Рейтинговые книги
Читем онлайн Храброе сердце Ирены Сендлер - Джек Майер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 93 94 95 96 97 98 99 100 101 ... 121

Во второй раз после Павяка Меган ощутила необъятную громадность того факта, что она находится в том самом доме, где Ирена и Яга Пиотровска прятали спасенных детей, в том самом доме, из которого они выходили закапывать списки.

– Мне было 12 лет, – рассказывала Ханна, – и, по идее, я не должна была ничего знать и видеть. Но однажды ночью я проснулась и подошла к окну. Внизу я увидела огонек лампы и тени мамы и Ирены. Они закапывали под нашей яблоней банки со списками.

Меган не хотела никакого яблочного сидра… ей нужна была яблоня. Где же она? Почему Ханна не ведет их посмотреть на нее? А что со списками? Ханна наверняка знает о списках все… она же знает, как они важны! Меган увидела в окно донельзя запущенный садик. Какое же из этих деревьев и есть та самая яблоня?

В этот момент Ханна рассказывала своим гостям нечто совершенно поразительное.

– А на той стороне Лекарской, прямо напротив нашего дома, были эсэсовские казармы. Мне было поручено звонить в маленький колокольчик, если к дому кто-нибудь подходил.

Я помню тогдашнюю Ирену. Она была такая молодая и красивая… и всегда одна. Конечно, за исключением тех случаев, когда она приводила детей.

Она всегда входила через черный ход, с переулка. И все время такая целеустремленная. И все время куда-то торопилась.

Ханна рассказала о своей матери – она умерла в 1988 году, не дожив года до того момента, когда Польша наконец стала свободной. Потом она принесла в гостиную серебряную медаль на деревянном брусочке с прозрачной крышкой.

– Это награды от Яд Вашема, – сказала она. – А вот фотография моей мамы того времени. Она тогда была настоящей авангардисткой… и настоящей красавицей.

– Вам, наверно, было очень страшно, – сказала Меган. – Как же можно было так жить изо дня в день? Вы часто молились?

– Когда целыми днями не чувствуешь ничего, кроме страха, со временем он становится нормой жизни.

– А что случилось со списками? – не смогла удержаться Лиз.

– Когда закончилась война, пришла Ирена, выкопала банки и собрала все списки в один.

– И… и… и что дальше?

– Дальше пришли коммунисты, и об этих списках предпочитали не говорить. По крайней мере со мной.

– А что случилось с яблоней? – спросила Сабрина.

На лицо Ханны вернулась улыбка.

– А яблоню я вам могу показать. Пойдемте. Мы с вами пойдем той дорогой, по которой ходили мама с Иреной. Из-за эсэсовских казарм секретную работу приходилось делать на заднем дворе, а ходить через переулок.

В конце улицы они свернули налево, а потом еще раз налево, на узкую, рассекающую квартал вдоль, дорожку, стиснутую с обеих сторон крошечными палисадниками. Ханна показала на один из домов:

– Здесь люди прятали у себя троих еврейских детей, а здесь, – кивнула она на следующий, – четверых.

Они вошли через калитку с выцветшей табличкой «№ 9» в заросший садик.

– Всего на Лекарской скрывалось 40 или 50 детей, – вспоминала Ханна. – Сложнее всего было с малышами. Некоторые все время плакали. Те, кто постарше, уже знали, что нужно вести себя как можно тише.

Внезапно на ее лице мелькнула озорная детская улыбка:

– Как это ни удивительно, но… немцы не арестовали ни одного человека с этой улицы.

Ханна провела их сквозь густые заросли к старому, устало склонившемуся дереву с узловатым стволом.

– Она до сих пор каждый год приносит по несколько яблок, – сказала она, нежно поглаживая морщинистую кору дерева. Ханна на несколько мгновений закрыла глаза.

Девочки опустились рядом с деревом на колени и запустили пальцы в рыхлую землю. Лиз нарисовала на земле сердечко.

Мистер К. стоял рядом с яблоней, положив руку на одну из ветвей.

– Яд Вашем на иврите означает «Память и Имя».

Листья яблони вдруг зашелестели от пролетевшего по переулку ветерка.

– Мы с вами сейчас стоим на святой земле.

Лиз подумала, что, услышав эти слова из уст какого-нибудь другого человека, она посчитала бы их напыщенными и даже идиотскими, но Мистер К. был их Учителем, и сомневаться в искренности и важности сказанного им ей даже не приходило в голову.

Они постояли в молчании, а потом Лиз спросила:

– А как выглядели эти банки или бутылки?

Ханна начала было объяснять по-польски, но потом вдруг замолчала и задумалась.

– Пойдемте. – Она махнула рукой, призывая всех последовать за ней. – Давайте вернемся домой.

В комнате, где на стене была нарисована ведущая в никуда лестница, она открыла дверки буфета и, порывшись внутри, достала пустую молочную бутылку и показала ее девочкам.

– Конечно, эта не настоящая. Из тех у нас ни одной не осталось. Но она приблизительно того же времени и очень похожа… – она передала бутылку Лиз. – Это мой вам маленький подарок. Пусть она будет участвовать в вашем спектакле. Покажите всему миру, что для него сделали Ирена и моя мама.

Глава 30

Сердечки и подсолнухи

Варшава, май 2001

Ирена жила в маленькой квартирке на тихой варшавской улице вместе с невесткой, внучкой Агнес и маленькой собачкой. Прибывшие на двух польских «фиатах» гости из Канзаса обнаружили, что им придется парковаться посреди улицы рядом с мини-вэном корреспондентов из «Ю-Эс – Эй Тудей»[121], фургоном польских кинодокументалистов и множеством других автомобилей с журналистскими пропусками на ветровом стекле, позволявшими машине стоять там, где вздумается ее хозяевам.

Сабрина не смогла оправиться от трансатлантического перелета и до сих пор плохо спала по ночам. Потом был Аушвиц… А теперь она волновалась, представляя себе встречу с Иреной. А вдруг она в них разочаруется? Дебра Стюарт призналась, что тоже чуть не трясется от волнения. Меган, хоть и ошеломленная происходящим не меньше других, была преисполнена радостной гордостью за то, что именно ей выпало быть участницей этих удивительных событий. Лиз, безумно счастливая и смертельно испуганная, думала, как в ней могут уживаться эти два совершенно противоположных чувства?

Режиссер Миха Дудзевич попросил канзасцев подождать, пока техники меняют перегоревшую лампу, чтобы зафиксировать на пленке момент их приезда к дому Ирены. Девочки охотно согласились, а Мистер К. задумался: могут ли постановочные кадры или эпизоды спектаклей быть правдивыми?..

«Жизнь в банке» был наивным переложением реальной истории Ирены на язык театра. Было понятно, что они исполнят свою пьесу для Ирены, но его не отпускали опасения, что она будет разочарована…

Но больше всего он боялся, что Ирену расстроят вольности, допущенные ими в изложении ее истории. И в этом она будет права, ведь в конечном счете они рассказывают ее историю. И все же он знал, что, если историю не рассказать так, чтобы людям, а особенно молодым, было интересно, для большинства ее просто не будет. Конечно, Ирене понравятся девочки, но будет ли она довольна их пьесой?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 93 94 95 96 97 98 99 100 101 ... 121
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Храброе сердце Ирены Сендлер - Джек Майер бесплатно.
Похожие на Храброе сердце Ирены Сендлер - Джек Майер книги

Оставить комментарий