— И что вы думаете по этому поводу? — спросил Даллас, не ожидая, впрочем, от шерифа сколько-нибудь вразумительного ответа.
— А что сказал бармен? — поинтересовалась Рей. Ник беспокойно завертелся в кресле.
— Бармен сказал, что Сэм был в номере вместе с Лесом. А также с Уорреном Нейлом. Парень узнал его портрет, напечатанный позже в газетах.
Рей встала со стула.
— Сколько времени прошло до публикации?
— Не волнуйся, Рей, — поспешил успокоить ее Даллас, но сам тоже поднялся со стула и встал рядом.
— Портрет появился на следующий день, — ответил Ник. — А что вы подсчитываете, Даллас?
— Мне кажется, — сказала Рей, не дав Далласу ответить, — что этот Лес Макайвер где-то прячется. А Сэм, наверное, долго не хотел появляться в Глори и привлекать к себе внимание. Когда же все-таки приехал, то Лес решил, что его пора остановить.
— При помощи лосьона и перьев? — тихо спросил Даллас.
— Вам бы неплохо нанять такого человека, Ник, — ухмыльнулась Рей. — Впрочем, сейчас не до шуток. Надо срочно найти Джинни и Белу.
Шериф помолчал несколько секунд, потом тяжело вздохнул и мрачно сказал:
— В доме на берегу нет никаких новостей. Дом миссис Мэдди в Деклайне взят под постоянное наблюдение. Дом мисс Уилкс — также. Однако ни в одном из них ни Джинни, ни мисс Уилкс пока не появлялись… Но как вы знаете, отсутствие любых новостей — уже хорошая новость…
Глава 29
— Как бы вы поступили, если бы узнали, что Любовница вашего мужа находится в городе и нагло фланирует по улицам?
Рей посмотрела в фиолетовые глаза Фенси Нейл и прочитала в них не страдание, а самую настоящую ярость. Она прикусила губу и с вызовом ответила:
— Во всяком случае, не стала бы стрелять в шины ее автомобиля и бросать ядовитых змея на голову.
Рей согласилась приехать в Свит-Бей только при условии, что Даллас тут же вмешается в любой спровоцированный Фенси спор.
— Существует четкое определение для женщин, путающихся с женатыми мужчинами, — фыркнула Фенси.
— Фенси! — предостерег ее Даллас.
Но Рей тут же продемонстрировала, что тоже не чужда сарказма.
— Это определение относится к любой женщине, которую уличили в связях с чужими мужьями? — ядовитым тоном спросила она у Фенси.
Та ответила, не удостоив Рей взглядом:
— Я не знаю, что вы имеете в виду, но не собираюсь извиняться. Во всяком случае, именно таким эпитетом наградила меня некая ревнивая особа по имени Линсей-Мэй.
Фенси круто повернулась и вышла за дверь.
— Право, мне очень жаль, — буркнул Даллас.
— Твоя сестра привыкла всегда настаивать на своем и не терпит вмешательства ни с чьей стороны, — сказала Рей. — Поэтому никак не ожидала, что Линсей-Мэй сама расскажет нам обо всем случившемся.
— Она уже давно потеряла над собой контроль. А сегодня зашла слишком далеко.
— Все это меня мало трогает, Даллас, — сказала она. — Я чуть не до смерти напугана случившимся. Скажи, они… ушли?
Рей не могла заставить себя произнести слово «умерли»…
— Нет, нет! — горячо начал разубеждать ее Даллас. — Я не верю этому. Более того, совершенно уверен, что очень скоро мы что-нибудь наконец узнаем! Тот, кто захватил Джинни и Белу, хочет получить выкуп. Ему нужны деньги… Поверь, этот негодяй непременно проявится!
— Но ты же знаешь, что очень часто похитители убивают своих заложников еще до получения выкупа!
— Не надо отчаиваться, дорогая! Мы должны, обязательно должны верить в благополучный исход!
Два последних дня показались Рей самыми долгими в жизни. Будучи еще ребенком, когда она не могла себе представить, что может случиться в следующую минуту, час или день, Рей всегда с оптимизмом смотрела в будущее, даже если оно внушало страх.
Теперь многое изменилось. Последние сорок восемь часов она боролась со страхом, но в ней был жив не оптимизм, а надежда именно на непостоянство и изменчивость окружающего. Это позволяло верить, что даже самые страшные слухи о происшедшем могут оказаться недостоверными.
— Выйдем на веранду, — предложил Даллас. — Там прохладно. Тебе сразу же станет легче.
Вслед за ними на веранде появилась Талли с подносом, на котором стояли бутылка вина и два бокала. Рей с Далласом улыбнулись друг другу и сели за стол.
— Не думаю, чтобы кто-нибудь из нас смог по-настоящему немного поспать в эти две ночи, — вздохнула Рей. Она бросила взгляд на гору сандвичей и, нахмурившись, добавила: — Сегодня я скорее всего опять не засну.
Даллас налил бокал вина и поднял его.
— Я понимаю тебя. Но позабудь обо всем хотя бы на время. Пока мы с тобой вдвоем. И ради Бога, съешь что-нибудь!
— Эти сандвичи просто чудовищны по размерам!
— Талли называет их «мужики».
— Хм-м…
Рей не стала напоминать Далласу, что она вовсе не мужик, отломила ломтик белого хлеба, положила сверху осетрину и откусила кусочек. Потом вздохнула, покачав головой. — Мне все же лучше остаться в комнате, Даллас. Там телефон. — Помолчав немного, она спросила: — Как ты думаешь, что полиция намерена предпринять для поимки Леса Макайвера?
— Сначала договоримся о главном, Рей: ты не должна сегодня никуда отсюда уходить.
— На ночь я здесь не останусь, Даллас! Давай прекратим разговор на эту тему. А сейчас я все же вернусь в комнату.
— Если так, то и я тоже.
— У тебя своя жизнь и свои заботы, Даллас. Я тоже давно выросла из пеленок. А потому позволь мне поступать так, как считаю нужным.
— Мне кажется, что мы уже перешли ту грань, за которой твои заботы стали и моими. Разве не так?
— Ты думаешь, они вернутся?
— Да. Я уверен в этом. — Он положил ладонь на грудь: — Я чувствую это здесь… В своем сердце… Они непременно вернутся. И тогда ты должна рассказать Джинни все об Уоррене.
Рей глубоко и горестно вздохнула.
— Это ошеломит ее.
— А мы оба должны будем открыть ей всю правду о наших отношениях.
— Да. Но что мы скажем?
— То, что я ей лгал, — сказал Даллас, кладя на стол сандвич, который поднес было ко рту. — Предоставь все это мне, ладно?
Но ответственность за судьбу Джинни лежит на Рей, а не на Далласе…
— Мы еще подумаем, как быть, — сказала она. — Я сделаю все, что могу, для своей дочери.
— Я хочу на тебе жениться, — неожиданно заявил Даллас.
— Мы должны все очень серьезно продумать, Даллас, — сказала она после небольшой паузы.
— Я уже все продумал.
— Тогда дай время на раздумье мне. Я не могу рисковать и совершать ошибки, если дело касается Джинни.
— Я же ей нравлюсь!
