Рев пламени, грохот разбивающихся глиняных горшков разносился по стене, желтовато-синие язычки огня рябью разбегались по камням, не замечая хлещущих дождевых струй. Ведра с песком, расставленные вдоль стены, намокли и стали неподъемно-тяжелыми.
Аш махнула рукой своим людям, чтоб не возились, и стояла, глядя, как огненные клочья стекают со стены на городскую мостовую. Все равно гореть там уже нечему, пожар городу не грозит.
Минут за сорок до того, как, по мнению Аш, последний свет должен был погаснуть за тяжелыми свинцовыми тучами, двое могучих бургундцев протолкнули в башню маленькую фигурку.
- Босс! - Томас Рочестер пробежал за ними вдоль стены, пригибаясь у бойниц. - Эвен вернулся!
Все головы в башне и у зубцов повернулись к ним, люди начали подтягиваться ближе, окружая тощего жилистого человечка.
- Это наш, сержант, - Аш просияла широкой улыбкой. - Сукин сын!..
Бургундцы несколько нерешительно отсалютовали и выбрались обратно под дождь. Аш с облегчением расхохоталась, глядя на продрогшего уэльсца, с которого ливмя лило на пол, что не мешало ему блестеть зубами в наплывающих сумерках.
- Дайте кто-нибудь этому идиоту плащ! Эвен, давай сюда.
Она дождалась, пока кто-то из стряпух не сунул в руки Эвену Хью чашку горячего супа.
- Ну ты и мокрый, Эвен. Уж промок, так промок!
- Через мельничный шлюз пробирался, - серьезно пояснил он, проливая суп на небритый подбородок. - Через лоток. И через ров вплавь. Какой-то недоносок-бургундец чуть не проткнул меня стрелой. Стерегут они неплохо, надо признать.
- Докладывай, - приказала Аш. Эвен вздохнул, откинувшись на облицованную кремнями стену и всем видом выказывая бесконечное облегчение.
- Ну, когда выбрались на эту охоту, я забрался в самый их лагерь, хотел заняться их боссом, только со мной никого не оказалось. Потом повалили эти карфагенские ублюдки, я оказался отрезан от своего копья и остаток дня потратил на то, чтоб пробраться обратно через их линию постов.
Аш представила, как этот маленький человечек, свернув в узел предательскую форму, лопает (и выпивает, конечно) с визиготскими солдатами, и рабами, и наемниками, и уж верно, не пропускает мимо ушей ни единой сплетни.
- Господи Иисусе! Давай же. Прежде всего, развернулись они для штурма?
- Не могу сказать, босс! Мне пришлось выбираться с того конца, где осадные машины, так я и не видал, что делается на северной стороне.
Аш нахмурилась:
- Фарис еще жива?
- Да жива, босс, просто припадок у нее.
- Припадок?
- Господь ее посетил, босс. Аж пена на губах.* [Возможно, более точный перевод: "эпилептический припадок"?] Говорят, она уже очухалась, только еще вроде как пьяная.
Аш, не замечая, как оскалились ее зубы, думала: "Дерьмо! Уж померла бы, и все бы разом решилось!"
- Кто-то сказал, она приказала перевезти себя в Карфаген, но потом приказ отменила, - добавил Эвен.
Надежда, в которой Аш сама себе не признавалась, растаяла.
"Так тебе и отправилась она убеждать Дом Леофрика разрушить каменного голема!"
Аш не стала окликать Годфри. Тревожная сумятица в сознании, длившаяся уже пять часов, сводила с ума.
- Ее офицерам это не нравится, - черные глаза Эвена блеснули. Похоже, каждый квахид прикидывает, как бы ему пролезть на ее место.
- Да, на решение такой задачи уходит немало сил и времени, - Эвен хмыкнул, отнюдь не обманутый насмешливым сочувствием в ее голосе. - Так вот почему они так и не собрались на приступ?
- Может, они теперь будут ждать, пока голод дело сделает, - Эвен озабоченно заглянул в свою дочиста вылизанную чашку, и осторожно опустил в нее ложку. - Или стены долбать станут. Хотя, что я вам скажу, босс: выбраться оттуда непросто было. Не говоря уж о ребятках мистера Мандера, или, скажем, о Ягненке - но они вокруг стен еще охрану усилили.
- Все запечатать им не по силам. Стена длинная.
Эвен Хью передернул плечами:
- Может, Джек Прайс еще что скажет. Я его видел с ихними пикинерами. Он ведь вернулся уже?
- Пока нет, - Аш привстала, завидев в дверях Роберта с кучкой командиров копий. На их лицах явственно читался вопрос. - Пусть твои ребята устроят тебя поудобнее, Эвен. Ну и трюк ты выкинул, - он уже повернулся уходить, когда она договорила: - Хорошо, что вернулся.
- Это точно! - уэльсец вскинул руки, обводя широким жестом мокрые обгорелые стены и развалины домов осажденного города: - Лучше места, чем здесь, я и вообразить не могу, босс.
- Верю, - Аш ответила на его ухмылку. - Ты всегда был туповат.
Уже совсем стемнело; дождь стучал все так же громко.
Из дворца никаких вестей.
Фарис не атакует: почему?
Что сделали с ней Дикие Машины?
Она возвратилась в башню отряда, где пажи, окружив, вылупили ее из железной скорлупы, и провалилась в темный сон без сновидений. Поднялась до рассвета и, снова влезая в доспехи, вслушивалась в раскаты грома и шелест струй, глядела, как спотыкается в тусклом свете свечей очередная смена часовых, готовившихся выйти на стены.
Через час с небольшим после рассвета, слегка осветившего стену дождя, Аш в сопровождении эскорта выехала на улицы Дижона. Утро не принесло прояснения - брызги, разлетавшиеся от булыжника мостовой, висели в воздухе, и за двадцать ярдов в тумане было ни черта не различить. Они направлялись ко дворцу герцогов, но заблудились.
Крупный боевой конь Аш, которому она так и не удосужилась подобрать имени, мягко ступал копытами по уличной грязи. Сточные канавы, проложенные посреди улиц, переполнились, и вся дрянь разлилась по камням ровным слоем. Аш морщила нос: едкая вонь била в ноздри.
Жан-Жакоб Кловетт поднял стальную рукавицу:
- Нам туда, босс! Эта таверна мне знакома.
Она ухмыльнулась, не сомневаясь, что проживший пару месяцев в Дижоне арбалетчик свел близкое знакомство со всеми городски ми трактирами.
- Веди...
Добрых два часа они толкались во дворце, безуспешно пытаясь пробиться к Флоре дель Гиз, де Ла Маршу или хотя бы вице-мэру; смущенные бургундские стражники просили их подождать в компании горожан-просителей. Аш не стала браниться с солдатами, рассудив, что те выполняют приказ, отданный людьми ее же сорта.
Но, по крайней мере, здесь остались солдаты. Не разворовали снаряжение и оружие, чтобы сбыть его визиготам. Добрый знак?
Возвращаясь к городской стене, они наткнулись на группу своих парней, провожавших двоих пострадавших от греческого огня. Рядом с ранеными широко шагал отец Фавершэм.
Он откинул капюшон с бледного лица, тревожно взглянул на Аш:
- Капитан, Флориан скоро вернется в госпиталь? Она нужна нам.
"Вот об этом я и не подумала!"
У Аш ныла каждая мышца, дождь промочил насквозь ее шелковый камзол, а белый миланский панцирь на глазах покрывался ржавчиной. Она досадливо тряхнула головой, выпустив из себя мощное "УФ!", которое сдуло брызги дождя от лица.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
