Итак, немецкая субмарина атаковала «Ройял Оук». Взрыв в носовой части корабля сопровождался относительно небольшим столбом воды, что характерно для магнитной торпеды с неконтактным взрывателем, который срабатывает не у защищенного борта, а под днищем. При этом поражаются артиллерийские погреба, машинные и котельные отделения — то есть наиболее важные и уязвимые объекты. Однако неконтактная торпеда имела тогда небольшую надежность. Неудивительно, что из четырех торпед, выпущенных при первом залпе U-47, только одна сработала.
Вахтенный начальник, находясь на мостике линкора, мог и не заметить взрыва: верхняя палуба на баке нависала над форштевнем и закрывала его от наблюдения. Взрыв разворотил часть днища, уничтожил носовые торпедные аппараты, вызвал разрушения на складе шкиперского имущества и сорвал якорь-цепи со стопоров, после чего корабль, получив некоторую свободу перемещения, несколько изменил свое положение, развернувшись кормой.
Поскольку ряд носовых отсеков оказался затопленным, а на складе корабельного имущества к тому же были повреждены цистерны с жидким топливом, то сомнительно, чтобы аварийная команда смогла точно установить характер взрыва.
Вторая немецкая торпеда, вероятно, угодила в район расположения погребов боезапаса противоминной и зенитной артиллерии — самое уязвимое место любого боевого корабля. Затем, используя полную растерянность английского командования, Прин благополучно выбрался из базы.
Все уцелевшие члены экипажа «Ройял Оука» дали свои показания. Выяснилось, что примерно половина из них была убеждена в том, что корабль погиб от внутреннего взрыва, а не от вражеских торпед. Сторонники этой версии утверждали, что из всех взрывов на линкоре лишь один можно без сомнения классифицировать как торпедный. Остальные же выглядели как внутренние. Причем два из них произошли в районах расположения артиллерийских погребов, а один — в районе торпедных аппаратов.
К тому времени слухи о кровавых акциях немецких шпионов и диверсантов имели достаточно широкое хождение в Англии. Стоит ли удивляться, что в печати были высказаны предположения: а проникала ли вообще немецкая субмарина в Скапа-Флоу? И не является ли ее командир всего лишь ширмой для сокрытия истинной причины гибели линкора — причины, которую немецкое командование хотело бы сохранить в тайне? Быть может, корабль потоплен диверсантами, окопавшимися на береговых складах, или подводными пловцами, проникшими на базу на карликовых субмаринах?
Английское адмиралтейство стояло на своем: атака U-47 — единственная причина гибели «Ройял Оука». Когда же журналисты потребовали доказательств, им было объявлено, что водолазы обнаружили на дне бухты осколки торпед. Впрочем, это мало кого убедило. Ведь первый взрыв произошел именно там, где были расположены торпедные аппараты линкора. Следовательно, найденные осколки могли быть английского происхождения…
Чтобы точно ответить на вопрос: почему погиб «Ройял Оук», надо поднять корабль на поверхность и обследовать повреждения корпуса. Линкор лежит на мелководье в закрытой бухте, так что задача эта не из сложных. Однако проект подъема корабля был встречен в штыки некоторыми влиятельными кругами. «Не оскорбляйте покоя мертвых героев», — такой основной довод возражений. И до сих пор «Ройял Оук» покоится на дне бухты.
«ИНДИГИРКА»
12 декабря 1939 года
Советский пароход наскочил на риф у северного берега Хоккайдо (Япония) и затонул. Большое количество жертв.
На почетном месте в Музее морского флота во Владивостоке можно видеть небольшой макет памятника, установленного в японской деревне Саруфуцу. Этот экспонат возвращает нас к трагедии века, которая долгое время скрывалась от всех, — история гибели парохода «Индигирка».
8 декабря 1939 года из бухты Нагаева во Владивосток под командованием 58-летнего капитана Н. Лапшина вышел пароход «Индигирка», принадлежавший «Дальстрою». На его борту находились около полутора тысяч человек (точная цифра до сих пор не установлена) 700 промысловых рабочих и членов их семей, 750 освобожденных из-под стражи и 60 заключенных под конвоем.
Тот рейс «Индигирки» был последним в навигации 1939 года. Желающих попасть на пароход было очень много Только что была объявлена амнистия, неожиданно принесшая свободу более чем полутора тысячам колымских зеков. На пристань амнистированных перевозили открытыми полуторками. Поздней осенью на Колыме холодно, уголовники, пользуясь отсутствием охраны, избивали и раздевали ехавших вместе с ними «политиков», потом выбрасывали на обочину.
Жестокий шторм несколько дней выматывал людей. На подходе к проливу Лаперуза в перерывах между натисками пурги с мостика ненадолго увидели огонь маяка Анива и, пройдя его, проложили курс между рифом Камень Опасности и берегом острова Хоккайдо. Вскоре после смены вахты в полночь на 12 декабря заступивший на вахту второй помощник капитана В. Песковский сквозь пургу увидел огни и принял их за маячные. Это действительно был огонь маяка, но японского, на мысе Соя-Мисаки острова Хоккайдо. Ошибка оказалась роковой.
Пароход на полном ходу наскочил на риф Тодо у северного берега Хоккайдо. Судно получило пробоину по всей длине корпуса. Удары волн и ветра в одно мгновение перебросили его через риф, опрокинув на борт, и выбросили на прибрежную отмель в 700 метрах от берега.
В эфир полетел сигнал SOS (по некоторым источникам SOS не посылался, связь велась шифром). Вскоре вода вывела из строя радиопередатчик, связь оборвалась. Моряки и пассажиры остались одни в борьбе со стихией.
Большинство из них сразу же оказались в воде. Остальные через иллюминаторы вытащили одеяла, одежду, закрывая от волн и пронизывающего ветра женщин и детей. Их на судне было более ста.
Вышли из строя механизмы, погас свет. С каждым часом судно все больше погружалось. Тех, кто уже не мог самостоятельно выбраться на палубу, вытаскивали на канате через отверстие, прорезанное по приказу капитана. На незатопленном борту по всей его длине натянули канат, за который держались люди.
С большим трудом удалось спустить шлюпку, на которой десять добровольцев попытались добраться до берега. С большим трудом она достигла береговой полосы. В воде навсегда остались пять моряков. Остальные, промокшие и еле живые, в кромешной тьме разыскали рыбацкую хижину и, обессилев, рухнули на пороге.
Тем временем капитан решил послать на берег еще одну, последнюю, шлюпку. Как только шлюпка коснулась воды, волны смыли четверых. Остальные шестеро, обрубив канат, исчезли в ночи. Но до берега удалось добраться только двоим.
В поселке Саруфуцу первым о катастрофе узнал рыбак Дзин Гиньитиро. В дверь его дома громко постучали — на пороге стояли пять чуть живых иностранцев. Хозяин усадил их около печки, дал водки. По жестам понял, что в море большая беда. Пошел будить жившего по соседству брата Дзин Гиндзо. Тот в испуге стал уверять, что это вовсе не потерпевшие с корабля, а высадившийся на остров советский десант, — ведь отношения между нашими странами после конфликта на Халхин-Голе были довольно сложными. Тем не менее братья сообщили о спасшихся русских в порт Вакканай.
Начальник полицейского управления городка Вакканай Такэси, которому было доложено о кораблекрушении, был в полном замешательстве. С одной стороны, не направлять спасательные суда нельзя, с другой — посылать их в такую непогоду — явное безумие. Спасать врага, жертвуя своими людьми, не хотелось. Было принято решение командировать на место происшествия помощника полицейского инспектора и с ним еще трех человек.
Полицейский инспектор Тоэиси Исаму приказал трем судам приступить к спасательным работам. Японские экипажи в течение нескольких часов прилагали все усилия, чтобы спасти людей. Одно судно было зафрахтовано военными, и майор Танабэ Райти, отдавая приказ о выходе в море в сильный шторм, брал на себя большую ответственность. Если бы с кораблем что-нибудь случилось, то майору не оставалось бы ничего другого, как сделать себе харакири.
На рассвете жители Саруфуцу увидели лежащее на боку судно, на котором стояли люди, взывая о помощи. Деревушка ничем помочь не могла. А шторм не ослабевал, выбрасывая на побережье тела погибших. Жители попробовали спустить небольшое рыболовное судно, но оно тут же опрокинулось. Члены молодежной организации, отрядов самообороны поселка вытаскивали на берег тела, перевязывали тех, кто подавал признаки жизни, кормили спасенных.
12 декабря в 16 часов информация о гибели парохода «Индигирка» была передана посольству СССР в Токио. В это время ситуация на судне стала критической. «Индигирка» сильно накренилась. Волны продолжали омывать людей, чьи силы были на исходе.
Японцы попытались снова завести маленькую рыболовную шхуну «Тенхо-Мару». Но и она, отойдя от причала, в конце концов перевернулась. К счастью, японским спасателям удалось благополучно добраться до берега. В это время на место происшествия прибыли представители полицейского управления городка Вакканай, врач, переводчики.
