— Ты хочешь сказать, я здесь на самом деле?
— Ешь.
Томас машинально подчинился. Когда тетя Люси начинала говорить таким тоном — как, впрочем, и мать с Тетушкой, — спорить было бесполезно.
Жаркое, кстати, выдалось у нее на славу, матери такого в жизнь не приготовить — но этого Томас, естественно, ей никогда и ни за что не скажет. Лепешка вышла сыроватой, но не жирной, и буквально таяла во рту.
Тетя Люси села за стол напротив него.
— Я знаю, ты пока не решил, как поступить. Не подумай только, что я пытаюсь манипулировать тобой, как Консуэла, но не окажешь ли мне одну услугу?
Она не стала прибегать к тактике немощной старухи, излюбленному приему Тетушки. Впрочем, тетя Люси с ее-то молодым видом на успех такой затеи рассчитывать никак не могла. Она была просто милой плутовкой.
Парень снова навалился на жаркое. Как ни странным это казалось для сновиденческой еды, оно ощутимо и приятно наполняло желудок.
— И чего ты хочешь от меня? — поинтересовался он.
— Хочу, чтобы ты отправился к колесу стихий на участке Белой Лошади сразу, как вернешься домой.
Томас вздохнул:
— Мне вовсе не противно быть кикими.
— Знаю.
— И тебе не обязательно отправлять меня на какую-то там церемонию, чтобы я понял истинное значение традиций.
— И это знаю.
— Ну так что же я забыл на этом колесе?
— Там возникнут кое-какие неприятности. И я надеюсь, ты сделаешь все возможное, чтобы предотвратить их.
— Что еще за неприятности?
Тетя Люси выразительно посмотрела на парня.
— Опять недомолвки! Обязательно осторожничать? — проворчал Томас.
— Я не осторожничаю. Порой события именно так и должны развиваться. Но ты поймешь, что нужно делать, только когда окажешься там. — Женщина помолчала и добавила тише: — Я надеюсь.
— Хорошо, — кивнул Томас. — Схожу. Но тогда скажи, где это место.
— На участке Эгги Белой Лошади.
— Что-то не замечал я у нее никакого колеса стихий.
— Просто оно очень древнее, сразу не догадаешься.
«Она говорит про кострище, — сообразил парень. — Неужели кто-то снова решил навредить Эгги? Почему?»
— Это как-то связано с той девчонкой, которая пырнула ее ножом?
— Все взаимосвязано, — отозвалась тетя Люси. — Каждый из нас на своем собственном Колесе, но рано или поздно наше личное путешествие воздействует на путешествие кого-то другого, кого мы можем даже и не знать. Только громы способны видеть все пути.
— А ты что видишь?
— Что тебе надо отправиться к колесу стихий Белой Лошади.
— Ладно.
Томас собрался встать из-за стола, но тетя Люси схватила его за руку:
— Сначала разберись с жарким. Поешь ты или нет — все равно вернешься в одно и то же время. Зато на полный желудок все станет гораздо понятнее.
Еда была восхитительна, так что долго упрашивать парня не пришлось. Из кувшина женщина налила в глиняные кружки воды и, подвинув парню одну, хлебнула из другой.
— Все это слишком уж необычно, а? — заметил Томас, прожевав очередной кусочек мяса.
— Странное определяется нормальным.
— Раньше ты не говорила слоганами для футболок, — улыбнулся парень, и тетя Люси рассмеялась.
— Быть молодой женщиной-магом нелегко. Мы с Лейлой обсуждали это множество раз. Порой люди попросту не воспринимают тебя всерьез.
— Тетушка… Тетя Лейла уже немолода. Теперь она старая.
— Знаю, — кивнула женщина. — Я помню и старость, и молодость, и все года, что прошли между ними. А здесь я такая, какой ты меня видишь. В твоем времени я мертва.
От этих слов у Томаса защемило сердце.
— И это ужасно грустно, — произнес он.
— Ты всегда можешь навестить меня здесь, — пожала плечами тетя Люси.
Томасу хотелось спросить у нее, является она лишь воспоминанием или все-таки настоящей женщиной, но он понимал, что даже если и получит ответ, вряд ли его поймет. Мысль об одновременности прошлого, настоящего и будущего категорически не вмещалась в его голову. Потому парень поинтересовался:
— А это правда, что ты обучала магическим приемам Рамона Морагу?
— Ах, Морагу. Он покинул Расписные земли жеребчиком, а вернулся матерым конягой. Не могу сказать, что я причастна к его трансформации, но после его возвращения, пожалуй, помогла парочкой советов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Томас собрал остатки подливы в миске кусочком лепешки и запил водой. Когда он снова поднялся, тетя Люси не остановила его.
— Может, и мне какой совет напоследок дашь?
Женщина обошла вокруг стола, обняла парня.
— Разницу между хорошим и плохим ты знаешь, — сказала она, отступив на шаг. — Полагайся на это и отстаивай то, во что веришь. Тогда все будет хорошо.
Томас кивнул.
— Я рассказал тете Лейле, что встречался с тобой. Она даже не удивилась.
— А чего ей удивляться?
— Ну, потому что… А, ладно, оставим.
Тетя Люси сказала что-то еще, но этих слов Томас уже не разобрал. Пустыня внезапно поблекла, и парень оказался у себя дома — он сидел на кровати, спустив ноги на пол. Полностью одетый. В окно вовсю светило солнце. Томас глянул на свои кроссовки. Они были покрыты налетом пыли, причем не красной, цвета почвы в Расписных землях, а бурой. Цвета земли во дворе тети Люси.
И это сбивало с толку, мягко выражаясь.
Все еще недоумевая, парень спустился в кухню и увидел, что Сантана собирается выйти из дома. Заслышав его шаги, девушка обернулась.
— Ты куда собралась? — спросил он.
— За Тетушкой.
— А она-то куда подевалась?
Как правило, старушка выбиралась из дому, только если ее кто-то подвозил. В своем возрасте она вполне довольствовалась долгими посиделками на крылечке со своими воронами.
— Понятия не имею, — развела руками Сантана. — Я слушала музыку в мобильнике и задремала на диване. А несколько минут назад проснулась, потому что Тетушка вышла в коридор со старым револьвером — взяла его из чемодана, где мама хранит папины вещи. Я спросила, что она затеяла, и получила в ответ этакий свирепый взгляд. А потом старушка скрылась за дверью и потопала в пустыню. Как думаешь, может, ей взгрустнулось и захотелось поохотиться?
Сестра улыбалась, словно рассказывала анекдот, однако Томас различил в ее глазах тревогу.
— Я знаю, куда она пошла, — ответил он, — и думаю, ты права.
Во сне тетя Люси велела ему отправляться к дому Эгги. На кострище возле которого, как всем известно, время от времени собираются майнаво. Если сейчас среди них объявилась Консуэла Мара, о чем Тетушке поведали ее дружки из Желтого каньона, тогда гадать о том, куда и зачем отправилась старушка, не приходилось.
— Что, правда? — удивилась Сантана.
— Проверить это можно только одним способом. — Томас быстро вытолкал сестру на крыльцо и осторожно закрыл за ними дверь.
— Куда мы идем? — поинтересовалась девушка, когда они, выйдя со двора, двинулись через кустарник.
— На кострище Эгги.
— С чего ты взял, что она там?
Чуть поколебавшись, Томас признался:
— Мне велела пойти туда тетя Люси.
— Погоди-ка, вчера ты ничего об этом не рассказывал.
— Потому что все произошло сегодня утром. Я думал, что сплю, но… — парень вспомнил пыль на кроссовках. Кроме того, ощущение полного желудка наяву никуда не исчезло, а во рту остался вкус жаркого. — Похоже, я по-настоящему вернулся в ее дом в ином мире.
Сантана замерла как вкопанная.
— Ты прикалываешься, что ли?
— Нет, — Томас потянул ее за руку, и они пошли дальше по едва заметной извилистой тропинке между кустов и кактусов по дну пересохшей речки.
— Ты вернулся в иной мир, — не унималась сестра, — самостоятельно? И снова зависал с молодой тетей Люси?
— Ну да.
— И она сказала тебе, что Тетушка собирается… И что же она собирается сделать?
— Не знаю. Про свою сестру она не говорила. Просто попросила отправиться на кострище, называя его колесом стихий Белой Лошади.
— Когда-то там было колесо стихий?
— Наверно.
— И какое отношение к этому имеет Тетушка?
