– Жива, – несчастно промямлил алхимик. – А теперь ешь… ты пообещал!
– Да, пожалуйста. – Берест взял в руки миску и прямо через край принялся глотать мясной навар, как глотает измученный жарой путник долгожданную воду. – Вот и всё. Теперь давай одежду. И рассказывай, как её найти.
– Берест, – в дверь ворвались Даренс с Ранзелом, – как ты себя чувствуешь?
– Как тэрх. Кто меня проводит к Весе?
– Ансерт. – Даренс сел на стул напротив него и уставился в лицо другу необычайно серьезным взглядом. – Мы все обсудили и решили, с ним тебе будет лучше всего. А мы поделим отряд между собой… до вашего возвращения.
– Откуда? – замер командир и отпустил застежку куртки. – Откуда мы вернемся? Да чего же вы все загадками разговариваете, можете мне прямо сказать?
– Можем, – пробасил Ранзел, – но ты не волнуйся… её чародеи забрали.
– Кто?! – ошеломленно переспросил Берест и оглянулся на брата. – А почему вы отдали?
– Нас там не было… мы под Турой бились. Пока все переправились, туда вторая орда подошла… хорошо, что из первой большая часть хингаев к мосту умчалась, лодки ловить. А вот селяне пытались Весю не отдавать, она ведь всех их спасла… – Даренс сглотнул и смолк.
– Дальше!
– Говорят, как в варенье попали… ни рук поднять, ни ног вытянуть, – хмуро пояснил Ансерт, и Берест вдруг отчётливо понял, сейчас они говорят правду… но чего-то все же не договаривают.
– А что было потом? Ну, не тяните! Даренс!
– Я не могу… пусть Ранз.
– По-вашему, Ранз самый толстокожий, – обиделся вдруг богатырь, – и бессердечный.
– Ранз, ты просто самый смелый… – мягко сказал Берест, уже сообразивший, братья сейчас просто не представляют, как сообщить ему очень неприятное известие, и отлично их понимал.
Сам точно так же мучился, когда приходилось сообщать кому-то плохую весть. Но раз Веся жива, он её из Цитадели вытащит. Не имеют они права решать судьбу просватанной невесты без жениха и его родни. Ради Весеники Ардест готов отца умолять, у дяди прощения просить, к матери в ноги кинуться… хотя отец и запретил расстраивать княгиню. Да и Радмиру написать нужно… он ради дочерей на все пойдет, это Берест теперь точно знал.
– Для того чтобы человеку такие вещи говорить, не смелым нужно быть… – мрачно рыкнул тот, – а сумасшедшим. Но раз вы хотите, я скажу. Но сразу предупреждаю, хотя я тут спорил с ней… когда она из Кладеза ушла, но вовсе не считал Весю злой или жестокой. Поэтому я не верю, будто она могла сама все отдать… наверняка они отобрали, пока куница без сознания лежала.
– Да что такое отобрали-то, вы скажете наконец или нет?! – обозлился командир, снова понимая неведомым чувством правоту брата.
– Вот… – горько поджав губы, подал ему Ансерт деревянную шкатулку.
Берест почти вырвал ее из рук, резко распахнул и застыл, неверяще глядя внутрь. Туда, где на куске полотна лежал его обручальный браслет, преподнесенное Весе ожерелье и шкатулочка с украшениями. Серьги, диадема и ожерелья из камней сиреневого цвета, лучшие, какие он нашел в своём сундучке. И Весе они нравились… Берест подсмотрел, с каким удовольствием невеста перебирала камушки.
Следовательно, прав Ранзел, у неё все это отобрали. И в таком случае нужно не просто ехать, а мчаться, не останавливаясь ни на минуту.
– Ансерт, ты готов?
– Да. И тэрхи ждут… и Ныр с Рыжем. Думаешь, я зря просил тебя сначала поесть?
– Явились!
– Доброе утро, дед, – вежливо ответил Ансерт.
– С чего это оно у вас так подобрело?!
– А с чего ты сегодня такой ядовитый? – устало осведомился Берест. – Вроде никого чужого мы не привезли.
– Лучше бы привезли! Ну и как вы умудрились проворонить куничку?
– Дед, я тебя очень уважаю, – разъяренно рыкнул Ансерт, – но если ты не уймешься, полью таймальским зельем!
– Думаешь, у меня не найдется, чем полить в ответ? – едко ухмыльнулся стоящий на балконе старик.
– Мне всё равно! Но Деста оставь в покое, не нужно сапогами по больному! Мы все за них радовались… Прости, Дикий.
– Анс, не надо. Дед, ты едешь с нами или нет? Наверняка ведь тебе твои шпионы из Серого гнезда уже обо всем донесли.
– Они не шпионы… а такие же внуки, как вы, – ворчливо заявил Ольсен, поворачиваясь к ним спиной, – пока не пообедаете, никуда не поедем.
Княжичи только мрачно переглянулись и торопливо направили тэрхов к крыльцу, в спор с дедом лучше не вступать. Меньше времени зря потратишь, и сам же он будет в этом после упрекать, проверено.
– Вот и правильно, – заявил Ольсен, с усмешкой посматривая на торопливо мелькавшие ложки, затем спокойно сел напротив и начал аккуратно нарезать ветчину и копченую гусятину, – вот мяска еще пожуйте, да начинайте рассказывать мне всё, как на духу.
– В дороге расскажем, – категорично отказался Берест, – и мясо можно в дороге жевать.
– Тогда сразу спать ложитесь, – покладисто кивнул мельник, – я вас рано разбужу.
– Ольсен! – возмущенно уставились на прадеда княжичи. – Мы едем сейчас.
– Скатертью дорожка.
– А ты?
– Я выеду перед рассветом. Предпочитаю спать в собственной постели, а не на земле под стенами Цитадели.
– Ты думаешь… нас не пустят?
– Даже меня не пустят… у них ведь охраны нет. Просто колдовством своим закрывают Цитадель, и всё. Кричать и стучать бесполезно.
– Ольсен, – задумался Дикий Ястреб, – а если что-то случится? Они так и будут спокойно спать?
– Если случится нечто непредвиденное, то им сообщат те из чародеев, которые живут в окрестных городках и деревнях. Ну чего вы так уставились, только теперь начало доходить, что ваш Лайонис просто шпион Цитадели? Я вообще удивился, когда вы его из Кладеза выставили.
– Замучил своим любопытством… – проворчал Ансерт и вдруг широко зевнул. И сразу же подозрительно уставился на деда. – Ольсен! Ты чего в суп добавил?
– Ничего особого, соннички щепоть. Идите, умывайтесь и ложитесь, я зверям сам поесть дам.
– Они ели… – теперь зевнул Берест и поднялся с места. – Рыж охотился на последнем привале. Но если будешь кормить, вареных и жареных костей ему не давай.
– Это еще почему? – недовольно буркнул вслед бредущим к лестнице внукам мельник.
– Веся запретила… – донеслось с лестницы перемежающееся зевками важное пояснение.
– Темная сила, – тяжело вздохнул старик и шлепнулся назад на скамью, подождут звери, коли так.
Ну вот почему он сразу не понял, какая в ней сила таится, в этой ясноглазой девчонке? Близко бы к внукам не подпустил… хотя чего лгать самому себе? Поздно уже было не подпускать. Уже наделали делов двое упрямцев. А теперь послания шлют… А чем он поможет, сами бы подумали? Феодорис своего никогда не отдаёт.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
