Ткани же красят в разные цвета, может, и для волос есть какие-нибудь средства.
– Вероятно… только в ближайшее время мы будем в море, а там торговых лавок нет.
Послышались шаги, я прикрыла дверь и шмыгнула на койку.
– Эрдана Карина… – это был капитан. – Вы не спите? Вас спрашивают…
– Кто?
– Старик, что привозил вас на гондоле.
– Гун! – я вскочила и рванула через палубу к сходням.
– Только недолго, – крикнул он вслед, – скоро отплываем!
Гун стоял на каменном пирсе, сжимая в руках маленький свёрток. Я пулей слетела вниз и кинулась старику на шею:
– Гун! Гун! Как хорошо, что ты пришёл! Дура, я! Такая дура, что не разрешила тебе проводить меня! Прости, меня! Прости…
Старик обнимал меня, гладил по спине и тоже, как и я, хлюпал носом:
– Что ты… Что ты, внучка моя дорогая… Я просто не смог… Не смог не прийти… Не плачь, не плачь, девочка… Я так хотел увидеть тебя на прощанье… Да и новости есть интересные для тебя…
– Новости?!
Мы отошли в сторону и присели на большой деревянный ящик.
– Какие новости, Гун? Что случилось?
– Я видел тебя, Кари… Видел, как ты сидела с детворой на карнизе. Я был слишком далеко, чтобы кричать, да и не добрался бы сквозь толпу. Вот хорошо, что сейчас успел…
Он крепко стиснул мои ладони. И мне показалось, что добрые, искренние глаза смотрят прямо в душу:
– Ты исчезла, как дымка,
Растворилась в ночи.
И зови, не зови…
И кричи, не кричи…
– процитировал он хриплым, дрожащим голосом.
Солгать или отшутиться не получилось, язык не повернулся. Я глянула на Гуна:
– Ты догадался…
– Конечно. Кто тебя знает, догадается… Тем более, ты знаешь Гая и его семью. Чтобы понять, что эта песня о тебе, большого ума не надо.
– Только никому не говори… – заговорщицки прошептала я в ответ.
Гун рассмеялся, продолжая держать меня за руки:
– Не волнуйся, я – могила… Всё, что просила сделать, сделаю. Я уже знаю, где остановился караван, с которым Гай путешествует. Но тут ещё кое-что произошло. Я подумал, что это будет важно для тебя…
– Да не томи уж!
– Вчера на рассвете в пещере Хранителя должны были предать огню тела казнённых…
– И что?
– Так вот… На них напали! Прямо там, в пещере!
– На кого?!
– На похоронную команду! Связали и начали разрезать саваны, в которые были покойники закутаны. Они искали его!
– Кого искали?! Кто напал?!
– Золотая банда! Это они были! И искали тело своего друга! Только, Кари… – Гун круглыми и ошалелыми глазами, смотрел на меня. – Они его не нашли… Тот человек, которого нашли в камере мёртвым, не он! Не их друг! Ты понимаешь?! Они его не узнали!
– Откуда это известно?! Кто тебе рассказал?!
– В таверне сегодня шептались. Я с утра племяннику помогал, вот и услышал случайно. Ну и подслушивал уже до конца, пока эти двое не ушли. Бандитов было трое, на головах мешки с дырками для глаз, так что лиц не видно. Они осмотрели всех казнённых, да по несколько раз, а потом один из них, главный наверно, начал бить всех связанных и кричать, куда они дели тело его друга, ругаться и так далее… Сжигатели пытались объяснить, что никуда его не девали, что какие тела сняли с виселицы, те они сюда и привезли. А этот, что в камере умер, лежал в холодном подвале до сжигания. Короче, побили их сильно. От злости, наверно… Кари! Ты что-то понимаешь?!
Ураган мыслей бушевал в голове: «Они здесь! Где-то в Банкоре! Грас пока не встретился с ними, а Карелл пришёл за телом… Так рисковать?! Ради уже мёртвого человека?! В благородстве и преданности друзьям ему не откажешь…»
Свет фонарей и факелов на кораблях, стоящих на приколе, а также несколько больших костров в разных частях гавани создавали странную, таинственную атмосферу. Шум голосов, зычные крики, смех, доносящийся издалека, гулкий бой барабанов вперемешку с гитарными переборами и пронзительными звуками флейты настраивали на загадочный, мистический лад.
– Гун, послушай меня… – я придвинулась ближе и наклонилась прямо к его уху. – Открою тебе одну тайну… Ты столько рассказал за это время важного и интересного, что я тоже хочу поделиться одним секретом…
Старик затаил дыхание.
– Главарь золотой банды – Кареллан эн Растан. Это под его началом ты воевал тогда… Это и есть ваш Ящер. Ведь среди его близких воинов был здоровенный северянин, который постоянно брил голову?
– Был… – Гун кивнул. – Так, значит… Это он?!
– Да, это он. И сейчас в Банкоре или окрестностях…
– Вот так новость! Хотя… теперь всё понятно… Он мстит! Мстит террхану за всё! И поймать его не могут столько времени, он очень умён и хитёр! Да и терять ему нечего… Ну, Кари! Вот это да!
– Гун! А до наместника дойдёт про нападение? Ему уже доложили? Ты не слышал?
– Не знаю, но эти двое в таверне говорили: главарь пригрозил, если наместник узнает, что они приходили, то всех найдёт и глотки перережет не только сжигателям, но и их жёнам и детям. Он, дескать, всех запомнил, а прятаться от него бесполезно, поскольку нюх у него не хуже чем у горного волка. Потом они развязали одного и ушли. Так, значит, это Кареллан… Но, Кари… – Гун тревожно зашептал мне в ухо: – А ты как с ними связана?! Такая красавица и бандиты, пусть и родовитые…
– Они спасли меня, вытащили из ямы, в которой я умирала. Если бы не они, то мы бы с тобой тут не сидели. Зашили раны, вылечили, выходили… Вот откуда мои шрамы… Я обязана им жизнью, Гун…
С «Чёрной медузы» послышался крик капитана:
– Эрдана, мы отплываем, поторопитесь!
Мы вскочили с ящика, и Гун сунул мне свёрток:
– Прощай, моя синеглазая богиня! Видно, судьба твоя такая: творить добро и исчезать в ночи. Всё правильно Гай спел, всё правильно…
– Гун, мне ничего не надо!
– Это подарок. Ты эн Матвэй, как и моя прабабка. Там безделушка, но очень древняя, одна из реликвий рода. Теперь в твоём происхождении никто не усомнится. Её носила моя прабабка, а до неё её предки. Она должна передаваться по женской линии. А у меня детей нет и у племянника моего одни сыновья. Род исчез давно, но теперь он возродится, я знаю. Она твоя, Кари! Твоя! Теперь я понимаю, почему так долго хранил её, для кого…
– Но что там?
Он быстро затараторил, так как команда уже поднимала якорь:
– Это браслет
