Не следует забывать о том, что путинский переворот произошел в условиях, когда уже произошел разгром советской социальной организации и на ее месте стала складываться постсоветская организация, то есть в условиях фактически происходящей западнизации России, в условиях зависимости России от Запада, в условиях заинтересованности Запада в том, чтобы Россия и впредь оставалась в этом положении. Ельцинский курс эволюции России должен был сохраняться, и Путин был допущен к власти, чтобы сохранить его и упрочить. Таким образом, третья попытка России высвободиться из пут западнизации и зависимости от Запада изначально содержит в себе противоречие: она заключена в рамки самой необходимости западнизации России и интеграции ее в глобальное сверхобщество, в котором доминирует Запад.
У власти
Одно дело – путь к власти, и другое дело – деятельность после прихода к власти. Эта деятельность зависит уже от других факторов, чем те, которые предопределили победу на выборах. Одно дело – желания и надежды масс людей, ставшие основой успеха на пути к власти, и другое дело – конкретный способ их удовлетворения в сложившихся условиях. С первых же шагов деятельности в качестве главы новой власти Путину пришлось столкнуться с сопротивлением со стороны тех, в интересах кого, казалось бы, был совершен политический переворот. Я имею в виду конфликты, связанные с олигархами, с Советом Федерации, со средствами массовой информации и другие. И они не случайны. Они неизбежны. Не эти, так какие-то другие.
При всех обстоятельствах Президент России вынужден осуществлять мероприятия, без которых невозможно решение назревших проблем исторического выживания России, в рамках совокупности объективно данных факторов. Основные из этих факторов суть природные условия, человеческий материал, сложившееся состояние страны, взаимоотношения с внешним миром (с Западом – в первую очередь) и наличная социальная организация страны. На последний из упомянутых факторов надо обратить особое внимание. От него в наибольшей степени зависит успех исторической миссии Путина. Он вынужден укрепить и усовершенствовать его. Но именно он является главным препятствием на пути к этому. Тут имеет место объективное историческое противоречие, преодоление которого может стать делом длительной и трудной исторической эпохи – путинской эпохи.
Постсоветский социальный строй
Коротко о постсоветском социальном строе (социальной организации), с которым приходится считаться президенту. Этот строй сложился не путем некоей естественной эволюции советского общества, а был искусственно и насильственно навязан России силами Запада и силами внутренней контрреволюции в результате капитуляции Советского Союза в «холодной войне» с Западом, разгрома советского (коммунистического) социального строя и насильственной западнизации. При этом России навязывался не столько реальный социальный строй западного образца, сколько его идеологически-пропагандистский образ, какой был выгоден победителю с целью разгрома России и удержания ее под своим контролем. Этот постсоветский строй был умышленно сконструирован так, чтобы не допустить возрождения России как мировой сверхдержавы, способной конкурировать с Западом в борьбе за мировое господство. При этом западный образец навязывался не западному, а российскому народу, насаждался не в западных, а в российских условиях, навязывался населению с опытом жизни в рамках советской социальной организации. Так что избежать влияния разрушенной советской социальной организации было невозможно, как бы ее ни очерняли российские реформаторы и их западные манипуляторы.
В результате в постсоветской России в ельцинские годы сложился социальный гибрид из остатков советской социальной организации, с одной стороны, и искусственных изобретений в соответствии с пропагандистскими представлениями о западной социальной организации, с другой стороны. Получился социальный строй, практически не способный должным образом действовать в интересах большинства населения страны и в интересах страны в целом, но зато способный направить страну на путь всесторонней деградации, внутренней атомизации, потери суверенитета и мирового престижа. Основная цель стратегов «холодной войны» была тем самым достигнута. Перед ними встала задача закрепить достигнутый результат и использовать Россию в своих новых стратегических планах наступающего нового столетия.
Русский путь
Хотя социальная организация постсоветской России и представляет собой социальный гибрид, на скорую руку сконструированный российскими реформаторами, он не является неким переходным состоянием к какому-то другому полноценному (чистопородному) образцу. К какому? Условия в современном мире таковы, что мыслимы только два исторически перспективных и социально полноценных образца – коммунистический и западнистский. Реставрация коммунистической социальной организации в России исключена. Для этого нет необходимых условий. Но если бы даже была какая-то возможность для этого, это вряд ли позволило бы преодолеть то состояние, в каком оказалась Россия в результате разгрома коммунистического строя в горбачевско-ельцинские годы. Если сейчас у России и есть какой-то шанс выкарабкаться из этого катастрофического состояния, то это возможно не на пути возвращения назад, к коммунизму, а на пути движения вперед – на пути западнизации. Мне кажется, что президент Путин понимает это.
Многие усматривают в деятельности путинской власти тенденцию к советизации. Какие-то основания для этого есть. Но суть дела тут вовсе не в том, будто Путин стремится к советским образцам. Суть дела глубже и серьезнее. Суть дела в том, что в современных условиях в России и в мире и в силу объективных социальных законов организации власти сильная система власти, способная справиться с нынешними российскими проблемами, может быть лишь властью, похожей на ту, какая имела место в советский период.
Такая тенденция к советизации вовсе не означает ослабления западнизации. Наоборот, последняя усиливается и будет усиливаться. Не заключено ли в этом логическое противоречие? Все зависит от того, как понимать западнизацию. Ее можно понимать и внедрять по-разному. Есть поверхностное копирование западной социальной организации в том виде, как ее изображают в идеологии и пропаганде («капитализм», «демократия», «плюрализм», «свободный рынок» и т. п.). И есть развитие страны в том направлении, в каком на самом деле эволюционирует современный западный мир после Второй мировой войны. Реальный социальный строй стран западного мира отличается от того, как он изображается в идеологии и пропаганде на Западе (да и в России), не меньше, чем реальный советский строй (реальный коммунизм) от коммунизма идеологического.
Если всерьез начать действовать в интересах подъема России во всех аспектах ее социальной организации (в сфере власти, экономики, идеологии, культуры и т. д.), то кто бы ни взялся за это (коммунисты или антикоммунисты, западнисты или антизападнисты), они так или иначе будут вынуждены совершать действия, за которые одни будут их обвинять в стремлении реставрировать коммунизм, а другие – в стремлении насаждать западнизм. И не без оснований. Но это будет происходить не в силу каких-то идеологических пристрастий, а в силу объективных социальных законов организации власти, экономики и других сфер современных больших человеческих образований. Эти законы универсальны. Например, стремление президента Путина создать строгую вертикальную структуру власти не есть реставрация советизма, в чем его обвиняют. Это общий закон, имеющий силу не только для коммунистических, но и для западнистских стран. Различны лишь формы проявления этого закона в зависимости от различия условий этих стран. С другой стороны, попытки президента урегулировать ситуацию в отношении «олигархов» ошибочно рассматривать как атаку на западнизацию. Я тут усматриваю скорее стремление укрепления именно западнизации, но в тех ее формах, какие можно наблюдать в нормальных условиях реальных западных стран.
Если уж западнизация России, то в том направлении, в каком фактически эволюционирует западный мир. И чем стремительнее, тем лучше. Не просто плестись в хвосте у Запада, а проявлять творческую инициативу. Россия уже сыграла однажды роль новатора эволюционного процесса – в советский период. Сейчас Россия в таком состоянии, что насущная необходимость выживания, возможно, вновь вынудит нас на историческое новаторство. Опередить врага именно на том пути, на какой он нас вынудил и по какому он идет сам, – кто знает, может быть, в этом и состоит наш единственный шанс выживания.
Но чтобы этот шанс использовать, необходимо серьезное научное исследование основных социальных феноменов современности – коммунизма, западнизма, сверхобщества, западнизации, глобализации. Для этого нужна качественно новая социальная теория, какой еще нет в науке. Россия и в этом отношении может выступить новатором.
