— Клянусь Богом, — он тихо бормочет себе под нос, выпуская мою руку и откидываясь в кресле, качая при этом головой, и на лице его развлечение. Когда он продолжает, я едва могу разобрать его слова. — Мы ещё даже толком не начали, а ты уже подмяла меня под себя, — я ощущаю его раздражение, когда он проводит рукой по волосам.
Я смотрю на него во все глаза, не вполне понимая, что он хотел этим сказать, но дефицит времени не даёт мне возможности выяснить у Колтона все подробности. Я встаю, а Колтон снова хватает меня за руку и притягивает к себе так, что я вынуждена склониться к нему, чтобы видеть его лицо. На мгновение он прикрывает глаза, как будто сдаётся перед чем-то, прежде чем открыть их и целиком сфокусироваться на мне.
— Я хочу тебя, Райли. Всеми возможными способами, — его слова создают вокруг меня вакуум, и я чувствую, что не могу вздохнуть. Мы находимся в битком набитом людьми «Старбаксе», где делают заказы, говорят по телефону, где шумят кофемашины, в которых готовится молоко для кофе, но я ничего из всего этого не слышу. Ничто из окружающего мира не доходит до меня. Только я, Колтон и его оглушающие слова.
Я громко сглатываю, пытаясь переварить его слова. Его намерения. Я не в состоянии произнести ни слова, и проходит какое-то время, прежде чем ко мне возвращается голос:
— Всеми… всеми возможными способами? — заикаюсь я и задерживаю дыхание, широко распахнув полные надежды глаза. — Значит ли это, что ты готов ... пойти дальше своей договоренности? Попробовать пойти на компромисс со мной?
Я чувствую, как от моих слов его тело напрягается, и, встречаясь с ним взглядом, понимаю, что неправильно истолковала его слова. Те возможности, которыми полнилась моя голова, стали гибнуть, как лемминги, которые бросаются со скал в море. Моя грудь сжимается, надежды рассыпаются в прах, когда он начинает говорить, стараясь не глядеть мне в глаза.
— Я не это имел в виду, Райли. Я живу только так, как умею. По моим собственным правилам. Которые позволяют реализовывать это глубоко укоренившееся желание всё контролировать, в чём я отчаянно нуждаюсь, и без чего не могу действовать. Всё должно происходить на моих условиях, — я ощущаю, как его тело чуть сдвигается, и тогда его взгляд возвращается ко мне. Неожиданно я улавливаю уязвимость в его глазах. — Райли, это всё, что я могу тебе предложить. И на данном этапе… ты попробуешь по-моему? Ради меня?
На данном этапе? Постараться ради него? Какого хрена это должно значить? Что из этого получится в будущем? Я пытаюсь помешать своему сознанию воспринять реплику Колтона через розовые очки моего безнадёжно романтичного сердца, но у меня не получается отделить одно от другого. Его близость и слова, сброшенные на мою рациональность подобно бомбе, вызывают у меня заикание, хоть я и стараюсь говорить связно.
— Мне казалось, ты говорил, что это не сработает. Что у нас совершенно разные потребности. Что ты… кажется, ты говорил, что собираешься разорвать меня на части? — мои слова звучат убедительно и решительно, но сама я себя такой не чувствую.
Лицо Колтона искажает гримаса, когда я возвращаю ему его слова, он склоняет голову, тихо произнося:
— Да, я помню. Я не могу предотвратить неизбежное. Но я всё ещё хочу, чтобы ты попробовала…
Ослеплённая своими чувствами к нему, я игнорирую обещание причинить мне боль, потому что в сознании моём по замкнутому кругу вертится слово «попробовать». Он просит меня попытаться. Я готова на это? Для него? Чтобы дать нам шанс? В надежде на возможность показать ему, что хотеть большего — нормально. Что он заслуживает лучшего. Оптимистичный ход моих мыслей нарушают, всплывая в памяти, слова Тони. «Будешь думать, что усмирила его буйства и можешь руководить им и его жизнью. Но когда он насытится тобой, ты вылетишь из его жизни быстрее, чем он обычно заканчивает последний круг на треке». Я мотаю головой, пытаясь выбросить из головы её пророчества.
— Не отвечай сейчас, Райли, — голос Колтона похож на крик души, потому что он ошибочно принял моё движение головой за отказ. — Поужинай со мной, прежде чем сказать «нет».
Я делаю шаг назад, потому что мне нужно пространство, несмотря на то, что я уже собираюсь сказать ему «да».
— Я хочу провести, по крайней мере, ещё одну ночь с тобой. Мне это необходимо, — его глаза ищут мои, чтобы прочитать ответ. — Я заеду за тобой завтра в три часа.
Теперь я — лемминг, бегущий в сторону обрыва.
Я пристально смотрю на него. С каких это пор я позволяю кому-то принимать за меня решения?
— Я могу сама быть за рулём, Колтон, — раздражённо заявляю я, потому что он опять всё за меня решил. Если я собираюсь постараться для него, не должен ли он в ответ постараться для меня?
— Неа, — улыбается он, придерживая для меня дверь, пока мы выходим из «Старбакса». — Я за рулём. Так ты не сможешь убежать.
23 глава
«Мы не должны исправлять друг друга
Вернись!
Нам не обязательно говорить «навсегда»
Вернись!»
Я мурлычу себе под нос, подпевая песне Кенни Чесни, которая, по иронии судьбы, тихо звучит из динамиков именно сейчас, когда мы едем на север, вдоль побережья Тихого океана. Я улыбаюсь от совпадения — ведь именно эту песню прислал мне Колтон сегодня, а теперь она играет по радио, пока один из его охранников, Сэмми, везёт меня туда, где сейчас Колтон.
Я тянусь к своей сумке, лежащей рядом со мной, и копаюсь в сменной одежде и прочих вещах, которые самонадеянно взяла с собой. Достаю маленькое зеркальце, чтобы оценить свой внешний вид. Мои волосы собраны на макушке в лёгкий стильный «беспорядок», с локонами, свободно спадающими на спину и вокруг лица. Я кладу зеркальце и поднимаю руки, проверяя завязки на шее, лямки которых держат моё синее платье макси, открывающее спину чуть ниже лопаток. Я мысленно благодарю Хэдди за отличную идею надеть платье. Милое, простое, но достаточно провоцирующее, чтобы его желание заглянуть тебе под юбку не ослабевало — так она выразилась, пока мы допивали по второму бокалу вина.
По мере нашего продвижения на север пышные холмы справа от меня уступают океану слева. Я прижимаю руку к животу, пытаясь утихомирить не весть откуда взявшихся там трепещущих бабочек. Я не должна волноваться оттого, что увижу Колтона, но я волнуюсь. Необъяснимым образом чувствую, что сегодняшний вечер — переломный момент в истории под названием «мы». Я откидываюсь назад и смотрю на бескрайнюю водную гладь, надеясь, что смогу справиться с последствиями этого переломного момента. На мгновение я прикрываю глаза и задаюсь вопросом: как может такая разумная женщина, как я, сознательно идти на предопределённое крушение надежд.
