Обозрев все это… к-хм… великолепие, я вдруг почувствовал себя до безобразия грязным – мылся-то я последний раз, когда в озеро к… этим самым… к девахам-лоскотухам полез, да и то – какое это мытье. Очень меня потянуло забраться в одну из ванн или хотя бы ополоснуться под душем, но я вовремя сообразил, что, во-первых, обед подадут через десять минут, а во-вторых, ни чистого белья, ни чистой одежи у меня не было! Так что пришлось мне ограничиться раковиной, но уж зато мыла я извел чуть ли не целый кусок – почитай до пояса ополоснулся.
И сразу после умывания почувствовал я себя ну оченно приятственно!! Конечно, не мешало бы еще и побриться, но ничего похожего на бритву я в этой… ванной не обнаружил.
Когда я наконец-то выбрался обратно в столовую, или, как ее назвал Колян, «салатную комнату отдыха», большой стол был уже далеко не пуст. В самом его центре красовалась огромная высокая ваза, до верху набитая всякими там яблоками, грушами, сливами и прочими фруктами. Вокруг этой вазы были расставлены с десяток горшков, прикрытых крышками, а ближе к краю стола расположились небольшие мисочки с, как я понял, холодными закусками, соленьями, маринадами и прочим. Стол был овальным, и на его дальних концах стояли явно хрустальные бокалы разного размера, чистые белые тарелки, причем на мелкой тарелке почему-то стояла глубокая, а рядом с тарелками блестели ложки, вилки и ножи, и было их десятка, наверное, два!
Оба маленьких столика, что стояли у стены, тоже были сплошь заставлены всяческой посудой, и судя по поднимавшемуся над этой посудой пару, там дожидалось горячее! Рядом со столами вытянулись в струнку два высоченных молодца в белых рубахах, подпоясанных витыми шнурами.
Колян уже сидел у стола и, как только я появился в комнате, указал мне на противоположный край стола, где меня ожидало второе кресло.
Уселся я в это кресло и сразу же понял, что поговорить нормально с другом мне не удастся! Ну, не будешь же орать через всю комнату о каких-то там делах, даже не видя, как твой собеседник реагирует на твой рассказ. В дружеском разговоре ведь главное – видеть, что человеку интересно тебя слушать!
А Колян, между тем, коротко так взмахнул рукой… И тут из-за моего плеча высунулась рука с небольшой глиняной бутылкой, и в один из моих бокалов потекло густое красновато-коричневое вино. Как только бокал наполнился рука исчезла, не уронив ни капли с поднятого горлышка бутылки. А до меня с противоположного конца стола донесся голос Коляна:
– Ну что ж, выпьем за встречу, Юрец. Ты себе представить не можешь, как я рад тебя снова видеть!
Смотрю, он призывно поднял свой бокал и улыбается мне во всю свою конопатую физиономию. Ну, меня никогда не надо было дважды приглашать выпить, так что я ухватил свой бокал, отсалютовал Рыжику и одним махом вытянул винище.
Поставив опустевшую посуду на стол, я увидел у себя под носом небольшую мисочку наполненную до половины каким-то странным месивом, напоминающим… мелко-мелко нарезанный винегрет. Только от этого винегрета поднимался едва заметный парок, видимо, он был горячим. Осторожно ухватив немного этой закуски первой попавшейся под руку вилкой я осторожно отправил ее в рот – она действительно была горячей и необычайно острой.
И винцо и закуска мне понравились, хотя я, конечно, предпочел бы что-нибудь… э-э-э… погорячее!
Однако, мне не надо объяснять, что в каждом монастыре – свой устав. Тем более, что бокал мне немедленно налили снова.
Мы выпили еще по бокалу этого темного… портвейна, наверное, и передо мной поставили ту самую пару белых тарелок, но теперь в верхней, глубокой, было налито какое-то густое варево.
Я взял в правую руку ложку побольше и пошарил глазами по столу в поисках хлеба, но его на столе не было. А когда я снова опустил глаза к тарелке, рядом с ней на крошечном блюдечке лежали два тонюсеньких, малюсеньких хлебца.
И тут, не знаю сам отчего, я вдруг здорово разозлился!
«Это не обед, а… прием какой-то великосветский!! Можно, прям, подумать, что нас в кино снимают, как будто мы, блин, на… этом… на званом раунде!! А хлеба дали на один раз укусить!! Или они его здесь не кусают, а нюхают?!!»
Впрочем, супчик был ничего, вкусный, уж не знаю, чего там местный повар намешал, но есть было можно. Дохлебал я первое и через весь стол кричу:
– Слышь, Колян, нам бы поближе друг к дружке сесть! Поговорить хочется, узнать, как ты сюда попал, когда, что делаешь… ну и… вообще!
Он от тарелки оторвался, усмехнулся так, кривовато, и отвечает:
– Успеем еще наговориться… Или ты торопишься куда?..
– Да нет, – говорю, – куда мне торопиться?! Просто… ну, понимаешь, не привык я к таким… к-хм, обедам – подают, убирают, наливают, чувствую себя… инвалидом! Выпивка опять таки!.. Мне б попроще чего!..
И тут он как захохочет! Я даже испугался… Вроде бы ничего я очень уж смешного не говорил, а Рыжик так развеселились, словно я ему последний анекдот про гаишника рассказал!
Отсмеялся он, слезы вытер, головой покрутил и говорит, весело так:
– Ну что ж, давай попроще!
Поманил к себе своего… этого… моржордорма и что-то ему на ухо нашептал. И этот… моржордорм вместе со вторым… с тем, который за моей спиной орудовал, быстренько перетащили все мои тарелки фужерки, ложки, вилки и ножики на тот конец стола, где Колька сидел. Уселись мы оба с одной стороны, прям напротив друг друга, а эти двое, что нас… обслуживали, шасть из комнаты, и дверь за собой прикрыли.
Колька встал, отошел к одному из меленьких столиков и выбрал небольшую глиняную бутылочку. Из этой бутылки он налил в две рюмки прозрачной жидкости, поднял свою и говорит с усмешечкой:
– Ну а закуску, сам будешь себе накладывать… Вон там… – кивает он в центр стола на горшки, – …горячее, выбирай… В общем, командуй!
И приветственно так рюмку свою приподнимает.
Я свою рюмку приподнял, нюхнул – мать честная, спирт! Вот тут пошла гулянка!!
Сначала мы выпили за встречу, потом родителей помянули – Колька и не знал, что и бабка его, и отец лет пять назад померли, и теперь в ихней хате одна мать его обретается. Третий тост – традиционный, за ба… женщин. Закусили, конечно! Тут я ему и говорю:
– Ну, ты расскажи, как сюда попал, что все это время делал?..
Он снова ухмыльнулся, невесело так и отвечает:
– Как попал, как попал!.. Сам знаешь, как! Наш сучок чертов… он меня сюда перебросил! Я ж все около него терся, думал, подсмотрю что… ну… ты знаешь!
Я кивнул, соглашаясь, что «знаю».
– А вышло так, что зацепил он меня и сюда, в этот Мир зашвырнул. Это я потом разобрался, что у сучка поле захвата переменное… – Тут он глянул на меня трезвым глазом и добавил, для непонятливых, – … то шире делается, то совсем почти пропадает, так что, почитай, к самому дереву подойти можно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
