не будет, если они не изменят маршрут.
— Они не изменят его, раз вы ушли вместе со мной?
— Не должны, но даже если они это сделают, то в Аннин не пойдут — в него запрещено входить обозам, тем более таким, как наш.
— Почему?
— Лошади, девочка, слишком уж много навоза производят, а в нашем их уйма. Так что если они и заглянут в город, то остановятся вне его.
— В Аннине запрещены все повозки и лошади?
— Нет, конечно, только большие обозы и личные кареты, — ответил Кортик.
— А храмовые лошади? Их обычно много.
— Ты что, девочка, кто же запретит жрицам лошадок иметь? Не хватало ещё, чтобы они не успевали отпевание провести. Ты когда-нибудь видела, как выглядят деревни, где о покойниках не заботятся?
— Никогда.
— И хорошо. Страшно там, — мужчина поёжился. — Люди болеют, животные умирают и сходят с ума, вода отравлена, деревья часто теряют листву или становятся ядовитыми. Правда, это много лет должно пройти, но затягивать никто не хочет. Кошмары с умирающими в мучениях людьми или с чем ещё похуже никому не нужны.
— Я жила недалеко от храма, поэтому у нас отпевания проходили почти сразу же.
— Повезло тебе. Мы как-то прошли через деревню, в которой был мор, но об этом никто не сообщил. Деревенька была маленькая, удалённая, никто с ними связаться не мог, но подумали, что они просто обратного голубя не посылают, с ними такое уже было. А мы только маршрут сменили в тот год, поэтому в первый раз там были. К тому моменту, как мы туда приехали, там от тел-то уже ничего не осталось, только кости кое-где. Скот весь уже или сбежал, или последовал за хозяевами. Ужасное место. Там даже дышать было сложно.
Мим кивнул, вспоминая ту деревню, и продолжил за другом:
— Растения перестали расти, а животные не хотели даже приближаться. Пришлось нам идти проверять, что случилось, пока остальные ждали на окраине, но даже там люди начали ссориться, плакать, смеяться без причины — казалось, что обоз сошёл с ума. Лошадей было сложно удержать. Мы тогда чуть не потеряли весь табун, хорошо, что только один жеребец успел убежать.
— Как же вы справились? — с замиранием спросила Иона.
— Наш лекарь, — ответил Кортик, — с собой небольшую флягу с водой из озера посвящения взял, которой напоил нескольких людей, а они отвели остальных подальше. Пришлось возвращаться в ближайшую деревню, чтобы они послали голубя в храм. Правда, потом оказалось, что они знали о море, но не хотели приближаться к заражённым, да и давно враждовали с дальними соседями, поэтому предпочли просто дождаться, когда они все умрут.
Иона слушала, и с каждым словом её сердце всё больше наполнялось грустью и ужасом.
— Но как? Зачем? Что это им давало?
— Та первая деревня промышляла добычей редких камней, но никто не знал, где штольня. Вторая деревня дождалась, когда соседи умрут, и послала одного из своих найти планы или какие-нибудь подсказки, где можно найти штольню. Нашли.
— О, Богиня… — прошептала Верховная.
— Так что когда мы сказали им о соседях, то они попытались на нас напасть. Но ты сама знаешь, что охрана у нас большая, а ещё чтец, так что мы быстро победили. Все голуби оказались перебиты, так что пришлось посылать одного из наших на тяжеловозе в следующую деревню. Через два дня прибыли жрицы, а через неделю — карательный отряд императора.
Закончив Мим глубоко вздохнул, сбрасывая с себя воспоминания.
— Значит, это было в Нандиру?
— Да.
— В какой области?
— Извините, рада, этого я сказать не могу, — развёл руками Мим.
— Понимаю, извините, что спросила.
— Ничего страшного.
— А что сделал карательный отряд? — сорвалось у Леи с языка, и она сама испугалась своего вопроса.
— Отправил женщин и мужчин на каторгу, а детей в приюты.
«Это похоже на него», — подумала Иона, вспомнив приёмы.
— Вы боялись, что их казнят прямо там? — спросил Мим.
— Нет. Не знаю.
Иногда отец бывал непредсказуем.
— Зачем казнить, когда можно извлечь выгоду, отправив на выработки, в которых никто работать по своей воле не будет?
— Котловищи? — на удивление спокойно спросила она.
— Да, — удивлённо подтвердил мужчина. — Откуда вы о них знаете?
— Кто же о них не знает? Мой отец много рассказывал о них. Восхищался тому, как всё прекрасно и умно устроено.
— Какой у вас… интересный отец.
— Он всегда был жесток, — покачала головой Лея.
— Вы так спокойно говорите об этом.
— Я не могла изменить своего отца, поэтому и сбежала. Я больше не могла жить там. Честно говоря, я не уверена, что он хотел, чтобы я родилась. Мать умерла родами, а он её любил. По крайней мере, люди говорят, что любил. Сначала я пыталась принять его ненависть, но потом устала от неё.
— Понимаю. Но вы всё равно говорите слишком спокойно. Без злости.
— Наверное, мне не свойственно злиться, а может, это из-за того, что я уже привыкла к этой мысли.
Мим промолчал, не зная, что можно сказать.
— Ну ты даёшь, девочка. Правильно сделала, что ушла. Не твоя вина, что матушка твоя умерла. Какой вздорный у тебя отец!
Иона тихонько засмеялась, представляя, как Кортик выговаривает Императору Нандиру.
— Спасибо за ваши слова.
— Ну, что? Идём в Аннин?
— Если вы считаете, что там будет безопасно, то да.
— Вот и прекрасно. Сколько туда идти, Мим?
— Думаю, что за неделю при хорошем темпе должны прийти. Темнеет сейчас достаточно рано, так что быстрее не получится. Правда, сегодня полнолуние, так что ближайшие дни можно будет идти при свете луны, если не будет облаков.
— Прекрасно. На неделю наших скромных запасов должно хватить. Вот и порешили. Пусть ваши сны охранит Диру.
— Пусть охранит, — ответили Кортику Лея с Мимом и отправились спать.
Глава 32. Прошлое. Аннин
Пришли в Аннин они даже раньше, чем ожидали, к вечеру шестого дня. Город встретил их спокойствием и тишиной, которыми славилась вся долина Нин. В нём не было спешки, желания успеть сделать всё как можно быстрее, опередить кого-то. Это был достаточно крупный город, особенно для долины, — около двадцати тысяч жителей, не считая отдыхающих.
Аннин был популярен среди тех, кто хотел поправить здоровье, обрести вдохновение или посетить древний храм, который сейчас лежал в руинах. Изначально храм принадлежал народу мон и являлся одним из редких комплексов, уцелевших за тысячелетия, поэтому в город приезжало много учёных со всего света. Тяге к знаниям были нипочём горы и удалённость долины.
С первого взгляда городок ничем не отличался от других провинциальных городков,
