– Но у вас же только одна дочка – Оля… – вспомнилась Насте высокая симпатичная спокойная девушка, изредка приходящая к матери в контору.
– Уже одна, – подозрительно спокойно сказала ее начальница. – Вторая умерла, когда ей было семнадцать. Но не про это я хотела сказать тебе. А про то, что когда это случилось, я в полной мере осознала: смерть ребенка – это страшно, безумно страшно. И неважно, сколько ему лет – семнадцать или месяц. Ты об этом помнить всю жизнь будешь. Да-да, я уверена, что будешь.
– Почему же?
– Потому что ты колеблешься, – устало ответила начальница. – Не было бы сомнений, сделала бы все нужное сразу, как узнала. А ты думаешь. К тому же это будет твоя последняя связь с ним. – Настя сразу поняла, что женщина имеет в виду под «ним» Андрея.
Кажется, этот разговор был для девушки решающим, и она все же оставила ребенка. И ни капли не жалела – как и говорила ее начальница.
Эта женщина словно чувствовала за собой вину, потому как именно на месте своей работы Настя и познакомилась с Андреем Мартом, приехавшим, чтобы устроить разнос адвоката, и всех тогда здорово перепугавшим. Настя тогда тоже испугалась – особенно тогда, когда Андрей, внезапно успокоившись, подошел к ней и положил ее руку к себе на грудь, а после поцеловал, пообещав найти ее. Начальница посоветовала Насте в срочном порядке уехать отдохнуть, чтобы Март, по ее словам, жуткий уголовник, действительно не нашел девушку, но это не помогло. Андрей приехал к ней через несколько дней…
Так в жизнь спокойной, совершенно обычной девушки ворвалось безумство по имени Андрей, которое и пугало ее, и восхищало, отталкивало и притягивало, злило и заставляло млеть в объятиях жесткого, но временами бывающего неожиданно нежным человека, которого окружающие боялись до боли в мышцах.
И да, Полина стала последней и единственной нитью, которая связывала Настю и Андрея. И Настя была рада, что не обрезала эту нить.
Рыжеволосая девушка знала, что лучше не приводить маленького ребенка на кладбище, и обычно ходила к Андрею одна, ранним утром – приносила цветы, убиралась на могиле, высаживала растения, ухаживала за ними, просто сидела рядышком, на скамейке за столиком, мысленно разговаривая с Андреем и рассказывая ему о том, что с ними происходит. Насте казалось, что он слышит ее, и ей от этого почему-то было легче. Когда появилась Полина – дочка, ходить часто к Андрею Настя не могла, потому как вся была в заботах о младенце, но когда Полина подросла, вновь стала бывать на кладбище чаще, иногда беря ребенка с собой. Никого из так называемых друзей Андрея Настя ни разу не встретила, хотя иногда видела на могиле, под памятником, венки или букеты, все, как один, дорогие и шикарные. Да и памятник ему поставили без ее участия – но кто, рыжеволосая девушка не знала. Когда Настя пришла сюда и увидела печального темного ангела с одним крылом и скорбно вытянутой кверху рукой, то не сдержалась и разрыдалась, впервые в жизни обняв холодный черный и безучастный ко всему мрамор.
Но сегодня ей пришлось прийти сюда вместе с дочкой, и не потому что, как это часто бывало, ее не с кем было оставить, а потому что Насте вдруг подумалось, что Андрей хочет увидеть ее. По крайней мере ей приснился такой сон, а им девушка почему-то доверяла. Вот и приехала как дурочка, столкнувшись с братом Андрея.
* * *
Никита недоверчиво поглядел на стесняющуюся голубоглазую девочку, которая глядя на взрослого дяденьку, вслед за мамой положила свои лилии на могилу, отошла на пару шажков назад, полюбовалась на цветы, поправила их по своему разумению и снова спросила у мамы серьезным голосом:
– А папа за ними придет?
– Да, придет, – ласково улыбнулась Настя дочери и обняла девочку. – Ее зовут Полина, – сказала она Нику отстраненно. – Ей два с половиной года. Она у нас очень умненькая. Ходит в садик. Полина, поздоровайся. Это твой дядя, – несколько запоздало попросила она дочку. Та, не отрывая от Ника восхищенного взгляда, сказала громко:
– Здравствуй.
Сколько себя Никита помнил, с маленькими детьми он никогда не общался, а поэтому невнятно буркнул, рассмешив Настю:
– Привет.
– Я – Полина! – И ребенок уставился на молодого человека, ожидая, когда тот представится. Кларский, которого факт того, что у старшего брата есть ребенок, сильно радовал, недовольно взглянул на рыжеволосую. Та поспешно сказала дочке:
– Этого дядю зовут Никита.
– Ты к папе пришел? – продолжал ребенок с интересом.
– Да.
– Папа спит, – доверительно сообщила Никите маленькая Полина. Она громко вздохнула и печально добавила: – Мама сказала, папа будет спать долго. Правда? – И голубые глаза с надеждой уставились на парня. Полине хотелось, чтобы Никита сказал, что недолго. Тот ожиданий ребенка не оправдал.
– Правда, – сказал он. – Долго.
«Вечность», – добавил он про себя ехидно, но ребенку это вслух не сказал.
– Ты тоже принес папе цветочки? – продолжала Полина, разглядывая венок, который Кларский все еще держал в руках.
– Да, принес.
– Странные цветы, – вынес вердикт ребенок и потрогал венок. – У нас с мамой другие.
– Полина, отстань от дяди, – взяла девочку в розовом сарафанчике за руку Настя. Ей казалось, что Никита не рад такому вот знакомству с племянницей. – Никита, а вы… с вами все хорошо?
– А что, я выгляжу так, будто со мной все плохо? – спросил парень, наконец опуская венок на могилу. Ветер стал сильнее и щекотал кожу всех троих.
– Нет, я не в том смысле, – несколько стушевалась Настя, для которой Ник до сих пор был кем-то вроде странствующего бандита. – Вам нужна какая-то помощь, деньги?
– Нет, – до сих пор еще осознавал случившееся Кларский. Давненько ему не предлагали помощь и деньги!
– Я на машине. Может быть, я вас подвезу? – предложила рыжеволосая неожиданно.
– Было бы неплохо.
– А сколько тебе лет? – вновь активизировалась Полина, смущение которой перед незнакомым дяденькой рассеивалось. Малышку необъяснимо тянуло к Нику. И она совершенно его не боялась.
– Много, – усмехнулся Никита.
– А мне столько! – И девочка показала на пальчиках количество годков, а после пригладила ладошкой волосы, которые пушил все тот же неунывающий ветер. Он вообще не отставал от них до тех пор, пока они не покинули кладбище, а потом, когда проводил Ника, Настю и ее дочку, стал сильнее и злее – от одиночества или от отчаяния.
А Полина не отлипала от удивленного и явственно ощущающего, что что-то не так, Кларского ни на минуту, а когда спустя минут двадцать Настя, Ник и Полина оказались в машине, то она, как взрослая, уселась рядом с парнем на заднем сиденье, в специальное детское автокресло, и сказала как отрезала:
– Папин братик – хороший. Папа тоже хороший. И мама. И я хорошая. Я – самая хорошая, – заключила она с глубоким удовлетворением.
Никита промолчал, однако его губы тронула легкая улыбка, а Настя хмыкнула и, заведя свою оранжевую небольшую машинку с тонированными окнами, выехала на дорогу. На повороте в них едва не врезался стремительно летящий воинственный внедорожник, однако столкновения усилиями водителей обеих сторон удалось избежать, и оранжевое авто покатилось вперед, вон из кладбища.
– Козлы, ездить не умеют, – не сдержалась Настя, а Ник, нахмурившись, оглянулся и провожал внедорожник глазами до тех пор, пока он не скрылся из виду. Возможно, если бы это произошло три года назад – тогда, когда его брат еще был жив, Ник преподал бы безрукому водиле пару уроков, – в конце концов, с ними в тачке едет маленький ребенок, но сейчас этого делать он не стал. По вполне понятным причинам.
– Куда вас… тебя отвезти? – спросила девушка и, сама себе удивляясь, спросила: – Хочешь заехать к нам?
– Нет. У меня дела. Просто отвези в город и высади, где будет удобно, – решительно отказался Никита. На самом деле ему захотелось попасть в дом подружки Марта – почудилось, что там и хорошо, и уютно, и есть круглый стол на кухне, за которым может собираться вечерами семья, но парень знал, что светиться ему рядом с Настей и ее ребенком нельзя. Своим обществом он может подвергнуть их опасности. Он просто доедет на этой тачке до города и уйдет. И никто об этом не узнает. Ник искоса глянул на новоявленную маленькую племянницу, которая нашла какую-то яркую книжку и листала ее, время от времени показывая понравившиеся картинки Нику.
– Хорошо, – не стала спорить рыжеволосая, – как скажешь. Но если у тебя проблемы, я могу помочь.
– Нет проблем. И это я должен спрашивать о них. Тебе хватает денег? – спросил Кларский, слышавший краем уха, что на детей уходит немало бабок.
– Хватает. Я работаю. Да и Андрей… – При имени отца своей дочери голос Насти чуть-чуть сорвался. Она прокашлялась и продолжила: – Андрей оставил мне кое-что.
– Вот как? – не удивился парень. – Тогда хорошо. Я помогу, если нужны будут деньги. Или если проблемы будут.
