– Тебя подбросить?
Из окна смотрело последнее лицо, которое она когда-либо ожидала увидеть. Мег споткнулась на неровном тротуаре, чуть не упав от потрясения. После всех ее усилий замести следы – вот он маячит в открытом окне, высунувшись из мрака салона.
Неделями она трудилась до глубокой ночи, сосредоточившись только на работе, не позволяя себе думать, отказываясь спать, пока не доводила себя до полного изнеможения. Мег чувствовала себя измученной и опустошенной и была не в состоянии беседовать ни с кем, особенно с этим субъектом.
– Нет, спасибо, – выдавила она. – Я почти дома.
– Выглядишь слегка промокшей. – Луч света от уличного фонаря обласкал его скульптурно вылепленную скулу.
Он не может так с ней поступить. Она не позволит. Не теперь, после всего случившегося. Мег зашагала дальше, но лимузин держался поблизости.
– Тебе действительно не стоит бродить здесь одной, – сказал Тед.
Она понимала его достаточно хорошо, чтобы точно определить, что скрывается за этим внезапным появлением. Угрызения совести. Тед терпеть не мог причинять боль и должен убедиться, что не нанес ей непоправимого ущерба.
– Не волнуйся по этому поводу, – отмахнулась она.
– Может, сядешь в машину?
– Незачем. Я почти дома. – Мег приказала себе ничего больше не говорить, но любопытство взяло верх над благими намерениями. – Как ты меня нашел?
– Поверь, это было нелегко.
Она смотрела прямо перед собой и не замедляла шаг.
– Один из моих братьев. Ты их расколол.
Следовало ожидать, что слабаки сдадутся. На прошлой неделе Дилан сделал крюк из Бостона, чтобы лично пожаловаться, что звонки Теда всех достали, и потребовал поговорить с неугомонным. Клей обрушил на нее поток сообщений. В последнем говорилось, что чувак рвет и мечет и неизвестно, что он может учудить. «В худшем случае промажет мимо лунки с четырех футов», – бессердечно ответила она.
Тед подождал с объяснениями, пока проедет такси.
– Твои братья только вставляли палки в колеса. Клей даже наврал, что ты уехала из страны. Я и забыл, что он актер.
– Я же говорила, что он хорош в лицедействе.
– Не сразу, но меня наконец осенило, что ты не взяла бы деньги у родителей. А суммы, снятой тобой со счета, на путешествие не хватило бы.
– Откуда ты знаешь, сколько я сняла со своего счета?
Даже в сумеречном свете Мег разглядела, как он поднял бровь. Фыркнув от отвращения, она прибавила шаг.
– Я знал, что ты заказывала через Интернет материалы для бижутерии, – разъяснил Тед. – Составил список вероятных поставщиков и попросил Кайлу обзвонить их.
Мег обошла осколки бутылки из-под виски.
– Уверена, она была более чем счастлива тебе помочь.
– Кайла говорила всем, что держит бутик в Фениксе и хочет найти дизайнера уникальных украшений, которые видела в Техасе. Описала несколько твоих изделий и сказала, что мечтает выставить подобные вещицы в своем магазине. И вчера получила твой адрес.
– И вот ты здесь. Зряшная поездка.
Тед сердито гнул свою линию:
– Тебе не кажется, что уместнее продолжить разговор в лимузине?
– Нет.
Пусть справляется со своей совестью сам. Раскаяние и близко не лежит к любви – чувству, с которым Мег распрощалась навсегда.
– Я настаиваю, чтобы ты села в машину, – пробурчал преследователь.
– А я настаиваю, чтобы ты отправлялся к черту.
– Только что вернулся оттуда, и, поверь, не так страшен ад, как его малюют.
– Жаль.
– Проклятье!
Дверца распахнулась, и Тед выскочил на ходу. Мег не успела среагировать, а он уже тащил ее к машине.
– Прекрати! Что ты делаешь?
Лимузин наконец остановился. Мужчина затолкал жертву в салон, забрался следом и захлопнул дверь. Щелкнули замки.
– Считай себя формально похищенной.
Автомобиль снова тронулся. Закрытая перегородка скрывала водителя. Мег потянула за дверную ручку, но та не пошевелилась.
– Выпусти меня! Не могу поверить, что ты такое выделываешь. Что с тобой? Спятил?
– Более или менее.
Она до последнего избегала смотреть на соседа. Еще чуть-чуть, и он почувствует ее слабость. Голова медленно повернулась.
Тед был, как всегда, ослепителен: с тигриными глазами и выступающими скулами, прямым носом и твердым подбородком, как у кинозвезды. Темно-серый деловой костюм, белая сорочка и синий галстук. Она не видела его так официально одетым с самого дня свадьбы и теперь барахталась в темном потоке эмоций.
– Я требую! – воскликнула Мег. – Выпусти меня немедленно.
– Нет, пока мы не поговорим.
– Не желаю разговаривать с тобой. И вообще ни с кем.
– Как такое может быть? Ты же обожаешь поболтать.
– Теперь уже нет.
По периметру крыши салон освещали крошечные голубые огоньки, вдоль стен вытянулись длинные диваны. Огромный букет красных роз лежал на сиденье перед встроенным баром. Мег сунула руку в карман плаща за телефоном.
– Я позвоню в полицию и сообщю, что меня похитили.
– Не советую.
– Это Манхэттен. Здесь ты не Господь Бог. Тебя наверняка отправят на Райкерс[52].
– Вряд ли, но рисковать не стоит. – Он выхватил у нее мобильник и спрятал в карман пиджака.
Будучи дочерью актера Мег смогла безразлично пожать плечами.
– Отлично. Давай говори. И поторопись. Мой жених заждался меня в квартире. – Она прижалась бедром к двери, отодвинувшись от Теда как можно дальше. – Я же обещала, что забыть тебя не займет много времени.
Он моргнул, потянулся за охапкой «извинительных» роз и положил искупительную жертву ей на колени:
– Думал, они тебе понравятся.
– Неправильно думал. – Она отшвырнула розы в дарителя.
Когда веник ударил в голову, Тед осознал, что воссоединение проходит не лучше, чем он заслуживает. Похищение Мег стало еще одним просчетом с его стороны. Не то чтобы он планировал умыкнуть любимую. Он собирался появиться у ее дверей с розами и проникновенной декларацией вечной любви, а затем увлечь в лимузин. Но едва машина свернула на искомую улицу, как он заметил беглянку, и весь его здравый смысл испарился.
Даже со спины, закутанную в длинный лиловый плащ, поникшую под дождем, он мгновенно узнал ее. У других женщин могли быть такие же длинные ноги и летящая походка, и решительные движения рук, но ни одна не заставляла его чувствовать, что грудная клетка словно взрывается изнутри.
Тусклый синий свет в салоне лимузина выхватывал такие же тени под ее глазами, как и те, которыми обзавелся он сам. В нежных мочках, в которых он привык видеть неровные бусины и древние монеты, сейчас не покачивалось никаких висюлек, и крошечные пустые дырочки подчеркивали ее уязвимость, ранящую в самое сердце. Из-под подола влажного фиолетового плаща выглядывали джинсы и мокрые матерчатые кроссовки. Растрепанные волосы, усыпанные каплями дождя, стали длиннее, чем при их последней встрече, и огненно-рыжими. Он хотел вернуть прежнюю Мег. Хотел поцелуями убрать впадины, появившиеся под высокими скулами, и возвратить тепло блестящим глазам. Хотел заставить ее улыбнуться. Рассмеяться. Снова любить его так же глубоко, как он любит ее.
