывая возможность ударов советских войск под основание захваченного плацдарма, командование группы армий «Юг» решило не рисковать и отвело войска на хорошо подготовленный рубеж, который они занимали до начала наступления. За счет почти двукратного сокращения фронта появилась возможность часть сил вывести в резерв.
Несколько слов о возможных перспективах поворота армии Гота для удара на запад, о котором говорит Манштейн. На наш взгляд, этот вариант представляется весьма сомнительным предприятием. В течение недели немцы действиями 48-го тк в западном направлении пытались охватить и разгромить войска 1 – й ТА генерала Катукова – не получилось. Вряд ли это удалось бы осуществить при изменившемся в нашу пользу соотношении в силах. То, что немцы не смогли сделать, имея полторы тысячи танков, нельзя было совершить с пятьюстами, одновременно удерживая фронт вклинения. За счет отремонтированных машин и полученного пополнения соединения 5-й гв. танковой армии в значительной мере восстановили свою боеспособность. К 16 июля в ней насчитывалось уже 419 танков и 25 САУ (а с учетом находящихся в пути и ремонте – 656)100. С 14 июля в состав Воронежского фронта была включена 27-я армия с 4-м гв. тк (255 танков).
Кстати, Гот до начала операции «Цитадель» считал, что одна группа генерала Кемпфа будет не в состоянии уничтожить крупные танковые резервы русских, расположенные восточнее Курска, и предполагал привлечь для их разгрома 4-ю танковую армию с ее обоими танковыми корпусами. Расчет Манштейна на то, что ослабленная группа генерала Кемпфа, даже усиленная 24-м тк, сможет противостоять двум советским фронтам и обеспечить фланг и тыл 4-й танковой армии Гота, ни на чем не основан. На утро 16 июля в 3-м танковом корпусе насчитывалось всего 68 боеспособных танков (в том числе 15 «тигров») и 17 штурмовых орудий (228 отб)[21]. Осуществление операции «Роланд» только способствовало бы успеху контрнаступления Воронежского и Степного фронтов. В более благоприятной обстановке в этом случае действовали бы и войска Юго-Западного и Южного фронтов. Стратегически, да и в оперативном отношении исход курской оборонительной операции был уже предрешен, несмотря на некоторые просчеты, допущенные нашим командованием, и неудачи в тактическом плане.
