— Но причём здесь казнь Винсента?! Я назову продолжателем рода Адвиагов кого вам будет угодно, хоть первую попавшуюся бродячую собаку, только пощадите моего сына! Позвольте ему покинуть империю.
— И ты дерзаешь говорить о безумии, дээрн? — с презрением изронил Филипп. И выкрикнул с яростью: — Да ты сам утратил рассудок, если не понимаешь всей важности и ценности моего решения! К несчастью, таких тупоголовых, забывших свой высокий удел, становится всё больше. Уже одиннадцатый дээрн берёт в наследники плебея! О диирнах и даарнах даже говорить не приходится. Вернуть в разум забывшихся требуется немедленно! Публичная казнь Фенга быстро всем прочистит мозги. Официальным обвинением станет оскорбление императорского величия, а кулуарно каждому главе благородного дома будет разъяснено, что ждёт того низкородного ублюдка, которого он вознамерится провозгласить наследником. И ты, дээрн Адвиаг, обязан проследить, чтобы главы благородных семейств уяснили смысл предупреждения полностью и до конца.
Директор нашарил в кармане коммуникатор. Резиденцию охраняют бойцы стабильнического спецподразделения, преданные лично Адвиагу. На постулат о священной неприкосновенности членов императорской фамилии им плевать. Престолонаследника засунут в самый глубокий подвал резиденции и заставят подписать помилование и выездные документы не только для Винсента, но для всей семьи Адвиагов и Пассеров.
— Даже и не думай, дээрн, — сказал Филипп. — Я знаю о твоей охране. И не боюсь. Ты властвуешь над людьми по праву высокой крови. Но моя кровь — высшая! Дээрны были созданы по воле первого императора династии Хейгебаумов, чтобы служить нашему дому. Лишь до тех пор, пока ты служишь мне, тебя называют высоким господином. А без меня ты никто и ничто. — Филипп вперил ледяной взгляд в глаза Дронгера. — Преклонись предо мной, раб!
Адвиаг рухнул на колени, склонился к ногам Филиппа. Рядом скрючился в чельном поклоне Пассер.
— О ходе подготовительных работ будешь докладывать каждый день сразу после полудня, дээрн Адвиаг, — повелел Филипп и вышел из оранжереи. Вслед за ним скользнул мажордом.
Адвиаг медленно приподнялся, сел на пятки.
— Я ничего не смог сделать, Берт, — сказал он безнадёжно. — Среди всех гнусных тварей я самая гадостная… Моих детей убьют, а я буду целовать руки их убийцам. Да ещё и хвастаться всем подряд тем, столь великую честь мне оказали, ведь дозволение поцеловать руку императора или престолонаследника считается одной из высших наград в империи… Но я бессилен что-то изменить, Берт. Власть высшей крови неодолима. Ты сам видел, что это не пустые слова. Мы лишь называем себя высокими господами могущества и власти. Но истинная власть и могущество принадлежат не нам. Ими владеют другие, те, кто рождён несоизмеримо выше нас. Высшая кровь призвана властвовать над миром, а высокая существует лишь для того, чтобы претворять её волю. Мы всего лишь их инструмент. Рабы. И не в наших силах воспротивиться высшему повелению. Мы рождены для повиновения и не властны изменить наш удел.
— Высшая кровь не предел могущества, — сказал Пассер. — Есть ещё и кровь высочайшая. Оспорить её повеления ни Филипп, ни Максимилиан не смогут.
— Что? — не понял Адвиаг. — Ты о чём?
— Если Винсент станет координатором, то Филиппу и Максимилиану он будет неподвластен. Даже самый ничтожный векаэсник могущественнее и выше, чем император и весь его Коронный совет в придачу. Никто не посмеет тронуть и супругу координатора.
Адвиаг судорожно вздохнул, рванул воротник рубашки.
— Инспектор ВКС сам признал, что обязан тебе, — сказал Пассер. — Так попроси его забрать Винсента и Ринайю в ВКС.
— Берт… — Адвиаг крепко обнял Пассера. — Берт…
Пассер потрепал его по плечу.
— Поторопись, Дронгер. У тебя не более двух-трёх дней.
— Да. — Адвиаг поднялся. — Я немедля попрошу инспектора об аудиенции. Только… Берт, откуда Филипп всё узнал?
— А ты не понял? Мажордом, семейство которого двести с лишним лет служит твоему роду, настрочил на тебя донос. Теперь сей достойный господин войдёт в свиту Филиппа.
— Но почему?! Берт, я же никогда не давал слугам повода для ненависти и мести. Неужели всё это только для того, чтобы попасть в штат Алмазного Города? Невозможно…
— Алмазный Город здесь ни при чём. Многие из наших слуг, Дронгер, разделяют воззрения Филиппа на чистоту благородной крови. Ты оскорбил своих челядинцев в самых дорогих для них мыслях и чувствах. Они столетиями служили одному из знатнейших и высоких родов империи, стали на этой службе даарнами и даже диирнами, людьми благородного статуса. Однако каким бы высоким это благородство ни было, Адвиаги всегда стояли несоизмеримо выше. Подчиняться таким господам было не только не обидно, но даже почётно. А ты заставил их благородия склониться перед теми, кто был намного ниже. Сначала госпожой дома Адвиагов стала худородная провинциальная дворяночка, которая, соблюдай ты Табель о рангах, могла бы претендовать на место мажордомовой референтки и не больше. Вот и представь, каково было слугам, и мажордому в первую очередь, ежедневно называть её монсеньорой. Однако это ещё не все их беды. Малнира, пусть и плохонькая, но всё же потомственная дворянка. Существо высшего порядка. А кем от рождения был Винсент?
Адвиаг опустил голову.
— Вот то-то, — сказал Пассер. — Дворянство у выпускников Высших лицеев одноразовое, без права передачи по наследству. Его жалуют лишь потому, что закон запрещает людям недворянского статуса входить в Алмазный Город. Даарнство Винсента — это звание приближённого раба, не людя, а всего-навсего вещи, ходячего и говорящего приспособления для подавания чая и завязывания шнурков на ботинках. И ты надеялся, что твоя челядь благородных кровей согласится именовать мессиром безродного приютского ублюдка? Тем более если этот ублюдок собирается жениться на столь же безродной девке, которая не далее, как полгода назад была прислугой одного из низших званий.
Адвиаг спрятал лицо в ладонях, застонал.
Пассер взял его за плечи.
— С предателями ты разберёшься после. Сейчас нужно думать только о Винсенте. Ты ещё можешь его спасти!
— И Рийю, — быстро сказал Адвиаг. — Без неё мой сын не захочет жить.
— Ты вернёшь их обоих. Пойдём, Дронгер. Надо как можно скорее получить аудиенцию.
= = =
Авдей стоял посредине большого полутёмного зала. У стен, скрытые густой непроницаемой тенью, сидели люди — Великие и Младшие Отцы братства Цветущего Лотоса.
— «Нет» — ваше последнее слово? — спросил один из Отцов.
— Последнее, — твёрдо сказал Авдей.
— Вы могли бы стать нашим предводителем в борьбе с тиранией Максимилиана, нашим знаменем.
— Так вы предлагаете мне стать знаменем или предводителем?
— Не вижу разницы, — сказал второй Отец.
— Неспособность отличать вещи от людей — признак глубокого умственного расстройства. Обратитесь к психиатру. Может быть, ещё не поздно вылечиться.
— Ты… — вскочил Отец. Его дёрнули за рукав, заставили сесть.
— Я людь, — отрезал Авдей. — И не буду низводить себя до уровня вещи, пусть даже такой священной, как знамя.
— Мой брат допустил неточность формулировки, — примирительно сказал третий Отец. — Прошу его простить. Однако мы действительно нуждаемся в лидере, который сможет привести нас к победе.
Авдей усмехнулся.
— Прежде чем связывать себя с каким бы то ни было политическим обществом, необходимо детально изучить его программу. У вас же программы нет вообще. Ваше братство не более, чем клуб любителей ролевых игр, причём характер игры заставляет усомниться в здравости рассудка игроков.
— Бесчестно оскорблять тех, кто спас вам жизнь! — выкрикнул первый Отец. — Вы мараете себя грязью неблагодарности!
— О, какой изящный поворот! — ехидно восхитился Авдей. — Жаль только, что ведёт в тупик. Судари, из охранки вы меня вытаскивали, руководствуясь исключительно собственными интересами, а не моими. Так что мне вас благодарить не за что. Наоборот, я поменял одних пленителей на других. А плен — он везде плен.
— Хватит играть словами! — разозлился третий Отец. — Волей судьбы ты избран спасти Бенолию от тирании императора. И ты выполнишь её повеление, хочешь ты того или нет!
— Допустим, — сказал Авдей. — А чем займутся бенолийцы вообще и вы в частности в то время, как я буду ратоборствовать с императором?
— Ты считаешь правление Максимилиана благом для Бенолии?
— Вы не ответили на вопрос. Чем займутся бенолийцы в то время, когда я буду избавлять их от императора?
— Они поддержат тебя силой оружия!
— Сила оружия позволит им избавиться от императора и без моей помощи.
— Людям необходим вождь, — ответил второй Отец. — Лидер, который объединит их усилия и направит в нужное русло.
