– Тебя, голубушка, – не выдержал Вилдхарт, – обвиняют в причастности к этому инциденту. Маккейли уверена, что отравила ее ты. Мотив — ревность, цель — избавиться от соперницы.
– Да-да... В начале недели у вас было занятие в теплице мадам Битрут, где можно разжиться ягодами танганта, – подхватил ректор, бегло осмотрев комнату, – который вы, смею предположить, добавили в свой отвар для восстановление магической энергии, – мужчина кивнул на тумбу Ютары, где горделиво возвышалась моя именная колба.
– А вчера адептка Маккейли получила тюльпаны с приглашением на встречу от, скажем так, причины вашей вражды, – протянул декан боевого, заметив букет, что стоял по соседству в неуклюжей вазочке Тэссы.
– Цветы пропали, свидание не состоялось, а эликсир хорошего настроения, который, якобы, воздыхатель Маккейли прислал в качестве извинений, оказался приправлен стылым тангантом, – подытожил Хардин, шумно втянув воздух. – К слову, кусочек ленты, которой был перевязан презент, мы обнаружили в вашей гостиной. Что можете сказать в свое оправдание, Веллингер?
Покрепче сжала зубы, чтобы не высказать все, что думаю о заносчивой рыжей фантазерке, и поводила плечами, собираясь с мыслями. Логика в их словах, безусловно, есть, только вот все улики, как уже сказал декан боевого, косвенные. На это и будем давить.
– Профессор Хардин, эти обвинения беспочвенны, – уверенно начала я, заметив краем глаза синюю форменную юбку, что показалась в дверном проеме. У нас, стало быть, зрители… – В моем отваре действительно есть ягоды танганта, но уровень жидкости в колбе не менялся с того момента, как я принесла ее в свою комнату. Даже не сомневаюсь, у вас есть способ в этом убедиться.
– Способов убедиться много, Алария, – чуть помедлив, кивнул ректор, – как и способов вынести ядовитые ягоды из теплицы Битрут... Я бы хотел осмотреть ваши личные вещи, если не возражаете.
– Не возражаю, – уверенно кивнула, тихонько радуясь, что записи авелин забрал Хэрибар. – А я, с вашего позволения, продолжу.
– Конечно-конечно, – протянул Хардин, уже исследуя глубины моей ученической сумки, и взглядом указал Вилдхарту на шкаф с одеждой.
– Что касаемо отравленных презентов, – поджала губы, изо всех сил стараясь игнорировать чересчур любопытных господ, что собирались у двери нашей с Ютой спальни и внимательно следили за импровизированным обыском. – Минувшим вечером я никому ничего не отправляла, а обрывок ленты в нашу общую гостиную мог принести любой адепт Академии. И наконец, тюльпаны мои. Маккейли, похоже, забыла упомянуть, что сама украла букет, который отправил мне мой друг. На конверте, в котором лежала записка, герб рода Хэрибар, можете проверить.
– Непременно проверим. Это твое, Веллингер? – сверкнул глазами Вилдхарт, резким движением сдернув мой жакет с вешалки, и я тут же кивнула. – В таком случае, поделись, дорогуша, откуда в кармане твоего форменного пиджака ягоды танганта?
Не придумала ничего лучше, как сердито нахмурится, и убедиться лично, что декан не врет. А он, увы, не врал. Позволил мне самой извлечь четыре мелкие ягодки, что забились в уголки кармана и никак не хотели оттуда выбираться. Проклятие! Я не носила пиджак с понедельника, как они вообще могли там оказаться?..
– Я же говорила, это она! – раздался визгливый голос Стэллы, которая каким-то чудом оказалась у двери, и больной совсем не выглядела. Удивительно!
– Это не я, – холодно сообщила в ответ, не повышая тона, и посмотрела в упор на нахалку, за спиной которой стояла её белокурая подруга и удивленная Марта, что совсем не вовремя вернулась с завтрака…
– Ты! – победно вскинула подбородок первогодка, а к группе наблюдателей зачем-то присоединились Хэрибар и ван дер Раммад. Их только не хватало! – Ты знаешь, что мои ландыши не вянут, видишь, как Кайрат смотрит на меня, и не можешь смириться, что ты проиграла!
– Твои ландыши не вянут не поэтому, – пробормотала я и покачала головой, в попытке остановить принца, который сжимал зубы так, что скулы белели и, очевидно, намеревался помочь. – Мне до тебя нет никакого дела, Маккейли, поверь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Ты хотела отравить меня! – даже не стала слушать рыжая.
– Мы обязательно разберемся, – наконец вмешался Хардин. – Сейчас улики указывают на вас, Веллингер, и пока ситуация не прояснится от учебы вы отстранены. С практикой тоже придется повременить, все же в гарнизон отправляются лучшие адепты, а вы, думаю, понимаете, что этот инцидент вас не красит.
Отстранена от учебы? Не поеду на практику? Какого демона?
Надо что-то делать. Срочно. Тряхнула головой, собираясь с мыслями, которых в голове было слишком много, опустила ресницы, пытаясь сосредоточиться и не слушать девицу, возмушенную столь несправедливым наказанием, которая продолжала распаляться.
– Всего лишь отстранение? Вы шутите? Она весь год пыталась от меня избавиться!
Из-за плеча Хэрибара выглянул озадаченный Эрмингтон, который, судя по всему, пришел к Бирхоф, с другой стороны показались две какие-то незнакомые девицы, вероятно, из свиты Стэллы, и я шумно втянула воздух. Сказать Вилдхарту и Хардину о том, что никакого мотива у меня нет — это одно. Озвучить ошеломительную новость об отношениях его высочества и аристократки средней руки при совершенно незнакомых молоденьких сплетницах совсем другое... Хотя, какая уже разница?
– Сначала пирожные с эликсиром кожной сыпи, – не унималась Стэлла, – потом…
– Пирожные?.. – вскинула голову и не сдержала насмешливую улыбку, обрадовавшись внезапной идее.
– Да, пирожные, – деловито расправила плечики интриганка. – Потом испорченное платье, жгучие муравьи в туфлях и гремучие астры, а теперь ягоды танганта — это все она!
– Пирожные, которые ты не стала есть, Стэлла, не так ли? – прищурилась, внимательно наблюдая за реакцией дамочки.
– Потому что догадалась, что они отравлены! – не без гордости выпалила Маккейли, но это она поторопилась.
– Испорченное платье, что рассыпалось прямо во время обеда, но — какая удача! — не в столовой, – тверже продолжила я, не сводя глаз с менющейся в лице первогодки. – Жгучие муравьи, которые не принесли никаких реальных проблем, кроме необходимости ходить в обуви, не соответствующей наряду. Гремучие астры, что разбудили весь этаж, и конкретно к тебе, Стэлла, никакого отношения не имели. Да ты даже не пострадала! И наконец, тангант, – сказала тише, убедившись, что она догадалсь, к чему я веду. – Неужели, и здесь ты почувствовала, будто что-то не так? Или знала, что он начнает действовать не раньше, чем через десять часов? Может быть, поэтому ты обратилась к мадам Лавкрафт еще до того, как появились первые симптомы? Может, это все ты, Стэлла?
– Алария, прекратите! – возмущенно воскликнул ректор, дав первогодке повод продолжить лгать. – Обвинять бедную девочку, пытаясь отвести от себя подозрения — поведение недостойное адептки Королевской Академии магии! Как и травить других учениц из-за неразделенных чувств!
– А я и не травила, профессор Хардин, – едва заметно кивнула ван дер Раммаду и набрала побольше воздуха в легкие, перед откровенным признанием. – Ландыши Стэллы не вянут, не потому что принц думает о ней, а потому что я думаю о нем. И чувства мои взаимны.
– Более чем, – подошел ближе принц и крепко сжал ладонь, в подтверждение моих слов.
– Кайрат?.. – открыла рот юная обманщица, и уверенной больше не выглядела. Глаза забегали, руки задрожали. Еще и верные подружки начали перешептываться.
– Мы вместе, Стэлла, – с нажимом повторил он. – Уже давно. Я с первого дня говорил тебе о ландышах и о том, что у нас с тобой ничего не выйдет, но ты не хотела меня слышать. И вины Аларии в этом нет.
– Кай, ты... ты не понимаешь! Это все она! – снова возразила девица, предприняв последнюю попытку выйти сухой из воды, но этот глупый спектакль больше никого не интересовал. – Она и тебе подмешала какое-то зелье, приворожила тебя, она…
– Ну-ка рты закрыли! – Вилдхарт, очевидно, разозлился. – Отставить нести чушь!
