При отступлении потеряли не меньше трети состава. Могли и больше, но Айяр, весь в поту и крови, своей и чужой, метался из конца в конец строя, что-то кричал на всех известных ему языках и не позволил превратиться хитрому маневру в повальное бегство. Они отступали медленно. Огрызались, останавливались, когда видели отходы в стороны и куда можно было послать разведку. Даже посылали – наглядно и демонстративно. И хаоситы поверили. Вся их армия висела на плечах войска живущих на две стороны, и медленно выдавливала тех из пещер, не давая ни мгновенья на передышку. Демоны поверили в серьёзность угрозы. А значит – не спеши, огрызайся, секиры, секиры чаще используй! Пусть несут потери, потери – это то, что замечательно убеждает в важности происходящего! Всем быть внимательнее… Бой!
Копья, в отличие от стрел, более тяжеловесны. Они падают медленно, сильно, высекая искры в скальном основании. И главное – их не может быть много. После того, как основная масса нападавших рванула под защиту скал, именно туда и перенесли свои броски подоспевшие копьеносцы. На оставшегося в центре площадки Ируга полетело от силы пара копий, медлительных и тяжёлых. От одного он просто увернулся, чутьём опытного воина почувствовав, что оно ничем не опасно ни ему, ни лежащему под одеялами Аарху, второе же отбил резким ударом клинка. Лишь после того, как оборотни скрылись под водопадом, оставив на дороге ещё два истекающих кровью тела, копьеносцы обратили внимание на замершую в неподвижном вызове фигурку. И в неё вновь полетели копья. Одно, второе, пятое… Их становилось всё больше. Ируг торопливо уворачивался от стальных стержней, чутьём битого волка угадывая направление очередного гостинца и радовался, что сумел незаметно уйти от прикрытого одеялами воспитанника, перенести фокус атаки в сторону… А когда нет необходимости защищать кого-то ещё, можно справиться и с более опасным нападением. Ируг ловко отпрыгнул, отбив чересчур ретивый снаряд, и приподнял голову выше… вполне достаточно, чтобы увидеть, как сразу три копья летят к брошенному на камни одеялу. Видно, кто-то из изменённых решил подстраховаться или почуял остатки магического воздействия. Прыжок. Длинный, яростный, прямой. Нет времени на увороты и блоки. Руки ухватили два железных древка. Врут те, кто говорит, что можно остановить такие в воздухе, нельзя, но можно рвануть, уводя от цели, заставить ударить близко, практически притирку, но всё-таки мимо! Прикрыть собой одеяло, почувствовать, как железный наконечник проламывает спину, позвоночник, пробивает сердце – и услышать:
– На бок! Скорее, повернись на бок! – Время словно стало тусклее и замедлило свой бег, Ируг тяжело перевернулся и увидел, как выходит из груди тускло светящийся красным наконечник. Как вонзаются в его тело ещё два, проламывая рёбра уже сбоку, повернулся опять, выводя Аарха из-под удара. И тут он увидел, как медленно припадает к земле опустевшая накидка, и услышал знакомый голос, доносящийся почему-то откуда-то сверху:
– Всё, спасибо. Вы задачу выполнили.
Он с облегчением закрыл глаза, пытаясь отдохнуть, но тонкая рука с чёрными ногтями бесцеремонно выдернула Ируга из собственного тела.
– Не сейчас, маршал. Забудьте об отставке и принимайте командование.
– Бой!
Удар! Блеск лезвия – и чёрная тень, вылетевшая из руки незнакомца и заблокировавшая удар тёмного клинка.
– Интересная игрушка. Опасная даже. Но не для меня. – Некромант наклонил голову, изучая чужой клинок. – Если я пообещаю убить тебя без затей и быстро, подаришь? Он будет для меня неплохим инструментом. Поверь, это щедрое предложение.
Ловкий, насколько позволял раненый бок, выпад, обманный удар тёмным клинком, которого так опасается нежить – и стигис, разорвав покрывавшую его плёнку крови, бьёт в бок мага Хаоса. Тот вскрикивает, отскакивает, прижимает ладонь к ране. Вонючий дым выступает из-под руки, пара гримас – и соперник вновь насмешливо улыбается… но подходить ближе не спешит.
– Как ты можешь носить таких антагонистов, и почему в таком случае ты ещё жив? Такое разное и своевольное оружие… Нет, пожалуй, вопрос о твоей смерти пока снимается. Вначале стоит провести серию экспериментов, ты и сам по себе необычный объект для изучения, а уж вкупе со своим арсеналом…
Ладар не слушает – он прыгает вперёд, сокращая дистанцию, и бьёт, бьёт, клинки полосуют струи чёрного дыма, в которые обратился его противник, но из клубов доносится насмешливый голос:
– Ты и вправду думал, что архимага моего уровня возможно убить самым обычным клинком? Или вообще – убить???
Руки отказывались подниматься. Клинки, вначале лёгкие, теперь весили по тонне каждый, а хаоситов не становилось меньше, они всё лезли и лезли. Похоже, для них стало делом престижа – убить наглую самку, в одиночку схватившуюся с авангардом наступающей армии Хаоса… Схватившейся и сумевшей если не победить, то ошеломить и опрокинуть – точно. А эти олухи царя небесного, шавки блохастые, до последнего не решались оставить её одну, не понимая, что ставят под удар её замысел. И лишь второй крик баньши направил их в правильном направлении. И дал ей возможность немного передохнуть. Последний, краткий спокойный вдох, последнее, лёгкое и плавное движение… Как мало иногда нужно, чтобы почувствовать себя живой, почувствовать частицей Вселенной! Ну, похоже, пора, своих поблизости нет, зато чужих – хоть отбавляй!
Оория кинула клинки в две ближайшие рожи, заставив остальных отпрянуть, и тут жгуты раскалённой магмы обхватили её руки и ноги, и торжествующий рёв огненных глоток оповестил всех, что строптивица – поймана. Дикая боль захлестнула сознание, боль горящего живьём тела, боль обиды на неудавшийся замысел…
«Спокойнее. Для крика не нужны ни руки, ни ноги. Боль – это не зло, и поэтому её можно перетерпеть. Сосредоточься, скорее, пока никто не догадался выжечь тебе лёгкие. Набери воздуха в грудь, и – давай!!!»
Воздух в подземельях завибрировал, стал густым, плотным – а затем начал дробиться на мельчайшие частицы, живущие в диссонансе с соседними. В этом и опасность крика баньши – когда хаос и порядок разбиваются на мельчайшие частицы и чередуются между собой, этого не может выдержать никто. Возможно, подобное не способны выдержать даже боги.
Хаоситы заметались – и стали разрываться, оседая огненными лужами. Часть раскалённого камня плеснуло на девушку, превратив ей в страшную и прекрасную статую: торжествующей амазонки, испытывающей невыносимую боль и высочайший экстаз одновременно.
Хаоситы словно что-то почувствовали, остановились, замешкались и двинулись обратно, вглубь гор.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
