Да на ее стороне могучий миф.
Молчание разделило их. Туман, редея, оставлял землю, открывая слева убранные поля, готовые к запашке под озимь, и справа – серебристо-зеленые прерии. Слугаи в синих одеждах выходили из глинобитных домиков. Над головой порхали птицы. Воздух, прогреваясь, уже приносил ароматы почвы и трав, животных и человека. Все шумы кавалерийского отряда слились в равномерный синкопированный ритм.
– А эти юанезцы? – вырвалось у Иерна. – Чем они в принципе отличаются от краснаянцев? Согласен, я почти не имел дела с теми и другими, но я все менее и менее верю в то, что они подстрекали Джовейна в далекой Юропе и вооружали его для переворота, как мне о том говорили.
– Почему же ты переменил свое мнение? – спросил Плик.
– Конечно, установление геанского правления в Домене, бесспорно, удовлетворило бы их; некоторые из их чиновников, наверное, и в самом деле оказали заговорщикам тайную поддержку. Тем не менее… судя по их действиям, более всего они опасаются Северо-западного Союза. И скорее всего это так – один континент на двоих. Но я что-то не замечаю в них империалистического духа – ни прямо, ни косвенно. Геанство в корне своем не воинственно. Я узнал это. Оно убеждает, а не заставляет.
– Ты узнал, – подчеркнул Плик. – Но логических доказательств не имеешь, Наш вид одарен способностью интерпретировать всякую доктрину, подгоняя ее под свои действия. Ты попал сюда, потому что некоторые из геонцев предприимчивы и воинственны, не так ли? Все, что творится в мире, всегда выходит за пределы логики и всех разумных объяснений.
Иерн бросил на него резкий взгляд.
– Ты вновь завидишь странные речи?
– Странна вся Вселенная. По-моему, слову «реальность» в нашем мире нельзя дать положительное определение.
Плик подвинулся ближе.
– Послушай, – проговорил он. Иерн еще не видел поэта столь серьезным.
– Да, я подонок и алкоголик, но и поэт, а посему время от времени прикасаюсь к вещам, о которых невозможно говорить прямо. Я ощущаю приближение колоссальной драмы, конфликта настолько глубинного, что человеческие существа, вся цивилизация волей-неволей преобразуется в архетипы, вновь повторяя мифы незапамятной древности… Лишь в них и в музыке может крыться намек на подобные истины… Апполонийский Домен и маураи-артурианцы выступили против орфического геанства и фаустианского северо-запада 85. Или, если хочешь, демоны-северяне готовятся низвергнуть богов неба, земли и моря ведь у хтонических 86 богов всегда была темная сторона – а грядущая война принесет конец всему миру.
Роника…
– Нет! – вскричал Иерн. – Ты обезумел!
Ему хотелось пустить коня в галоп, чтобы ветер, скорость и напряжение мышц прогнали из памяти этот ужас. «Собственно, откуда этот ужас? Это всего лишь слова, Плик любит играть с ними. Эксцентричный малый – не безумец и не пророк. Орлук не позволит ему опередить отряд». Иерн выехал вперед к Ронике и заговорил с ней – слова сами сыпались с языка.
Та весело отвечала, и кошмар поблек. Ужас забылся совсем, когда она зашептала ему на ухо, весьма откровенно описав, чего именно ожидает от него, когда отряд остановится на дневной отдых.
Они добрались до военной базы к вечеру. Контур блокгауза на фоне темного неба говорил о веках истории, бывших иными в Юропе; но меньшие сооружения были достаточно прозаичны и функциональны. Привычен был и маленький аэродром, несколько самолетов на нем и запах синтоплива.
Один самолет прилетел с северо-запада – укрупненный вариант того, что остался на дне озера со своим смертоносным грузом. Иерн заметил опознавательный знак на руле – бегущий волк, с шеи которого свисала разорванная цепь. Когда отряд приблизился, с полдюжины человек вышли вперед приветствовать его предводителя. Среди них, без сомнения, было двое соотечественников Роники; другие ожидали возле самолета.
Юанезский офицер отдал честь, сказал какие-то слова и передал лист бумаги Орлуку. Нойон прочитал его, нахмурился и задумался. Микли что-то сказал ему, получил короткий ответ и направился к месту, где его ожидали Роника и Плик.
– Сегодня самолетом из Чай Ка-Гоу прибыл приказ, – проинформировал он их. Судя по его манере, Микли именно этого и ожидал. – Эта машина немедленно увезет нас домой вместе с Тераи и Ваироа.
Пульс аэрогена заколотился: ночной полет скроет от него многое из того, что он надеялся увидеть. «Но она будет возле меня, и когда мы окажемся там..»
– Наш достопочтенный командир, похоже, не одобряет подобную спешку, метко подметил Плик. – Он подозревает жульничество и сомневается в том, что его командиры приняли правильное решение.
Микли усмехнулся.
– Они не принимали его, – сказал он на франсее. – Нам следовало любой ценой не дать кому бы то ни было из юанезцев допрашивать маураев. Вне сомнения, наш представитель выложил всякие аргументы… дескать, мы, поймавшие злоумышленников, знаем больше всех остальных, а потому наилучшим образом можем расследовать дело, избавляя Юань от напрасной траты времени. Конечно, согласие кое-кого из важных юанезских чиновников удалось получить с помощью известных дополнительных доказательств. Так что попрощаемся с хозяином – и в путь.
Они обменялись любезностями. Вооруженные северяне взяли пленников под стражу. Держась за руку, Иерн и Роника последними поднялись на борт.
Она остановилась у двери кабины и огляделась. Закат вызолотил землю самым невероятным образом, делая ее нереальной. Оставаясь на коне, Орлук, отбрасывая долгую тень, глядел вслед отбывающим иноземцам.
Глава 16.
1.
Первый месяц, проведенйый Иерном в Северо-западном Союзе, показался ему идиллией – сплошным путешествием в неизведанное.
Первым сюрпризом был оказанный прием, точнее, отсутствие оного.
Никаких проверок документов, таможни, обмена денег и разносортных чиновников.
Самолет приземлился на посадочную полосу возле какой-то деревни просто потому, что в городском аэропорту наверняка окажутся агенты маурайского инспектора. Тераи, Ваироа и пара охранников задержались на борту, чтобы присутствие задержанных лиц на прилетевшем самолете не вызвало слухов. Все остальные направились в ближайший отель.
Когда Иерн выразил удивление, Роника фыркнула:
– Зачем, если ты в здравом уме, содержать этих бездельников? вопросила она. – У нас принято, чтобы каждый честным трудом зарабатывал себе на пропитание.
После нескольких часов сна отряд встретился за гаргантюанским завтраком, поданным совершенно безукоризненными официантами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
