Однозначно позитивно оценивало возможное объединение ГДР и ФРГ американское правительство. Президент США Джордж Буш уже в октябре заявил, что не разделяет опасений некоторых европейских стран по поводу объединения Германии. Немного позднее американское правительство официально высказалось за право немецкого народа на самоопределение и воссоединение, но при этом выдвинуло два условия: объединенная Германия должна оставаться членом НАТО и признать линию по Одеру-Нейсе как окончательную германо-польскую границу.
Хельмут Коль и Рональд Рейган
Франция и Великобритания весьма прохладно отнеслись к возможному объединению западных и восточных немцев, — они опасались гегемонии Германии в Европе. Президент Франции Франсуа Миттеран не оспаривал права немцев на самоопределение, но считал эту проблему «неактуальной». Вскоре после падения Берлинской стены он обсуждал новую ситуацию с Горбачевым, а в конце года посетил ГДР, чтобы прозондировать обстановку.
Еще решительнее была настроена Маргарет Тэтчер — британская «железная леди». В конце февраля 1990 г. она заявила, что объединение Германии может произойти только с согласия всех 35 стран, подписавших в 1975 г. Хельсинкское соглашение, а через месяц пригласила нескольких крупных британских историков для консультации по поводу возможных опасностей, которые могут исходить от объединенной Германии.
В начале 1990 г. в Москве наконец осознали, что ход событий уже не изменить. Когда 30 января Модров вновь посетил Горбачева, то услышал от него, что «никто и никогда принципиально не ставил под сомнение объединение немцев», но все участники этого процесса должны «действовать с полной ответственностью».
Вернувшись в Берлин, Модров объявил, что принимает план Коля, так как «объединение двух германских государств уже стоит на повестке дня». Однако он заметил, что объединенная Германия должна быть нейтральной страной. Когда же Коль и Геншер 10 февраля прибыли в Москву, то Горбачев заявил им, что сроки и путь объединения — это дело только самих немцев. Хотя вопрос о военном статусе Германии оставался все еще открытым, было ясно, что путь к объединению свободен.
Весной 1990 г. неутихающие демонстрации в ГДР проходили под разными лозунгами, в том числе и под таким: «Придет немецкая марка — мы останемся, не придет марка — мы пойдем к ней!» Западная марка уже давно была в ГДР валютой первого класса, а марку ГДР иронично называли «алюминиевым чипом». Под знаком валютного объединения в основном и велась предвыборная борьба. Всего за несколько недель под сильным западногерманским влиянием сформировалась совершенно новая партийная система. Поскольку Социал-демократической партии Германии после ее объединения с коммунистами в ГДР не существовало, то теперь ей пришлось создавать эту партию заново. Четыре блоковые партии — Христианско-демократический союз, Либерально-демократическая партия, Национально-демократическая партия Германии и Демократическая крестьянская партия Германии — освободились от своего скомпрометированного поддержкой Социалистической единой партии Германии руководства и установили тесные связи с западногерманскими партиями ХДС и Свободной демократической партией. Появилась братская партия и у баварского ХСС — консервативный Немецкий социальный союз (НСС). ХДС, НСС и движение «Демократический прорыв» образовали избирательный блок «Альянс за Германию». Либеральные группы создали «Союз свободных демократов». Еще несколько движений объединились в «Союз-90». Особняком стояла резко уменьшившая свой состав СЕПГ, которая получила теперь новое название — Партия демократического социализма (ПДС). Всего избирательную кампанию начали 24 партии, движения и объединения.
Важнейшей темой обсуждений участников избирательной кампании были сроки и темпы объединения. Против объединения теперь выступали только мелкие левые группы. ПДС выдвинула лозунг постепенного объединения в соответствии с объединением Европы. «Альянс за Германию» настаивал на скорейшем объединении, а точнее — на вхождении ГДР в Федеративную Республику на базе статьи 23 Основного закона ФРГ, для чего не нужно было изменять конституцию. СДПГ склонялась к объединению по статье 146, что означало создание новой общегерманской конституции, но не исключала и более короткого пути к объединению.
В экономической программе все партии поддерживали принцип социального рыночного хозяйства, но с различным смыслом. «Альянс за Германию» требовал немедленного введения немецкой марки, СДПГ высказывала некоторые опасения, различные гражданские движения отстаивали сохранение социальных гарантий, прежде всего права на труд, а ПДС выступала за «народную собственность».
По расчетам специалистов лучшие шансы на победу имела СДПГ, поскольку Саксония и Тюрингия всегда были «красными бастионами», а рабочие составляли большинство избирателей. Тем неожиданнее стала триумфальная победа на выборах «Альянса за Германию», получившего 48,1 % голосов избирателей (причем только одна входящая в него партия ХДС набрала 40,8 %). СДПГ получила лишь 21,9 %.
Хельмут Коль и Борис Ельцин
Причины такого результата выборов понять нетрудно: избиратели проголосовали за немедленное объединение страны без всяких условий. Символом этой политики являлся канцлер Коль, который олицетворял собой надежность и уверенность. Конечно, его обещания за короткий срок превратить бывшую ГДР в «процветающую землю» были слишком оптимистичными (так, канцлер обещал не допустить повышения налогов). Но лидер СДПГ Оскар Лафонтен был таким пессимистом, что избиратели стали побаиваться его мрачных прогнозов. А третье место на выборах ПДС (16,4 % голосов) объясняется не только большим количеством среди избирателей бывших партийных функционеров, но и тем, что в ГДР было немало людей, которым неплохо жилось при прежнем режиме. Теперь они не видели в туманном будущем никаких радужных перспектив.
Новая Народная палата начала работу 5 апреля 1990 г. Ее президентом была избрана врач Сабина Бергман-Поль (ХДС). Парламент внес два изменения в конституцию: из преамбулы было убрано определение, что республика «является социалистическим государством рабочих и крестьян», и был упразднен
Государственный совет. Главой государства теперь являлся президент, как и в первые годы существования ГДР.
Тотчас после выборов начались сложные переговоры между партиями о формировании правительства. СДПГ вначале отказалась войти в кабинет министров. Наконец было образовано правительство из представителей «Альянса за Германию», либералов и социал-демократов. Его главой стал лидер партии ХДС юрист Лотар де Мезьер, бывший заместитель Модрова. Основной целью работы правительства он назвал скорейшее объединение страны.
12 сентября 1990 г. в Москве министры иностранных дел четырех победивших держав, ФРГ и ГДР подписали договор об окончательном урегулировании германского вопроса, который, по сути, подвел черту под Второй мировой войной. Действие всех прав союзных держав прекращалось, существующие границы признавались окончательными, Германии предлагалось в течение трех-четырех лет сократить вооруженные силы до 370 тыс. человек, а СССР обязывался вывести с территории Германии свои войска к концу 1994 г., причем Германия выделяла на это (в частности, на строительство в России жилья для военнослужащих) 12 млрд марок.
Германский бундестаг пополнился 144 депутатами из новых федеральных земель
Огромной заслугой канцлера Коля было то, что объединение Германии произошло мирным путем и с согласия всех соседних государств, что признавала даже оппозиция.
В полночь со 2 на 3 октября 1990 г. в Берлине перед зданием рейхстага взвился черно-красно-золотой флаг. В небо взлетали ракеты и воздушные шары, гремел салют — немцы праздновали воссоединение своей родины. Отныне 3 октября стало праздником — Днем германского единства. Националистических амбиций на этом празднике не было. Сразу после торжеств началась подготовка к первым общегерманским парламентским выборам, которые состоялись 2 декабря 1990 г.
Воссоединенная Германия превратилась в третье после Испании и Франции по территории и первое по численности населения западноевропейское государство.
Кризис социального государства
С начала 90-х гг. усложнились политические, экономические и финансовые условия сохранения и дальнейшего развития Германии как образцового социального государства. Финансирование реконструкции восточных земель привело к сокращению социальных статей бюджета. К тому же прогрессировал процесс старения нации, когда на 100 человек населения стало приходиться 20 пенсионеров. Все это неизбежно вело к негативным последствиям. Поскольку пенсионные взносы уже не покрывали требуемых расходов, доля которых в 90-е гг. превысила треть валового национального продукта, государство стало жить в долг.
