Суть сводится к тому, что большие боссы не могли прийти ни к какому политическому решению, пока мы не выясним, что же все-таки на самом деле обнаружила экспедиция «Алмакса». Мы надавили на аль-Мувалида, но он начал темнить. Женщину захватил, но нам ее не показывает. Насчет данных молчит, ничего не подтверждает, но и не опровергает. Мы предлагаем, раз уж он одержал победу и установил контроль над регионом, направить новую экспедицию, а этот тип отговаривается деликатностью сложившейся ситуации и тому подобной чушью. Что, впрочем, дело обычное: в той долбаной стране никто не даст вам на прямой вопрос прямого ответа. Ну а потом мы, практически одновременно, получили три известия. Во-первых, нашли сгоревшую машину с обугленными скелетами геологов «Алмакса» — они погибли, данные, если и были, пропали. Во-вторых, выяснилось, что хренов аль-Мувалид на самом деле получил от ниг… от местных жителей хорошего пинка под зад, так что о новой экспедиции не может идти и речи. Ну и, в-третьих, эта Дидерофф исчезла.
— Кто рассказал тебе об этом?
— Харди. Явились какие-то толковые ребята и выдернули девицу из того места, где ее держал аль-Мувалид. Причем не ее ополченцы, а профессионалы. Поначалу мы грешили на израильтян, но наши источники заверили, что кошерные парни тут ни при чем. Вот так — женщина исчезла, в Вашингтоне рвут и мечут, а о ней более года ни слуху ни духу. Уж мы, я тебе скажу, носом землю рыли, а толку? Оказалось, что единственная Эммилу Дидерофф, вообще когда-либо заносившаяся в файлы, проходила по мелкому делу о наркотиках десять лет назад, после чего растворилась. Никаких сведений о работе, никаких задержаний, никакой кредитной истории, никакого паспорта…
— Вполне в ее духе, — сказал Паз. — А потом?..
— Харди нашел ее, я не знаю как. Она находилась в каком-то монастыре на Мальте, но к тому времени, когда мы собрались с визитом, смылась и оттуда. Ее розыск был объявлен задачей федерального значения, и это дело поручили мне. Харди сказал, что она отправится в Майами, может быть, его люди следили за ней, не знаю, но женщина действительно села на рейс Лондон — Майами, причем без всякой конспирации летела по паспорту под своим собственным именем, только что не кричала «это я». Я завязал с ней разговор, упомянул некоторых знакомых ей людей, ну а дальнейшее ты и сам знаешь: лодка, работа у Уилсона. Мы следили за ней, как ястребы, но она не совершала никаких подозрительных телодвижений. Ни тебе международных звонков, полное отсутствие контактов, никаких друзей. Она ходила на работу и в церковь и подвизалась волонтером в приюте — точка. Ясное дело, мы все были на рогах, а тут еще черт принес в город аль-Мувалида. Мы встрепенулись, а Харди выступил с предложением.
— Что за предложение?
— Свести этих двоих вместе, установить там прослушку, посмотреть, о чем они будут говорить.
— Дэйв, это неуклюжая отговорка, надуманно даже для тебя. План заключался в том, чтобы убить араба и подставить Эммилу. Вы знали, что у нее религиозное помешательство, а значит, ее душевное состояние будут оценивать специалисты, и, возможно, из материалов обследования вам удастся выудить то, чего не смогли добиться пытками. Вот почему вы старались похитить эти тетради с признаниями.
Комментариев не последовало.
— Дэйв?
Паз указал наверх, где Барлоу, расхаживая туда-сюда, распевал: «И обрушится на них их же беззаконие, и рассечет Господь наш члены погрязших в скверне. Воистину, рассечет Господь наш…» Паз взял нож.
— Может быть, мне стоит начать самому, — сказал он. — Могу поспорить, это будет даже хуже, чем получить выволочку от начальства за неиспользованные фонды. Вот уж окажешься в заднице так в заднице.
Лицо Паккера словно бы опало, как и его плечи. Из одного глаза выкатилась слеза.
— Дерьмо, — обреченно произнес он. — Сплошное дерьмо, да и только. Отпусти меня, а?
— Когда услышу всю историю.
— Что ж, таков был план, да. В дурдоме у нас был свой человек, чтобы следить за доктором.
— Хорошо, а кто сфотографировал нас на пляже?
— Харди. Я говорил ему, что это глупость, но он не послушал меня.
— Рыжий.
— Ну да.
— А как насчет Порки, Каспера и Багса?
— Он один из них. С ним только два человека. — Паккер увидел выражение лица Паза и зачастил: — О господи, я клянусь. Я не хочу больше лгать. Я хочу домой.
Пока он хныкал, Паз вываливал из кейса папки с документами.
— Просто квитанции, расписки. Для отчетности расхода наличных. Скажем, за наем транспорта, аренду снаряжения.
— Тут написано, что ты вчера арендовал склад. У фирмы «Тамиами сторадж инк».
— Ну, раз написано… Я подписываю много бумаг.
— Они держат ее там?
Паккер молча кивнул.
Паз взял кейс, поднял маленький диктофон, поставленный им украдкой возле Паккера, и, огибая лужицу бензина, направился прочь.
— Куда ты уходишь? — закричал Паккер. — Не уходи! Я клянусь, что рассказал тебе обо всем! Пожалуйста!
Выйдя на палубу, Паз помахал напарнику, тот прекратил гундосить псалмы и спустился на нижнюю палубу.
— Он рассказал? — спросил Барлоу.
Было слышно, как Паккер скулит, призывая Паза вернуться.
— Ага. Они держат ее на складе в Уэст-Флаглер. Эй, ты куда собрался?
Барлоу прошел через разбитую дверь.
— За своим дробовиком. И за ножом — это же настоящий «рэндольф».
Паккер издал нечеловеческий, пронзительный вопль и умолк. Барлоу появился, вытирая лезвие ножа.
— Ради бога, Клетис!..
— Да не дергайся, я пальцем его не тронул, — буркнул Барлоу, убирая клинок в ножны. — Нервишки у парня ни к черту, не годится он для такой работенки. Увидел меня — и в обморок, что моя старая бабулька. Я слегка подрезал скотч на его запястьях: когда очухается, то сможет освободиться, и не придется делать в штанишки, ежели приспичит.
По пути к машине Паз спросил:
— Слушай, эта твоя речевка насчет пожирающего пламени, печи огненной — сам придумал?
— Это псалмы, Джимми, — объяснил Барлоу обиженным тоном. — Слово Господне.
— Хорошо, что я не знал этого, пока ты распинался, — сказал Паз и остановился, увидев при свете уличного фонаря выражение лица Барлоу. Предводитель линчующей толпы исчез, остался лишь усталый пожилой человек. — Ты в порядке, Клетис?
— Не дождетесь. Но невозможно делать то, что делал я, не впустив в себя дьявола, я все еще чую его зловонный запах.
* * *
— Я знаю это место, — сказала Лорна, когда они подкатили к поребрику перед торговыми павильонами. — Здесь продают знаменитые на весь свет кубинские сэндвичи. Мы тут останавливались по дороге на пляж.
— Верно, а склады «Тамиами» находятся по соседству. — Паз развернулся, чтобы видеть заднее сиденье. — Как по-твоему, нужно разыграть это, Клетис?
— Ты коп, — сказал Барлоу. — Но я бы прямо зашел в этот офис, показал тамошнему охраннику твою оловяшку и сказал, что по имеющимся у тебя сведениям в таком-то боксе содержат жертву похищения. Я останусь здесь с Лорной и буду наблюдать за улицей.
Они смотрели, как Паз зашел в переулок между двумя четырехэтажными глухими кубическими строениями «Тамиами сторадж» и направился к освещенной табличке, которая указывала на офис. Клетис зарядил свой дробовик.
— Вы думаете, придется пустить его в ход? — спросила Лорна.
— Надеюсь, что нет, — ответил Барлоу. — Но если появится кто-нибудь с дурными намерениями, да еще и с оружием, я могу подумать, что это те самые типы, которые обидели Эдну, и очень рассердиться.
Охранник складского комплекса оказался сонным толстяком, который при виде полицейского удостоверения Паза попытался спрятать с увлечением рассматривавшийся им порнографический журнал. Паз показал ему договор об аренде бокса и велел отвести туда. Охранник сверился с журналом и повел Паза по серым, плохо освещенным коридорам, мимо рядов одинаковых дверей. Когда они остановились у запертой на большой засов и опломбированной ячейки, Паз потребовал кусачки, после чего перекусил проволоку, сдвинул засов и вошел.
На полу лежал длинный рулон ткани, обмотанный веревками. С помощью карманного ножа детектив разрезал веревки и развернул брезент, как банановую кожуру. Поначалу он подумал, что женщина мертва, но тут увидел, как затрепетали веки, и услышал ее дыхание. Она вздохнула и открыла глаза.
— Эдна…
— Она в порядке, — сказал Паз. — Ее побили, но ничего страшного. Как ты?
— Мне не привыкать.
Эммилу снова улыбнулась своей неподражаемой улыбкой. Паз убрал остатки брезента и помог ей подняться.
— Ты узнала кого-нибудь из них? — спросил он.
— Нет, на них были маски мультяшек. Приказы отдавал Кролик Банни. Голос его показался мне знакомым, но наверняка я не скажу, кто это. Он много не говорил. Им была нужна тетрадь. Вот почему они побили Эдну, да простит меня Господь.
