СМЕРТЬ ВРАЧА ОТ ПЕРЕДОЗИРОВКИ
Кембридж. Причиной смерти одного из членов Гарвардского психиатрического общества считают случайный или намеренный прием слишком большой дозы барбитуратов. Тело Айлин Уэгнер, 3 7 лет, было обнаружено сегодня утром в ее кабинете психиатрического отделения больницы «Бет Исраэль» на Бруклайн-авеню. Смерть наступила, как предполагают, ночью. В полиции отказались сообщить, что привело к такому заключению; было лишь заявлено, что у доктора Уэгнер были «проблемы личного характера». Доктор Уэгнер, выпускница медицинского факультета Йельского университета, окончила педиатрические курсы при Западном центре педиатрической медицины в Лос-Анджелесе и работала по специальности за границей от Всемирной организации здравоохранения. В прошлом году она приехала в Гарвард, чтобы изучать детскую и подростковую психиатрию.
Я посмотрел на Скидмора. Его глаза были закрыты. Я вытянул статью, сунул ее в карман, закрыл альбом и сказал:
— Спасибо, Ричард. А как насчет того, чтобы дать мне взглянуть на ее квартиру?
Глаза открылись.
— Просто чтобы удостовериться, — добавил я.
— Удостовериться в чем?
— Что она не находится там — не ранена или еще чего похуже.
— Она никак не может там находиться, — возразил он с неподдельным беспокойством, которое явно оказало на него живительное воздействие. — Это невозможно, Марлоу.
— Почему вы так в этом уверены?
— Я сам видел, как она уезжала месяц назад. У нее белый «датсун» — по номерным знакам можно как-то проследить, верно?
— А что, если она вернулась без машины? Вы могли и не заметить — сами мне говорили, что вы с ней не очень-то часто встречались.
— Нет. — Он покачал головой. — Это уж слишком.
— Но почему бы нам просто не проверить, Ричард? Вы можете наблюдать за мной — как и в случае с альбомом.
Он потер глаза. Пристально посмотрел на меня и встал.
Я прошел вслед за ним в маленькую темную кухню, где он извлек связку ключей из кучи какого-то хлама и открыл заднюю дверь. Мы перешли задний дворик — такой маленький, что на нем нельзя было даже поиграть в «классики», — и оказались перед двойным гаражом. Гаражные двери были старомодные, навесные. В центре каждой было вставлено по обычной двери. Это были в прямом смысле слова гаражные квартиры.
— Вот сюда, — сказал Скидмор и подвел меня к левой секции. Дверь в двери была заперта на засов, открываемый ключом.
— Превращение гаража в жилье является противозаконным. Но вы меня не выдадите, Марлоу, нет?
— Честное благородное слово.
Улыбаясь, он перебирал ключи. Потом вдруг посерьезнел и замер.
— В чем дело, Ричард?
— Наверно, был бы запах — если она... ну, вы понимаете?
— Не обязательно, Ричард. Заранее сказать нельзя.
Он опять улыбнулся, на этот раз неуверенно. Его Пальцы, перебирающие ключи, дрожали.
— Любопытно было бы узнать одну вещь, — заметил я. — Если вы думали, что я явился, чтобы стребовать с Кэти долг, почему вы впустили меня?
— Очень просто, — ответил он. — В надежде на материал.
* * *
Жилище Кэти Мориарти представляло собой комнату шесть на шесть, которая все еще воняла автомобилем. Пол был выложен квадратами линолеума пшеничного цвета, стены белые — сухая штукатурка. Из мебели там был положенный на пол двуспальный матрас со сбившейся к ногам простыней, из-под которой виднелся синий наматрасник в пятнах от пота. Деревянная тумбочка, круглый белый пластиковый стол и три металлических стула с сиденьями и спинками из толстого желтого пластика с гавайским рисунком. В одном из дальних углов стояла электроплитка на металлической подставке, а другой был занят туалетной кабинкой из стекловолокна, которая была не больше аналогичного помещения в самолете. На расположенной над электроплиткой единственной полке стояла кое-какая посуда и кухонные принадлежности. На противоположной стене был устроен самодельный гардероб — каркас из белых полихлорвиниловых трубок. На горизонтальной трубке висело несколько комплектов одежды, по большей части джинсы и рубашки.
Кэти Мориарти потратила деньги сестры не на украшение своего интерьера. У меня было предположение о том, куда пошли эти средства.
Скидмор сказал:
— Вот это да! — Его лицо под порослью щетины побледнело, одну руку он запустил в волосы.
— Что там такое?
— Или тут кто-то побывал, или она собрала вещички и смоталась потихоньку от меня.
— Почему вы так решили?
Вдруг заволновавшись, он замахал руками. Словно неусидчивый ребенок, старающийся, чтобы его поняли.
— При ней здесь, было не так. У нее было много вещей — чемоданы, рюкзак... и такой большой сундук, который был у нее вместо кофейного столика. — Он осмотрелся и показал. — Вон там он стоял. А прямо на нем была стопка книг — рядом с матрасом.
— Что за книги?
— Я не знаю — не интересовался... но в одном я совершенно уверен. Раньше комната выглядела не так.
— Когда в последний раз вы видели комнату в ее обычном виде?
Запущенная в волосы рука сжалась и захватила пучок.
— Незадолго перед тем, как она уехала, — когда же это было? Пять недель назад? А может, шесть, я не помню. Это было вечером. Я занес ей почту, и она сидела с ногами на сундуке. Так что сундук был здесь, это точно. Пять или шесть недель назад.
— А что было в сундуке, как по-вашему?
— Не знаю. Может, вообще ничего — хотя зачем кому-то понадобилось брать пустой сундук, верно? Значит, что-то все-таки в нем было. А если она смоталась втихаря, то почему оставила одежду, посуду и другие вещи?
— Правильный ход мысли, Ричард.
— Очень странно.
Мы вошли в комнату. Он остался стоять у двери, а я начал ходить и смотреть. И тут я заметил что-то на полу, возле матраса. Кусочек поролона. Потом еще один и еще. Нагнувшись, я провел рукой по боковой стороне матраса. Выпало еще несколько кусочков. И вот мои пальцы нащупали разрез — ровный, прямой, сделанный с хирургической аккуратностью, почти не заметный даже с близкого расстояния.
— Что это? — спросил Скидмор.
— Матрас разрезан.
— Вот это да. — Он помотал головой из стороны в сторону, и волосы повторили это движение.
Он остался на месте, а я встал на колени, раздвинул края разреза и заглянул внутрь. Ничего. Еще раз обвел глазами всю комнату. Ничего.
— Ну, что?
— Этот матрас ваш или ее?
— Ее. Что происходит?
— Похоже, здесь побывал кто-то любопытный. А может, она что-то прятала в матрасе. У нее был телевизор или стерео?
— Только радио. И его тоже нет! Неужели это кража со взломом?
— Трудно сказать.
— Но ведь вы подозреваете что-то скверное, да? Вы поэтому сюда и пришли, верно?
— Мне слишком мало известно, чтобы что-то подозревать, Ричард. Может, вы знаете о ней что-то такое, что наводит вас на дурные мысли?
— Нет, — сказал он громким, напряженным голосом. — Она была одинокая, замкнутая и необщительная. Не знаю, что еще вы от меня хотите услышать!
— Ничего, Ричард, — ответил я. — Вы мне очень помогли. Спасибо, что уделили мне время.
— Да. Конечно. А теперь могу я все закрыть? Придется вызывать слесаря, менять замок.
Мы вышли из гаража. Во дворе он указал мне на дорожку и сказал:
— Идите прямо и выйдете на улицу.
Я еще раз поблагодарил его и пожелал удачи с тем эссе о частном сыщике, которое он собирался написать.
— Это отменяется, — буркнул он и скрылся в доме.
33
Первый телефон-автомат попался мне у торгового центра на бульваре Санта-Моника. Центр был только что построен — пустые витрины, свежий асфальт. Но телефонная будка имела явно обжитой вид: пол усеян комками жевательной резинки и окурками сигарет, справочник сорван с цепочки, к которой крепился.
Я позвонил в справочную службу Бостона и попросил дать мне номер телефона газеты «ГАЛА бэннер». Телефона самой газеты в справочнике у них не оказалось, но был номер Альянса сексуальных меньшинств, который я и набрал.
Трубку снял мужчина.
— "ГАЛА". — Мне были слышны в отдалении и другие голоса.
— Я хотел бы поговорить с кем-нибудь из сотрудников «Бэннер».
— Из рекламного отдела или редакции?
— Из редакции. С кем-то, кто знает Кэти, то есть Кейт Мориарти.
— Кейт здесь больше не работает.
— Я это знаю. Она живет в Лос-Анджелесе, откуда я и звоню.
Пауза.
— А в чем, собственно, дело?
— Я — знакомый Кейт. Прошло уже больше месяца с тех пор, как ее видели. Ее семья беспокоится, и я тоже. Вот и подумал — а вдруг кто-то в Бостоне может нам помочь.
— Ее здесь нет, если вас именно это интересует.
— Мне правда хотелось бы поговорить с кем-нибудь из сотрудников, кто ее знает.
Снова пауза.
— Позвольте мне записать вашу фамилию и номер телефона.
Я сообщил ему и то и другое и добавил:
— Это номер моей телефонной службы. Я — клинический психолог, вы найдете меня в справочнике Американской психологической ассоциации. Вы также можете справиться обо мне, позвонив профессору Сету Фиэкру в Бостонский университет, на факультет психологии. Буду вам признателен, если вы мне перезвоните как можно скорее.
