И Силантьич подумал: «Ну точно, как "Семнадцать мгновений весны"! Создатели фильма этими шпорами и каблуками как раз некстати и купились...»
Учитель был уверен, что ползучий молодежный неофашизм в России начался с этого сериала. Эстетика победила этику! Сияющие голенища сапог, рука, взлетающая в фашистском приветствии, щеголеватые нацисты в исполнении всеми любимых обаятельных актеров... Этому и стали подражать подростки. Потому что столь же впечатляющего, но отвращающего облика фашистских зверств, Холокоста они нигде не увидели.
Учитель допечатал выбранный фрагмент из речи Черчилля: «Всякий человек или государство, которые борются против нацизма, получит от нас помощь... Отсюда следует, что мы окажем России и русскому народу любую помощь, какую только сможем оказать». И стал перечитывать в Интернете две совсем свежие статьи, последовавшие в постоянно им читаемой московской газете «Время новостей» одна за другой.
Глава 34 «Тойота-лексус» вновь на дорогах Сибири
– Мобилу! Щелкни скорей – это они!
– Все. Снято.
– Нет ее в машине. Точно. Два пацана на заднем сиденье. Головы стриженые.
– Сейчас рассмотрю. Так. Похоже, так.
– Значит, она где-то там одна – без этих хмырей! Другого случая может и не быть, слушай!
– Похоже.
– Вот куда они отвалили? Надолго или нет?
– Понятно куда. В Бийск. Пацанов на поезд сажать.
– Почему думаешь?
– А чего тут думать? Вариантов особых нет. Они ее просто так одну не оставят. На станцию едут. Больше некуда. Пацаны-то – из Оглухина. Не понял, зачем они их таскали.
– Одного таскали. Второго отсюда забрали.
– Нам это – один хрен. Вопрос – где она?
– Узнаем. Свет не без добрых людей.
– А сколько времени их не будет?
– Это высчитаем сейчас. Не проблема.
* * *
– Калуга, ты черный джип видел?
– Ну.
– Не узнал, что ли?
– Не узнал...
– А они нас узнали, не боись! И что Жени с нами нет – засекли!
– Да с чего, Сань? Мы быстро шли.
– Мы шли, а они стояли! Мужик из машины мобильником нас щелкнул.
– Ты что, серьезно?
– Очень серьезно.
– Да что им надо-то от девчонки?
– Что-то, значит, надо, если всю дорогу мы на них натыкаемся. Одна надежда – они ее на Алтае не найдут.
– А вот такой надеждой, Саня, особенно-то тешить себя не надо. Видал, как тетка ее нашла? Мать пацана, которого Женя из речки выудила? За сутки! И кто хочешь так найдет. У нас на родине язык до Киева доведет.
– До Киева теперь не больно-то. «Я на вашей мови не розмовляю», и отшейся...
– В общем, пацанов по-быстрому отправлять надо – и назад. Если поезд отменен или что – сдаем начальнику станции. Если на что надеяться – скорее уж на Тосю. Умная псина. Она их запах вспомнит – помнишь, ночью в лесу Женю выручила? Порвет.
Мячик за Лешиной спиной обиженно сопел. Чего это – «сдаем»? Он багаж им, что ли?
Мячик вообще не больно-то хотел домой. Чего он в Оглухине не видел? Алтай покидал безо всякой охоты. Ничего ж не сделали! На рыбалку на хариуса не сходили, по горам не полазили... Только парня из речки выловили, а больше и вспомнить нечего будет. А Федька спит себе. Его не колышет. И про Всемирный Прыжок не вспоминает – про то, что в определенную секунду в разных местах планеты должны же одновременно подпрыгнуть шестьсот миллионов человек!
Сам же объяснял Мячику, что тогда чуток поменяется орбита земли, земля отодвинется слегка от солнца – и остановится губительный для землян процесс потепления планеты. Или, по крайности, притормозится. Делать-то ведь что-то надо с потеплением! Не сидеть же сложа руки! В этом Федя с Мячиком были единодушны, и уже начали было подготовку землян к этому решающему Прыжку. Хотя Федькин дед и сказал ему веско: «Не нами с тобой Земля по этой орбите запущена – не нам ее и менять».
* * *
Ни те, что двигались, ни те, что стояли, не обратили внимания на пронесшийся со скоростью света в сторону Горно-Алтайска «Харлей», переделанный из «Явы». И на две головы в шлемах.
* * *
В это же самое время по Алтайскому краю двигался из Омска, но долгой и сложной дорогой через Рубцовск – не с той, конечно, скоростью, что мотоцикл, но тоже с немалой – внедорожник темно-зеленого цвета.
Он тяжело покачивался на ходу, поскольку был укомплектован под завязку. За рулем сидел Шамиль с сурово сдвинутыми бровями. Рядом с ним – Том. А сзади, вместе с Петром Волховецким – он был в пятнистых защитных куртке и брюках, – сидели два неуловимо похожих не только друг на друга, но почему-то еще и на Саню и Лешу, мужчины. Хотя жили они в разных городах и регионах, разным занимались и недавно только друг с другом познакомились.
Им было тесно втроем на заднем сиденье, поскольку эти двое и сами-то были плотного сложения, а один еще надел почему-то заранее бронежилет. Сева Веселаго был сотрудником одного из томских ЧОПов. Оттуда, из Томска, и забрал его давний приятель Шамиль. Второй охранник, на которого он рассчитывал, поехать не смог, но так как друзья у Шамиля были по всей Сибири, то согласился поехать лесник Василий Ножев из Рубцовска. Потому из Омска Шамиль поехал прямо на Рубцовск – минуя Барнаул. В общем, сутки отдай. Но здесь иного выхода не было.
Теперь экипаж неуклонно приближался к границе Республики Алтай.
У двух задних пассажиров лежало в ногах зачехленное оружие. У Петра Волховецкого при себе были его ноги и руки, а также хорошо известная в широких кругах кадетов Омского кадетского училища быстрота реакции.
Все пятеро ехали, собственно, в помощь безоружным Леше и Сане – и представления не имели о том, что их сейчас как раз и нет рядом с Женей вообще.
Поскольку Том поговорил с Женей по мобильному в то время, когда она думала, что Леша и Саня вот-вот вернутся. Поэтому сказала, что Федя с Мячиком едут в Оглухино самостоятельно, и только. А в такие детали, что повезли их на станцию на «Волге» и что, значит, обоих водителей в настоящее время с ней на Алтае нет, она не входила – посчитав это совершенно ненужными подробностями и нерасчетливой тратой денег на мобильном.
А трасса-то была одна. И машина Шамиля, конечно, на пути к Майме проехала, и не могла не проехать, мимо стоящей у обочины «Волги». Однако единственным человеком в битком набитой машине, кто мог бы узнать «Волгу» «в лицо», был Том, в эти минуты как раз задремавший.
Острое зрение и привычка к наблюдательности «афганцев» тоже могли помочь им опознать в окнах проезжающей машины Тома, даже и спящего. Но Саня в это время лежал под «Волгой», а Леша сидел перед ним на корточках – разумеется, со стороны обочины, за машиной не видя дороги, – и подавал советы.
Глава 35 Глазная болезнь
Нет, наверно, вообще на свете красивей алтайской природы.
Яркая зелень хвои и розоватая кора кедров. Светло-зеленые воды Катуни... Вершины гор по всему горизонту – и надо всем высокое, светло-голубое, ослепительно сияющее небо.
Шли вторые сутки с отъезда всей компании в Бийск. Вообще-то уже часов двенадцать как Саня с Лешей должны были вернуться – такой расклад они, во всяком случае, представляли Жене. Но она, опытная уже путешественница, знала, что в дороге всякое бывает. И ожидала их спокойно.
С утра с книжкой, которую дал ей почитать Степа, сидела она на крылечке, положив ноги на Тосю. Тося, растянувшись во весь свой огромный рост, жмурилась от удовольствия.
А на веранде в соседнем дворе шла своя интенсивная жизнь.
– Баба, на процедуры! – крикнул Игнат.
Он уже сидел во дворе на солнышке. Второй день веяло августовской прохладой, и опять всем хотелось уходящего тепла. Сидел, натурально, с очередной книжкой на коленях.
Его прабабушка, вытирая руки после кухни передником, семенила к своему Игнаше почти бегом. Она уже втянулась в леченье и всякий раз охотно готовилась к смеху. Уселась на стульчик, ноги поставила на вынесенную Игнатом из дому скамеечку. И, как выражаются в старых книгах, вся обратилась в слух.
– Михаил Зощенко! – провозгласил Игнат. – Рассказ «Операция»! Герою рассказа Петьке Ящикову врач советует удалить ячмень. И вот он размышляет – то ли сразу после работы ехать на «глазную» операцию, то ли заехать домой? Читаю! Вот он думает: «Дело это хотя глазное и наружное, и операция, так сказать, не внутренняя, но пес их знает – как бы не приказали костюм раздеть. Медицина – дело темное. Не заскочить ли в самом деле домой – переснять нижнюю рубаху?»
В общем, ба, он решил забежать домой – переодеться. Тут смешно объясняется: «Главное – что докторша молодая. Охота было Петюшке пыль в глаза ей пустить – дескать, хотя снаружи и не особо роскошный костюм, но зато, будьте любезны, рубашечка – чистый мадеполам. Одним словом, не хотел Петя врасплох попасть».
Прабаба вежливо похихикала.
– В общем, приходит он в больницу, ему докторша говорит, чтоб снимал сапоги и ложился на стол. Слушай, что дальше происходит.
«Петюшка даже слегка растерялся.
