– Рад, что и я смогу исполнить желание принца драконов, – поднялся мой собеседник, выказав ответную любезность. – Сразу после завтрака, ваше высочество. Прошу к столу!
Стоило Кайрату сесть рядом со мной, напряжение как рукой сняло, и все внимание теперь сконцентрировалось на светской беседе правителя фейри и принца Ариндаля. Казалось, все присутствующие наслаждаются изящными оборотами речи, уверенными интонациями, тонким юмором и взаимным уважением двух мужчин, один из которых, к слову, жил в этом мире на пару сотен лет дольше, чем второй. Правда, вопреки всем законом логики, лорд Амрин вел себя так, будто они с Каем ровесники. Зато ван дер Раммад не упускал ни единой возможности восхититься вековой мудростью, обширными знаниями и великодушием властелина Вересковых пустошей, ясно давая понять, что он прекрасно понимает с кем ведет диалог и относится к собеседнику с должным почтением.
– Честно признаться, – лорд Амрин отставил в сторону бокал с ледяным розовым вином и посмотрел на меня, – я искренне счастлив, что в скором времени Ариндалем будет править рассудительный, преданный своему слову и чувствам, молодой дракон.
– Не хочу вас разочаровывать, ваше сиятельство, – улыбнулся в ответ Кай, накрыв мою ладонь своей, – но престол унаследует моя младшая сестра. Я отказался от трона.
– Вы отказались от власти, могущества и самого высокого титула? – удивился властелин. – Что же сподвигло вас на столь самоотверженный поступок, друг мой?
– Чтобы изменить Ариндаль к лучшему, не обязательно быть королем, лорд Амрин, – слегка склонил голову Кайрат, украдкой посмотрев на меня. – На мой взгляд, счастливый торговец оберегами сможет дать миру куда больше, чем несчастный король.
– Жаль, что ваши предки так не считали, – грустно усмехнулся фейри, обводя нас всех взглядом. – Их жажда власти и богатства, их тщеславие и непомерная гордость нарушили равновесие трех миров нашей плоскости.
– Трех? – вдруг подал голос Хэрибар. Наверное, жевать надоело.
– Именно, – лорд Амрин шумно втянул воздух и расправил плечи, готовясь к долгому рассказу. – Сотни лет назад, благодаря прочному союзу фейри и авелин из Ариндаля, магов из Ревингема и драконов из Драагстада в нашей плоскости царил мир и покой. У каждого народа была своя важная роль. Ревингемцы испокон веков обучали лучших магических воинов, устанавливали стабильный порталы между мирами и защищали нашу плоскость от жутких тварей, что лезли из мглистого разлома.
– Разве монстры разлома могут добраться до Ариндаля? – Тайрон приподнял бровь, недоверчиво глянув на властелина, и тут же заработал выразительный взгляд декана боевиков. Хорошо, что только взгляд…
– Могут, друг мой, – спокойно ответил лорд Амрин. – Стражам достаточно не сдержать один прорыв и чудовища разбредуться по всей плоскости. Они быстрые, жестокие, голодные. И они насквозь пропитаны магией, позволяющей им выживать, размножаться и передвигаться. Но раньше такой опасности не было. Батальоны драконов помогали магам Ревингема бороться с тварями, добывали драконью сталь, чтобы фейри могли изготавливать лучшие во всех мирах клинки, охраняли покой Ариндаля и заботились об Авелин. Потому что только этот уникальный народ мог собирать остаточные частицы маны и создавать свирепых монстров, наделенных толикой разума, которые патрулировали разлом и сдерживали первую волну прорыва. Только Авелин могли развеять непроглядный туман, который мешал драконам и ревингемцам прогонять тварей обратно в разлом. Только они были способны населить миры нашей плоскости маленькими волшебными помощниками. Трудолюбивые кветианцы, бесконечно преданные хозяевам, белоснежные чамини, что провожали заплутавших путникав, невероятные мирады, которые способны излечить любую болезнь и заставить вновь цвести заброшенные мертвые сады — их всех создали Авелин. Как и фамильяров, что усиливали магов и драконов.
– Фамильяров создавали Авелин? – тут уже я не сдержалась.
– Именно, Виктория, – ответил на мой вопрос властелин. – Создавали и передавали нам. Эти крошечные существа спали в золотых сферах, на алых бархатных подушках, и ждали своего часа в моем дворце. Когда на свет появлялся маг или дракон, фамильяр выбирался из сферы и фейри заботились о нем, осторожно знакомили с магией родителей новорожденного, готовили к встрече с хозяином, которого он вскоре полюбит как родного брата или сестру.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Значит, в загадочном бархатном зале спали фамильяры, лорд Амрин? – не могла не уточнить.
– Все верно, – правитель кивнул, не скрывая улыбку. – А в бирюзовые колбы, что хранятся в комнате по соседству, фейри собирали частицы маны счастливых пар, которые ждали магически одаренное чадо.
– Погодите! – влез Хэрибар. Конечно же, куда же без него! – Драконы потеряли часть силы, лишившись фамильяров, значит, сейчас мы не можем обращаться, только потому, что у нас нет фамильяров?
– Не все так просто, мальчик мой, – покачал головой терпеливый рассказчик. – Драконы не могут обращаться, потому что лесной царь проклял их, и к сожалению, даже не догадывался, что сам обрек свой народ на гибель.
– Ваше сиятельство, – тихо сказал Вилдхарт, сведя брови к переносице, – вы хотите сказать, что Авелин больше нет?
– Твой народ пока еще существует, ранавелин, – вмиг помрачнел лорд Вересковых пустошей. – И вы, друзья мои, их последний шанс выжить.
– Что мы должны делать, лорд Амрин, скажите? – сосредоточенно посмотрел на правителя Кайрат.
– Я не знаю ответа на твой вопрос, маленький принц, – пожал плечами фейри. – Никто не знает. Все, что я могу вам рассказать — это правда о событиях тех лет. Возможно, там вы найдете ответ на этот вопрос.
Мы мгновенно замолчали, уставившись на властелина, а он не спеша поднял свой кубок, сделал глоток, и, набрав побольше воздуха в легкие, наконец, заговорил:
– Много лет назад драконы лишись своего дома. Буквально за сутки в Драагстаде появился разлом, откуда выбирались армии ужасных монстров, и правитель принял единственное верное решение — спасти свой народ, выжечь земли дотла. Драагстад пал в древнем пламени драагов, унося с собой жизни сотни кровожадных тварей, запечатывая их под толстым слоем застывшей лавы. Не имело никакого смысла возводить новые дома на пепелище и пытаться возродить выгоревшие поля, поэтому драконы отправились в Ревингем, желая найти пристанище там. Король драагов был уверен, что ему не откажут, потому как разлом, который появился в их мире — результат того, что на протяжении столетий драконы запечатывали разлом в Ревингеме. Но маги были непреклонны, они не позволили могущественным существам остаться в их владениях, опасаясь что рано или поздно гости почувствуют себя хозяевами и захватят их дом.
– Потому что драконы сильнее, чем маги, да? – робко шепнула я.
– Мало кому под силу усмирить огромного огнедышащего зверя, Виктория. – Лорд Амрин подмигнул мне, и продолжил: – Получив отказ, скитальцы отправились в Ариндаль, где жили Авелин. Этот народ не побоялся драагов и пустил их в свой дом. А юная лесная принцесса даже впустила одного дракона в свое сердце, – сделал паузу правитель, и мы с ван дер Раммадом переглянулись. – Время шло, пришлые осваивались на новом месте, а хозяева во всем им помогали. Вместе с драконами приводили в порядок старые дома, возводили новые, приглашали туда маленьких помощниц-квети, привели из леса чамини, чтобы гостям было проще передвигаться по незнакомым дорогам, и мирад, которые исцеляли уставших после долгих скитаний путников и наполняли жизнью сады подле их новых домов. Наконец, помогли возделать поля и засеять их зерном, чтобы народ, с которым им придется делить дом, ни в чем не нуждался. Авелин дали драконам все, и те не остались в долгу. Лесные девы получили лучшую из возможных защиту, искреннюю благодарность и преданных союзников, готовых прийти на помощь в любую минуту. В портальном зале Авелин даже появились новые двери, украшенные изящными металлическими драагами, которые вели во владения драконов, настолько они были близки.
