- Если бы ты так сделал, - заговорила Аш, тщательно взвешивая слова, мы, возможно, сумели бы захватить Дом Леофрика. Людей и пушек у нас хватило бы. Возможно, мы уничтожили бы каменного голема, лишили бы Дикие Машины их единственной связи с миром... единственного средства для осуществления их злого чуда.
Роберт блеснул на нее глазами, казавшимися очень узкими за неестественно длинными ресницами.
- Но тогда, - Аш пожала плечами, - без тебя, Дижон пал бы еще прежде, чем вы добрались бы до побережья. Герцога бы казнили, и теперь мы бы уже знали, чего добиваются от Фарис Дикие Машины. Потому что они уже добились бы этого, три месяца назад.
- Может, и не добились бы, - пророкотал Роберт.
- Как бы то ни было, мы сейчас здесь. Неважно, чего ты не сделал тогда, Роберт. Все это не объясняет, почему ты сегодня не атаковал Фарис. Ты так и не объяснил, куда подевалась твоя решительность. А мне это нужно знать, я от тебя завишу, и не я одна.
Она говорила откровенно, заставляя себя вслух признать свои опасения. Когда Роберт обернулся, она не увидела на его лице стыда. Он пробормотал:
- Ты бы вылезла на верную смерть...
- Да, если бы пришлось. Но и с ней бы покончила.
Так тихо, что она едва расслышала, он прошептал:
- Не мог я сегодня поехать с вами. Не мог видеть, как тебя убивают у меня на глазах.
Аш уставилась на него.
- Эти три месяца, - с болью в голосе продолжал Роберт. - Я заказывал за тебя обедни, девочка. Я учился жить без тебя. И вот ты вернулась. И предлагаешь мне поехать смотреть, как тебя убивают. Это уж слишком.
Плеск дождя по булыжнику стал громче. В щели башенной крыши начали пробиваться капли и целые ручьи, и растекаться лужами по полу.
"Я знаю, что нужно сказать, - думала Аш. - Почему же я молчу?"
- Так, - сказал он резко. - Стало быть, ты меня разжаловала? Больше не доверяешь мне в бою. Считаешь, я, вместо того чтоб делать дело, буду пытаться прикрыть тебе спину?
Что-то в ней лопнуло. Аш огрызнулась:
- Что ты надеешься услышать, Роберт? Все давным-давно известно. Все мы можем погибнуть в любую секунду, пора бы привыкнуть. Такое наше ремесло, на войне убивают. Я все это могу продекламировать наизусть. Я уже говорила тебе это полгода назад. И больше не буду.
Роберт Ансельм расстегнул подбородочный ремень, пригнул голову и стянул шлем. Щетина на макушке промокла от пота. Он натужно выдохнул:
- А что будешь?
- Это больно, - сказала Аш. Она уперлась костяшками голых пальцев в стену, обдирая кожу о грубый камень, словно боль тела могла облегчить душу. - Ты не хочешь видеть, как меня изрубят? А я не хочу посылать тебя, и Анжели, и остальных, на стену. Я провела этих ребят через такое, что и во сне не приснится. Я не хочу, чтобы они гибли в какой-нибудь вылазке, или что там еще придет в голову Ла Маршу. Я бы предпочла держаться в сторонке, отсидеться в башне, подальше от обстрела. Я начинаю бояться подставлять своих людей.
Долгое молчание. Дождь шумит все громче.
Роберт вдруг тихонько фыркнул:
- Тогда, похоже, мы оба в дерьме!
Аш так выпучила глаза, что он расхохотался во весь голос.
- Господи, Роберто...
Она вдруг тоже захихикала. Из пустой груди вырвался смешок, превратившийся в неудержимый хохот. Она пыталась остановиться, заговорить, но какое там.
Роберт содрогнулся в последнем раскате хохота, обхватил рукой плечи и встряхнул:
- Ну мы и влипли!
- И ничего смешного!
- Пара долбанных придурков! - добавил он, опуская руки и выпрямляясь, скрежетнув латами. - Нам обоим надо бы бросать это дело. Боюсь только, визиготы не позволят.
- Да уж... - Аш лизнула ободранные костяшки. - Роберт, я не могу этим заниматься, раз боюсь за людей.
Он взглянул на нее сверху вниз с каменной ступени.
- Ну вот, теперь мы узнаем, да? На что мы годимся, когда по настоящему припекает. Когда приходится держаться.
Ей в нос бил запах: мокрой стали, мужского пота, волглого сукна, городских отбросов, догнивавших под стеной. Брызги дождя ложились на щеки тонкой холодной росой. Внезапный порыв ветра заставил обоих разом обернуться к бойнице.
- Стены сейчас беззащитны. И они должны это понимать! Почему же она не атакует?
В течение следующего часа она одного за другим посылала в герцогский дворец посланцев, и те один за другим возвращались, сообщая, что не смогли пробиться ни к новой герцогине, ни к сиру де Ла Маршу, ни к камер-советнику Тернану. По их словам, дворец кишмя кишел скороходами, гробовщиками, торговцами, священниками и знатью, занятыми спешной подготовкой одновременно похорон и коронации.
- Капитан Джонвилль мне кое-что сказал, - добавил запыхавшийся, насквозь промокший Рикард.
Аш хотела спросить, почему он не задержался посплетничать с бургундцами де Ла Марша, посмотрела на его сияющее яйцо и промолчала, ожидая продолжения.
- Подкопы! Крысоголовые подводят мины. Его люди их слышали. Они все еще роют!
- Чтоб им там и утопнуть, - тихо пожелала Аш.
Она проводила время, расхаживая по помещениям башни, среди вооруженных и готовых при первых признаках угрозы выйти на стены людей. То одно, то другое копье высылали в дозор, смотреть и слушать, если что-нибудь можно было рассмотреть и расслышать сквозь стену ливня.
"В сорока милях отсюда, вон по той дороге - холодная тьма двадцать четыре часа в сутки. Не удивительно, что у нас погода - дрянь, коль за границами такое творится".
- Босс... - Саймон Тиддер протолкнул к ней своего братишку Томаса, и паренек взглянул на нее из-под налипших на лоб мокрых вихров. Когда он заговорил, капля, висевшая на кончике носа, шлепнулась на пол. - Босс, это правда? Что святой Годфри нас покинул?
Аш сделала знак шагнувшему к ним офицеру оставить парня в покое.
- Не покинул, - твердо проговорила она. - Он теперь говорит с нами из сонма святых, ты ведь это знаешь, верно?
Парень смущенно и радостно наклонил голову.
За его спиной Аш заметила Ансельма, лицо Роберта сохраняло совершенно бесстрастное выражение. Она осторожно коснулась своей души, как трогают языком дыру от потерянного зуба, касаясь болезненной чуткой плоти.
Подойдя ближе, Роберт поднял бровь:
- Как он?
Гром падающих струй почти скрыл ее шепот, но Роберт всегда знал, когда она говорила с Годфри, с каменным големом, даже - спаси Христос - с Дикими Машинами.
- Я по-прежнему ничего не могу разобрать, - тихонько ответила она.
- Храни нас Вепрь и Лев, - пророкотал Роберт, - это хорошо или плохо?
- Хрен его знает, Роберт.
Ожидание так вымотало ее, что, кажется, обрадовалась бы стуку штурмовых лестниц и потоку визиготских солдат, хлынувших через стены. Аш протопала к открытому проему входа в башню.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
