Потом он снова повернулся ко мне и буквально завизжал:
– Ну, изверг бесчувственный, давай, снимай с меня последние штанишки!!!
Тут даже язвительная Эльнорда растерялась. Только невозмутимый тролль, не вставая со своего места, молча протянул лапу и положил ее на плечо Фродо.
– Что ты разорался? – Глухой бас Душегуба прозвучал весьма успокоительно. – Гэндальф всего-то и сделал, что попросил у тебя кусок ленты. Мы ж все видели, как в пустыне ты ему отрезал кусок этой ленты, так чего ж ты сейчас-то винтом пошел?
– Да! – обиженно, но уже гораздо спокойнее ответил хоббит. – В пустыне я товарища выручал, а здесь ты слышал? Ни спасиба, ни пожалуйста, а сразу – дай ленты! Думаешь, эта лента мне легко достается?! И главное, нет бы попросить по-человечески, а то сразу – дай! Я тебе что – ленточная фабрика?! – снова накинулся хоббит на меня.
Но я уже совладал с собой и на его наскок спокойно ответил:
– Знаешь, пожалуй, я действительно обойдусь без твоей ленты. Только, понимаешь ли, в этом случае я запущу время для всех, кроме тебя…
– Это как? – недоверчиво переспросил сразу притихший хоббит.
– Ну как?! Для всех вечер наступит часа через три-четыре, а ты будешь его ждать еще пару месяцев…
– А… но… тогда ж… как же… – Фродо совершенно растерялся, но все-таки смог выдать более разборчивую фразу: – Да ничего ты не сделаешь… – И попытался улыбнуться.
Я утомленно-жалостливо улыбнулся ему в ответ:
– Думай что хочешь, а я приступаю к своему «волхвованию»…
И мои руки разошлись в стороны, словно собираясь произвести магический жест.
– Э, э, – заторопился хоббит. – Так если ты мог все сделать без ленты, что ж ты ко мне привязался?
– Я хотел запустить время для всех, но если ты возражаешь…
Мои руки снова пошли в стороны.
– Да ничего я не возражаю! – преувеличенно возмутился Фродо. – Я просто за вежливые взаимоотношения! Сказал бы мне «пожалуйста», так я тебе весь моток отдал бы! А ты вместо этого засранцем обзываешься!
И хоббит принялся лихорадочно шарить у себя за пазухой. На мгновение его физиономия испуганно вытянулась, а губы беззвучно проплясали «потерял!», но в следующую секунду они разъехались в улыбке, и ручка малыша вынырнула на свет божий, сжимая пресловутый клубочек.
– Вот!
Он протянул мне весь клубок.
– Ну что ты, – я пожал плечами, – мне нужен маленький кусочек, ты знаешь какой. Но если…
Продолжить я не успел, потому что Фродо уже выхватил свой кинжал и оттяпал от клубка сантиметров двадцать.
– Хватит? – Он преданно заглядывал мне в глаза.
– Вполне, – кивнул я в ответ и принялся нацарапывать на полученном куске ленты хорошо мне известные знаки, только на этот раз в обратном порядке.
Когда лента сгорела, я растер оставшийся пепел и поднял глаза от своих ладоней. На меня внимательно смотрели все присутствующие. В шатре повисло молчание, которое нарушил, конечно же, самый нетерпеливый – Фродо:
– Все?!
– Все… – ответил я.
– И что?!
– В каком смысле?
– В прямом! Мы с интересом наблюдали за твоими пожароопасными опытами, и что мы теперь имеем?!
– Нормальное время вы теперь имеете! – Я снова начал раздражаться.
– Точно?! – не сдавался Фродо.
– Вы же с Душегубом не хотели, чтобы сразу наступил вечер! – повысил я голос. – Вам же пивом налиться надо успеть!
– Кстати о пиве! – вовремя вмешался хозяин шатра. – Оно может согреться… Прошу за мной.
И он направился в глубь своего жилища на отгороженную половину. Мы двинулись следом, и даже сотник со своими людьми присоединился к нам, не посмев, видимо, отказаться от предложения своего начальства.
За плотной шелковой занавеской располагалось обширное помещение, сплошь застеленное огромным ковром, на котором был сервирован роскошнейший ужин. Увидев все это гастрономическое изобилие, я вдруг понял, насколько голоден. И судя по лицам моих друзей, у них тоже прорезался немалый аппетит.
И все-таки наш ужин не превратился в пир. Все мы прекрасно понимали, что последний отрезок нашего пути должен пройти под самым носом врага, что он будет самым сложным и опасным. Наши взгляды постоянно останавливались на лежавшей у стены шатра королеве, и это зрелище невольно заставляло понижать голос, словно мы боялись ее разбудить. Шумный застольный разговор не завязывался, мы обменивались короткими репликами да просьбами подать что-либо со стола.
Но тем не менее время пролетело достаточно быстро. Утолив голод и запив ужин легким вином, мы вышли на свежий воздух и убедились, что на землю наконец-то спустились сумерки. В этот момент к шатру подбежал воин с конским хвостом, потешно торчавшим из середины тюрбана. Быстро поклонившись Шахиру, он доложил, что все готово для нашей переправы. Тот посмотрел на небо и, усмиряя свой громогласный голос, коротко произнес:
– Через час!
И этот час прошел быстро, видимо, моя остановка времени подействовала на нас весьма своеобразно – мы отвыкли замечать его бег, и теперь оно проскакивало мимо нас, как скорый поезд мимо заброшенного полустанка.
Когда наконец мы попрощались с нашим гостеприимным хозяином и низким, болотистым берегом прошли к кромке воды, над землей уже висела ночь. Причем впервые, пожалуй, с момента нашего появления в этом чудном мире ночь была пасмурная, беззвездная.
У берега нас поджидал плот, сбитый из шести толстых бревен. Братство должно было переправляться на этом плоту, а тридцать всадников, приданные нам Шахиром, и наши лошади пересекали реку вплавь. Твист же заявил, что если мы не будем виснуть на его повозке, то козлики легко перетянут ее на другой берег.
Как только мы сошли на плот, он оторвался от берегового песка и медленно тронулся по чуть мерцающей воде. Я с трудом разобрал, что его вели шестеро плывущих рядом воинов. Немного в стороне плыл остальной отряд, причем не было слышно ни всплеска, ни дыхания, словно стая безмолвных призраков покачивалась в смутном мерцании воды. А вниз по течению, довольно далеко от места нашей переправы, явно слышались звуки боя, и я понял, что конники Шахира проводят отвлекающую операцию.
Мы были уже далеко за серединой реки, когда на приближающемся береговом обрыве возник одинокий призрак всадника, закованного в серебристые доспехи. В полной тишине, не было слышно даже стука копыт, он появился из ночного мрака и остановился над рекой, внимательно оглядывая окрестности. Однако я успел нашептать простенькое заклинание, отводящее глаза, и он увидел разве что толстый ствол дерева, вырванного рекой из берега, уносимый вниз по течению.
Минуту спустя дозорный так же бесшумно исчез в ночной темноте, не обратив внимания на то, что слева и справа от него из воды на берег выползли неясные тени и метнулись вверх по обрыву. Разведчики Шахира Блистающего и в самом деле могли тягаться со знаменитыми ниндзя!
Через несколько минут мы покинули плот и заняли свое место в середине довольно большого отряда. И снова я скакал рядом со своей королевой, поглядывая, насколько прочно она держится в седле.
Степные разведчики повели отряд кромкой воды влево и, удалившись метров на триста от места высадки, свернули в овраг, открывавшийся к берегу. По дну оврага беззвучно бежал тоненький ручеек, и мы двинулись двумя цепочками вдоль его берегов.
Я вглядывался в окружающую нас темень, стараясь угадать, куда делась повозка Твиста, но ее не было. Более того, в той узкой расщелине, которой постепенно становился приютивший нас овраг, повозка карлика просто не смогла бы уместиться.
Впрочем, скоро меня отвлекли другие заботы. Овраг все больше мельчал, ключ, дававший начало ручью, остался позади, и наконец двое всадников, идущих впереди, достигли начала этой трещины в земле.
Перед нами лежала степь, очень похожая на ту, что осталась за рекой. Только в этой степи у нас уже не было друзей.
В этом месте двое наших разведчиков-проводников оставляли наш отряд. Им предстояло еще провести разведку расположения рыцарских постов вдоль берега реки и только затем вернуться в ставку. А перед нами лежала прямая дорога к Замку.
