class="p1">— Не переживай, Нора. Через минуту я буду там.
— Спасибо, Эд.
Он поднялся, выбросил из головы все мысли о прошлой ночи и взял щётку.
После работы он обнаружил, что едет сквозь промышленный район города, легко ориентируясь в лабиринте разъезженных дорог пресекаемых железнодорожными путями, словно знал здешние места, как будто уже бывал здесь. Эд никогда раньше здесь не был и, не считая квартала грязных домов справа от шоссе, никогда по-настоящему этот район не видел, но сейчас он колесил по дорогам и переулкам между массивных зданий, разъезжал туда-сюда, словно искал что-то.
Он понятия не имел, что ищет, но знал, что, когда проедет мимо, — узнает.
Эд проехал мимо завода по переработке алюминия, мимо места похожего на автомобильную свалку, затем выехал на обочину и остановился. Уставился на окно в близлежащем здании. Оно ещё не использовалось; было новым и недавно построенным, но его контуры на фоне постепенно заходящего солнца почему-то казались знакомыми. Знакомыми и приветливыми.
Эд выбрался из машины, вытянул ноги. Здание чем-то манило его, каким-то образом казалось дружелюбным и располагало к себе, и Эд обнаружил, что идёт ко входу по частично вымощенной и незаконченной дорожке. Передние двери — затемненное стекло, всё ещё хранящее на себе заводские наклейки, — были заперты, но это было ожидаемо; пройдя через небольшую автостоянку и завернув за угол здания, он нашел то, что искал — небольшую металлическую дверь, вделанную в бетонную стену. Эд толкнул дверь, и она открылась.
Внутри здания было темно, но ноги инстинктивно повели его вперед, сквозь огромное помещение и вниз по небольшому лестничному пролету. Эд прошёл через пустой зал с белыми стенами; сквозь заставленный высокими рядами закрытых ящиков другой зал, поменьше; мимо привинченного к полу работающего кондиционера, затем вверх по металлическим ступеням, и там остановился.
Здесь.
Эд огляделся. Он оказался в котельной, в огромном помещении, заполненном шипящим паром и грохочущим оборудованием. Всё здесь было знакомо: запахи, звуки, солнечный свет, пробивающийся сквозь грязный саван стеклянной крыши. Здание было новым, недавно построенным, но котельная выглядела старой, казалась работающей давно, и Эд подумал, что никогда не видел места, которое было таким угрожающе техногенным и в то же время уютно-интимным. Он огляделся, чувствуя себя счастливым и довольным.
Эд обошел цистерну с пропаном и остановился перед мусоросжигателем. Любовно коснулся теплого металла. Ощущение было точно таким, как ему запомнилось. Его пальцы поискали и нашли несколько грубых царапин. Они были здесь, он помнил, как вырезал лезвиями своё имя: Фредди.
И имена детишек, которых он любил.
Эд отшагнул, нахмурившись и тряся головой. Что это за херня? Его зовут не Фредди. И он никогда в жизни здесь раньше не был.
Сбитый с толку, он огляделся. Какого черта он здесь делает? Если кто-нибудь его здесь застанет, его могут арестовать за взлом с проникновением. Как он объяснит это Барбаре и Лизе?
Он повернулся, намереваясь уйти, выбраться отсюда как можно быстрее, но его взгляд остановился на крюке, висящем на цепи, прикрепленной к металлической балке в потолке. Эд протянул руку, потрогал крюк, почувствовал восхитительную дрожь, пронзившую его тело.
Жаль, что он не принес перчатку.
Он моргнул. Перчатку. Какого черта он сделал с этой штукой? Разве он не вернул её мистеру Кинни? Он хотел отдать её директору, но не мог вспомнить, сделал ли это на самом деле. Эд посмотрел вокруг. Почему он до сих пор здесь? Почему он всё ещё в этом здании?
Эд поспешно вышел из котельной и второпях, методом тыка, нашел выход из фабрики. Шагнул в холодный ночной воздух.
Холодный ночной воздух?
И в самом деле: солнце зашло, поднялась луна, мерцали звезды. Эд посмотрел на часы и был поражен, увидев, что уже без пятнадцати минут девять.
Он пробыл в здании три часа.
Испуганный, он обежал угол здания и через небольшую стоянку направился к улице.
Когда он приехал, его ждала Барбара. На её лице смешалось двойственное чувство гнева и беспокойства, но когда она его увидела, злость взяла верх.
— Где, черт возьми, ты был? — возмутилась она. — Я хотела звонить в полицию.
Всю дорогу домой он придумывал ответ, правдоподобный ответ, но в голову ничего не пришло.
— Я уезжал, — сказал он.
— Уезжал?
— Ага.
— А ты не мог позвонить мне и сказать, где ты или почему задерживаешься? — Она не ждала ответа. — Куда ты уезжал?
— Здесь, недалеко. — Он посмотрел ей через плечо, увидел стоящую в гостиной Лизу. Нахмурившись, она странно смотрела на него, её лицо было обеспокоенным. Эд успокаивающе улыбнулся ей.
— Папа? — сказала она.
— Ммм?
— Где ты взял этот свитер?
Опять свитер. Эд посмотрел на свою грудь, разгладил смятый материал. Он и не знал, что надел его. Обычно он не надевал одни и те же вещи два дня подряд.
— Наверное, твоя мама купила мне его. А что?
— Я его не покупала, — сказала Барбара.
Эд глянул на неё, затем повернулся к дочери.
— А что? — повторил он.
— Не знаю. Просто он… кое-что мне напоминает.
— Что?
Безуспешно пытаясь улыбнуться, она покачала головой:
— Ничего.
— Я не покупала этот уродливый свитер, — повторила Барбара. — И тебе бы не позволила купить такой. Наверное, он уже был у тебя до того, как мы встретились. — Она сердито смотрела на него. — Так куда же «недалеко» ты ездил?
Эд устало отстранил её.
— Поговорим об этом внутри. Я проголодался. Мне нужно что-нибудь съесть.
Барбара хлопнула за ним дверью.
И Барбара, и Лиза легли спать рано. Барбара — рассерженная, Лиза — испуганная. Эд в одиночестве сидел в гостиной и смотрел телевизор. Что-то происходило. Что-то нехорошее. Он мог понять гнев Барбары. Он был обоснованным и полностью оправданным. Но он не мог понять своё странное поведение и страх боявшейся его Лизы. Казалось, она боится оставаться в одной комнате с ним. Что, чёрт возьми, это было?
Началась реклама, и он пошел на кухню, чтобы взять что-нибудь попить. Взяв из шкафчика стакан, он бросил взгляд на кухонный стол возле раковины. По всей видимости, недавно сюда заходила Лиза и сделала себе сэндвич с джемом и арахисовым малом. Там лежал испачканный в масле нож, а рядом на столе были три параллельные линии клубничного джема стёкшие, скорее всего, с края хлеба.
Неподвижно, он стоял со стаканом в руке, разглядывая джем. Эти полоски на столе о чём-то ему напомнили, о чём-то лежащем чуть дальше края его сознания, о чём-то, что он почти мог вспомнить, но всё же не помнил. Эд разглядывал линии. Они выглядели как…
…кровавые раны на коже.
