Только к вечеру обоз с раненными добрался до Форта Гвербин. Форт стоял на вершине холма, возвышаясь над небольшим городком, который возник рядом с основной резиденцией гвербрета. Внутри крепостных стен была расположена трехэтажная башня, вокруг которой было довольно много пристроек, а также домов в деревне. Хотя Невину было приятно узнать, что Ловиан уже прибыла, у него не было времени, чтобы поговорить с ней. Вместе с официальными лекарями он наблюдал за тем, как раненных переносили в бараки, делал им перевязки, а затем помылся перед тем, как прийти в большой зал. В двери он столкнулся с камергером высоким полным энергии человеком, несмотря на то, что в давнем бою он потерял свою правую руку. - Я исполнил приказ Родри о серебряном клинке,- сообщил камергер.- Он уже наверху в комнате и лекари уже осмотрели его. - Чудесно. Я сам немного позже его осмотрю,- сказал Невин.- Где мне можно сесть. - За стол для знати, конечно. Ее светлость сейчас там и хочет с тобой поговорить. Большой зал Ловиан был около ста шагов в ширину. В простенках между окнами висели гобелены, пол был устлан чистыми циновками. Ловиан поднялась, приветствуя Невина и посадила его справа от себя. Обед был в самом разгаре. Слуга принес Невину кусок жареной свинины с капустой и кружку темного эля. - Невин,- сказала Ловиан.- Где Джилл? Мне многие говорили, что она с армией, но я не могу поверить. - Боюсь, что это так. Вы здесь слышали о пророческом предсказании? Это тоже правда. - О, Боги! Мне кажется, все с ума посходили.- Ловиан взяла у него кружку и глотнула из нее эля. Правда, я не меньше волнуюсь о Джилл, чем о Родри. И это странно, принимая во внимание, что мы так мало с ней знакомы. Но я никогда не встречала девушки, которая понравилась бы мне больше, чем она. Судьба Ловиан переплеталась с Судьбой Джилл в предыдущих жизнях. Поев, Невин поднялся в свою комнату в одной из пристроенных вышек. Паж уже принес ему кувшин с водой и развел в жаровне огонь, чтобы просушить сырые каменные стены. Невин открыл ставни на окнах, чтобы проветрить в комнате, затем встал над мерцающими углями и подумал об Адерине. Через несколько минут появился образ Адерина, парящий над огнем. - Я собирался позже с тобой связаться,- направил ему мысль Адерин.- Я только что выяснил кое-что интересное. Я видел, как молодой Родри держал серебряный клинок Джилл, и он светился как огонь. Вся кровь эльфов, которая есть в клане Мэйлвейдов, перешла к нему. - Боже мой! Ну конечно же! Я должен был давно это увидеть. Тогда можно было бы объяснить все непонятное в этом парне. - Это очень сложный вопрос. Я думаю, карлики заколдовывают свое серебро. Я больше беспокоюсь о том, что парень пока еще держится бодрее, чем обычно. Когда придет время встречи эльфов с людьми, он может быть полезен как гвербрет на западной границе. - Полезен. И даже очень полезен. Относительно него я всегда получал странные предостережения, и всегда удивлялся, что было этому причиной. - Да, может быть. Я думаю, что кровь эльфов в Родри - то, из-за чего им заинтересовался наш враг - темный мастер Двуумера. - Вот как? Почему? - Я еще не знаю,- ответил он.- Эта мысль только что пришла мне в голову. - Тогда об этом надо подумать хорошенько. Ты можешь связаться со мной. После окончания связи с Адерином Невин долго ходил по комнате думая о том, что Родри был человеком, занимающим промежуточное положение в древней кровной вражде между эльфами и людьми. Очень трудно для Великих Существ - лордов Судьбы и лордов Совета сообщаться с их слугами на Земле, просто потому что это общение должно происходить в плоскости, очень удаленной от физической, более глубинной - в самом сердце вселенной - это даже дальше, чем астральный уровень. Если одному из Великих необходимо послать сообщение, ему надо совершить пророческое действие над самим собой: сначала создать в воображении форму, приблизительно эквивалентную ауре мастера Двуумера, затем, используя эту форму, перенестись через все уровни на самый нижний. На этом уровне он может повелевать духами, производя определенные эффекты, такие как: гром среди ясного неба введение в сознание человека на которого направлено воздействие, образов, чувств, коротко их мыслей. Если один из Великих приложил такое усилие, послав Адерину сообщение об эльфийском наследии Родри, то тогда действительно что-то очень важное было поставлено на карту. Размышляя об этом, Невин пришел к выводу, что темный мастер почему-то заинтересован в том, чтобы на границу между людьми и эльфами никогда не пришел мир. Просто потому, что тот, кто вершит темные дела, всегда скрывается в безопасном месте в смутные времена, когда лордам не до рассказов о том, что где-то в недосягаемом месте есть люди, творящие зло. В отличие от злых волшебников, о которых поется в бардовских песнях, темные мастера никогда не действуют в мире, не имея на то достаточно веской причины. Если этот темный мастер добивался смерти Родри, то только из-за того, что это представляло какуюто опасность для него или его рода. Это оставалось пока загадкой и Невин знал, что если он намерен разгадать ее, то ему предстоит впереди еще много тяжелых минут медитации. Он был уверен в том, что ключи к разгадке, возможно, скрыты глубоко в его собственном прошлом и в прошлых жизнях тех, о ком он заботится. - Я уже так долго живу,- заметил Невин, обращаясь к жаровне,- и я очень сильно устал. Невин вспоминал свою жизнь и воспоминания толпились и путались, как будто он рассматривал обратную сторону гобелена и по ней пытался угадать рисунок лицевой стороны. Все было просто: ему никогда не приходилось думать о состоянии, называемом смертью, когда жизненный опыт собирается и из него выбираются чистые отборные зерна. Все перемешалось в его воспоминаниях и иногда всплывало пятнами: он едва мог вспомнить имена тех людей, которые были важны для него, просто потому, что информация была погружена в море бессмысленных подробностей. Иногда, когда ему надо было принять решение, воспоминания толпились так густо, что мешали ему действовать. Каждое возможное направление действия всегда предполагало три или четыре возможных результата, которые случились, или может быть случились в прошлом. Каждый факт приходилось прорабатывать сотни раз. На самом деле, размышляя сегодняшней ночью над этим вопросом, он понял, что думал о ней так, как будто он был эльфом. - Так уж и быть,- произнес он, смеясь,- в любом случае, это не мое желание, а воля Света. К счастью, у него было слишком много работы, чтобы вот так сидеть и размышлять. Он собрал свои инструменты и пошел осмотреть Куллина. Он не спал и полулежал на подушках. Слуга зажег свечи в серебряных подсвечниках на стене. - Невин,- воскликнул Куллин,- Боже мой, как ты смог так обмануть меня? Было сразу понятно, о чем шла речь. - Кто сказал тебе, что она с армией? - спросил Невин. - Проклятый лекарь. Черт побери, его счастье, что я еще слишком слаб, чтобы встать. Как мог ты врать мне? - Мне больше ничего не оставалось. Она решила поехать, и я не хотел, чтобы ты расстраивался. Куллин тихо зарычал: он чуть не плакал. - Наш жирный болтливый хирург говорил тебе и о пророчестве тоже? - спросил Невин,- Куллин кивнул "да",- что как будто она должна убить Корбина,- продолжал Невин,- и что это - ее Судьба. А она, кроме всего, еще и твоя дочь. - Но она ни разу не участвовала в сражении. Я спас его проклятую жизнь, и вот чем он мне отплатил за это. Как мог Родри! Клянусь, что если она умрет, то я убью его. И мне все равно, что его клан потом сделает со мной. Я убью его. То, что могло выглядеть хвастовством в устах другого человека, было простой правдой, о которой говорил Куллин из Кермора. Невин почувствовал, что горе приближалось, неслось как волна, сметающая все на своем пути. - Он мне нравился,- продолжал Куллин.- Каким дураком я был, когда думал, что он меня уважает. - Тише! Ты сейчас все равно не можешь ничего сделать, только волнуешь себя. - Замолчи, старик! И мне плевать, мастер ты Двуумера или нет. Вот именно, заткнись. В этот момент он так был похож на Гиррейнта, что Невин едва удержался, чтобы не ударить его. Он поспешно напоминал себе, что Куллин был не больше Гиррейнтом, чем он - принцем Галрионом. - Хочешь ты этого или нет, но я должен осмотреть твою рану,- сказал Невин. - Давай смотри. Только прикуси свой язык.- Куллин закрыл и сильно прижался щекой к подушке. Куллина не покидало предчувствие приближения горя, когда он открывал свою сумку с инструментами. Раньше или позднее, но Куллин поймет, что Родри и Джилл были одержимы один другим. Его охватит гнев и он убьет одного из самых нужных людей в Элдифе. А что с Джилл? Он оградит ее от Двуумера? Окажется ли однажды его честь поруганной, как это случилось с Гиррейнтом? - Ну,- воскликнул Куллин,- скоро ты там с этим закончишь? - Сейчас,- только наложу чистую повязку. Это был как раз тот момент, когда Невин в очередной раз столкнулся с горьким испытанием. Когда он снял повязку с раны Куллина, сразу обратил внимание на то, что инфекция попала в нее. Признаки были пока очень слабыми - только легкая опухоль по краям раны, только слабое покраснение - такими, что только он один мог их заметить. Простой лекарь не обратил бы на это внимания. Тогда назавтра инфекция могла бы распространиться так далеко, что даже Невин не сможет задержать ее. Он смог бы только стоять рядом и смотреть, как Гиррейнт умирает. Это известие словно огнем, обожгло всего его. - Да черт побери,- прорычал Куллин,- заканчивай быстрей с этим. - Помолчи! Ты в большой опасности! Мне не нравится вид этой раны. Что, этот хирург забыл помыть свои проклятые руки? Прошло всего одно мгновение, но Невин запомнит его надолго - мгновение, когда он чуть не нарушил все торжественные клятвы, которые он когда-то давал. - Он не мыл их,- проговорил Куллин.- Я не видел, чтобы он мыл. - Проклятые дураки! Они не верят мне, когда я говорю им, что их вонючие лапы - результат их грязных помыслов. Я извиняюсь, парень, но мне придется снять швы и промыть рану медом. Куллин повернул голову, чтобы посмотреть на Невина и тот увидел то, чего никак не ожидал - Куллин улыбался. - Ну так начинай,- произнес Куллин.- Может быть боль отвлечет меня от мыслей о Джилл.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
