останемся.
Я вспомнила о банке взбитых сливок в моём холодильнике. О двух новых комплектах нижнего белья, которые я купила.
— Почему нет, чёрт возьми?
— Потому что, если мы останемся здесь, кто-нибудь постучит к тебе в дверь, или заглянет в окна, или увидит меня голым, когда будет доставлять ужин. Завтра у тебя выходной. Мы поедем ко мне, ибо мои соседи знают, что не надо лезть не в своё дело.
— К тебе? — существовало шесть миллионов сценариев, по которым всё могло пойти не так. Во-первых, я не могла выгнать Люсьена из его собственного дома, когда он неизбежно выведет меня из себя.
Он мне не ответил. По крайней мере, не словами. Вместо этого он оттянул ворот моей кофточки вниз и зарылся лицом между моих грудей.
— Очень убедительный аргумент. Пойду собирать вещи.
Глава 28. Напишите это на моём надгробье
Люсьен
— Мне неприятно это признавать, но твоё жильё не отстойное, — размышляла Слоан, поедая пад-тай.
Мы прервали наш секс-марафон, чтобы подзаправиться, поедая тайскую еду голышом в постели и одновременно смотря повтор «Бруклин 9–9». Это была самая романтичная вещь, которую я когда-либо делал в своей жизни.
Я наклонился и стащил у неё немного лапши.
— Я рад, что тебе понравилось.
Она была обнажена, если не считать очков. Волосы собрала на макушке, сделав несколько умелых поворотов запястий, и завязала их тонкой резинкой. Накинув на себя мои роскошные итальянские простыни, она выглядела одновременно очаровательно и сексуально.
Женщины, с которыми я встречался — или, точнее, с которыми ложился в постель, — не были очаровательными. Они хорошо одевались, делали аккуратные причёски и никогда не появлялись на публике в спортивной одежде. Слоан, с другой стороны, упаковала с собой неэстетичную пижаму с сердечками. Я не мог дождаться, когда увижу её в этой пижаме… и сниму её с её тела.
Она описала палочками для еды круг, показывая ими на мою спальню.
— Это не похоже на логово злобного злодея. Это больше похоже на холостяцкую берлогу горячего богатого парня без всякой индивидуальности.
Лукавый взгляд, который она бросила на меня, стал её погибелью. В пылу страсти мы оба переставали оскорблять друг друга, а это означало, что нам предстояло наверстать нешуточный период, когда мой член больше не был в ней, заставляя её выкрикивать моё имя.
Я бросил коробки с едой на тумбочку и поймал Слоан за лодыжку, когда она попыталась убежать.
— Ты за это заплатишь.
Я зажал её колено между своими, крепче стиснул её лодыжку и пощекотал ступню.
Слоан завизжала и попыталась высвободиться.
— Проси прощения, — мягко потребовал я. Это игра, в которую мы играли, когда были другими людьми, и мне, наверное, следовало оставить её в прошлом, где ей и место.
— Ладно! Хорошо! Это холостяцкая берлога богатого горячего парня, чей дизайнер лишен индивидуальности, — проверещала Слоан.
Моя спальня была оформлена в насыщенных коричневых тонах. В ней преобладала массивная тёмная мебель, которую смягчали дорогие постельные принадлежности цвета слоновой кости и тяжёлые шторы, которые в настоящее время блокировали весь внешний мир.
— Попробуй ещё раз.
— Ааай! Хорошо! Извини! У тебя очень славное жильё. Я определённо не испытываю к нему ненависти.
Я звонко шлёпнул её по округлой попке и отпустил ногу.
— Вот так-то. Это было не так уж и сложно, правда?
— Я закрыла глаза и думала об Англии, — голос Слоан приглушался подушкой.
— Двадцать минут назад ты вела себя вовсе не так, — напомнил я ей, проводя рукой по её обнажённым плечам, вниз по шелковистой коже спины, стягивая простыню, чтобы запомнить каждую ямочку на её позвоночнике.
Её тело завораживало. Пышные формы в крохотном, но дерзком теле. Я никогда не знал, что сорвётся с её губ в следующий момент. Оскорбление или требование, чтобы я по-новому отымел её.
Привозить её сюда было рискованно. Чем меньше Энтони Хьюго и его приспешники знали о моей жизни, тем лучше. Но на этой неделе я навёл на них достаточно ложных следов с помощью устройства слежения в служебной машине, прежде чем убрать его. Кроме того, если его люди увидят меня здесь со Слоан, то она будет выглядеть просто как женщина, которую трахал его враг. В Нокемауте было бы ясно, что она представляет собой нечто гораздо большее.
Я склонился над ней и впился зубами в соблазнительный изгиб её задницы.
— Ты меня только что укусил? — потребовала Слоан, когда я откинулся назад, чтобы полюбоваться результатом своих стараний.
— Я дарю тебе сувенир на память о наших последних выходных, полных разврата, — сказал я.
Она встала на колени на матрасе и повернулась ко мне лицом, похожая на золотоволосую богиню. Я хотел её. Снова, и снова, и снова. И каждый раз, когда я брал её, я понимал, что этого всё равно недостаточно.
— В таком случае, я могу подарить тебе ответный сувенир, — объявила Слоан.
Она набросилась на меня, и я позволил ей опрокинуть меня на спину, наслаждаясь ощущением её тёплого, мягкого тела в своих объятиях. Её гладкие бёдра обвили мои, а когда её рука обхватила мой и без того твёрдый член, мне пришлось стиснуть зубы, чтобы не застонать.
— Не там, — прорычал я.
Она надулась.
На прикроватном столике зазвонил мой телефон.
— Твой администратор обычно звонит тебе в десять вечера в День святого Валентина? — спросила Слоан, взглянув на экран.
— У нас обоих нет личной жизни, — объяснил я, прежде чем ответить на звонок. — Петула, ты на громкой связи, и я не один.
— Неужели наступил конец света, а я не знаю? — потребовала Петула.
— Очень смешно. Чего ты хочешь?
— Член палаты представителей Хаузер хочет перенести ваш завтрашний ланч на час вперед.
Я взглянул на Слоан, которая распускала волосы, собранные в узел.
— Перенеси его на другой день. Я занят в эти выходные.
— Это как-то связано с вашей компанией сегодня вечером? Вам правда стоит позволить мне навести о ней справки.
— Ты уже это сделала, и это просто бизнес, — солгал я.
Подушка ударила меня по лицу. Слоан указала на свою обнажённую грудь и одними губами произнесла:
— Бизнес?!
— Мне нужно идти, Петула. Кое-что случилось.
Слоан самодовольно покосилась мой твердеющий член.
— Подожди. Пока ты на связи, мне нужно, чтобы ты на этой неделе съездила по данному адресу и отвезла мужчину, который живёт там, за покупкой нового костюма, — сказал я, а затем продиктовал адрес Эмри. — Что-нибудь, где говорило бы «достойный вдовец», а не «сбитый с толку дедушка».
— Считайте, что уже сделано, — сказала Петула. — И последнее. Я подтвердила бронь для вас
