- Начинай, - сказал мне Оружейник. - Пока кого-нибудь не раздавили в толпе!
Я посмотрел на Молли, и она сотворила невидимую платформу, на которой мы стояли вчетвером, а затем подняла её на несколько футов в воздух, чтобы все могли видеть и слышать меня.
- Взгляд снизу вверх, - пробормотала она мне на ухо. - Это даёт нам психологическое преимущество. Теперь начинай; пообещай им хлеба и зрелищ, или что-нибудь в этом роде.
- Кстати, о краях, - немного раздраженно сказал Оружейник. - Не могли бы вы немного подкрасить края этой проклятой платформы, чтобы некоторые из нас могли видеть, где находятся эти проклятые штуки? Мы у края, а некоторые из нас сейчас чувствуют себя немного хрупкими.
Края платформы внезапно засверкали серебром. Они были гораздо ближе, чем я предполагал. Камера была забита до отказа, и все больше лиц заглядывало в неё через открытые двери. Бормотание грозило перерасти в нечто большее, но не переросло, потому что каждый раз, когда кто-то начинал повышать голос, Джейкоб смотрел на него, и тогда они становились косноязычными и сразу отказывались от этой идеи.
Толпа погрузилась в полное молчание, когда наконец в толпе появилась Матриарх. Все старались освободить для неё как можно больше места, чтобы она могла пройти. Она добралась до первых рядов толпы и устремила на меня стоящего на платформе сердитый взгляд. Вместо Алистера рядом с ней стоял Сержант-ат-Армс. Его лицо пестрело синяками и отёками, но взгляд был холодным и прямым, как всегда. Я кивнул Матриарху.
- Здравствуй, бабушка. Как Алистер?
- Едва жив. Он в лазарете. Они пытаются сохранить его лицо.
- Он меня удивил, - сказал я, понимая, что все в Святости ловят каждое наше слово. - Он служил верой и правдой.
- Мне об этом известно, - сказала Матриарх. - Он служил семье. Не то что ты. Что ты сделал с нами, Эдвин? Где наши Торки? Где Сердце?
- Вот почему все вы здесь, - сказал я. - Чтобы наконец-то услышать правду. Я окинул взглядом толпу, все эти растерянные, испуганные, отчаявшиеся лица. - Вы здесь, чтобы узнать правду обо всём, что произошло. Обо всём, что было скрыто от вас на протяжении всех веков существования этой семьи. Секреты, которые может раскрыть только Друд.
- Мы знаем вас, - выкрикнул женский голос из глубины толпы. - Но что там с вами делает печально известная Молли Меткалф?
Раздался общий ропот согласия, который тут же оборвался, когда Молли щёлкнула пальцами, и женщина в толпе громко взвизгнула, когда вся её одежда внезапно исчезла. Молли мило улыбнулась.
- Есть ещё вопросы? Я просто обожаю отвечать на вопросы из толпы.
И пока толпа молчала, я рассказал им всё. Я объяснил им, что на самом деле представляло собой Сердце и какова истинная природа сделки, которая дала нам все наши Торки.
Раздались потрясённые крики и вздохи, но никто не бросил мне вызов. Я сказал им, что сделка должна быть подтверждена каждым новым Матриархом, и все взгляды в зале устремились на Марту Друд. Она проигнорировала их и холодно посмотрела на меня.
Я объяснил, как я уничтожил Сердце, и почему они все не умерли, когда их Торки исчезли. А потом я поведал им последнюю страшную тайну Друдов, известную только внутреннему кругу. Что мы были не тайными защитниками человечества, а его тайными правителями. Думаю, мог бы начаться бунт, поскольку различные фракции в семье кричали и толкали друг друга, но Джейкоб внезапно воспарил и снова принял свой смертоносный облик. Температура в Святилище резко упала, и мы все вздрогнули, и не только от холода. Смерть витала в камере и смотрела прямо на нас. Джейкоб смотрел вокруг себя глазами, которые больше не были человеческими, и все замолчали и замерли, потому что никто не хотел привлекать его внимание. Джейкоб медленно опустился обратно на платформу и принял свой обычный облик.
И в этой тишине раздался голос: Матриарх проклинала меня, обвиняла в предательстве семьи, называла глупцом, лжецом и врагом всего, за что выступали Друды. Она заявила, что я не её внук, и призвала всех присутствующих Друдов восстать, схватить меня и убить. Её голос звучал всё громче и громче, пронзительный от ярости и истерики, изо рта летели слюни, пока вдруг Сенешаль не положил руку ей на плечо и не встряхнул её хорошенько. Её голос резко оборвался, и она потрясённо посмотрела на него. Сенешаль отпустил её и повернулся к ней спиной, чтобы обратиться к толпе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Вы все меня знаете, - сказал он, и его знакомый суровый голос привлёк всеобщее внимание. - Вы все знаете, за что я выступаю. И я говорю вам, что Эдвин заслужил право быть услышанным. Он - самый верный сын этой семьи. Продолжай, парень. Скажи им то, что они должны знать.
- Спасибо, - сказал я. - Но учти, я попрежнему на дух тебя не переношу!
- Это часть моей работы, - сказал он совершенно равнодушно. - Давайте продолжим.
Тогда я рассказал им остальное: как я был ложно объявлен вне закона фракцией “Нулевой Терпимости”, которая тайно управляла “Манифестом Судьбы”. Это было всё равно, что запустить рыжего кота в голубятню… Они все знали о Трумэне и о том, за что выступают его люди.
- Нам лгали, - наконец устало сказал я. - Мы не те, кем мы себя считали. Мы не славные парни, и не были ими уже много веков. Но мы можем стать ими; мы можем стать теми, кем должны были быть. Если вы готовы бороться за это.
В данный момент мужчины и женщины, стоящие передо мной, не очень-то походили на бойцов. Большинство из них выглядели весьма потрясёнными, как будто кто-то только что ударил их всех под дых; они подряд услышали столько неприятных и неожиданных истин… Они неуверенно смотрели друг на друга, потом на меня, пока, наконец, голос в глубине толпы не сказал:
- Что вы хотите, чтобы мы сделали?
- Я хочу, чтобы мы делали то, для чего были рождены! Я хочу, чтобы мы были теми, кем всегда должны были быть: шаманами племени, защищающими людей от всех сил зла, которые им угрожают!
Только теперь племя - это человечество, а мы должны быть воинами мира, сражаясь за правое дело, не для себя, а просто потому, что это правильно! Мы должны заслужить право снова гордиться тем, что мы Друды!
- Но… как мы сможем сражаться без наших Торков? - спросил другой голос.
Я улыбнулся и прикоснулся рукой к серебряному Торку у своего горла. - Сердца больше нет, но, к счастью, я нашёл нового гаранта для семьи… И я субвокально подвёл итог. Покажись им, странная материя… Новая броня в мгновение ока окутала меня, полностью заключив в сияющее серебро. Толпа закричала; некоторые даже зааплодировали. Тогда великий голос заговорил с ними, странная материя обратилась к семье через меня, её голос был полон умиротворения, спокойствия, братства.
- Долго-долго я преследовал сущность, которую вы знали как Сердце, во всех многочисленных измерениях, дабы покарать её за все её ужасные преступления. Теперь её больше нет, но я останусь здесь, чтобы помочь исправить причинённое ею зло. Я стану вашим новым защитником, и у вас всех будут Торки.
- Как долго ты собираешься здесь оставаться? - спросил практичный голос.
- Пока я не научу вас всех быть сильными без доспеха, - ответил голос. - Вы и понятия не имеете о своём истинном потенциале.
Эти слова вызвали в толпе волну ропота.
- Но какую цену мы должны заплатить за эту новую броню? - спросил другой голос из толпы. - Сердцу были нужны наши дети. Наши неназванные братья и сёстры. Чего хотите вы?
- Просто хочу помочь, - ответил голос. - Это моя работа. И вы уже заплатили мне, уничтожив Сердце. Вы даже не представляете, сколько времени я потратил на погоню за этой проклятой дрянью.
Я просто рад, что всё наконец закончилось… Я имею право на отпуск, так что, думаю, проведу его здесь. Всего несколько тысяч лет… Очаровательное измерение, очаровательные люди. Вам, ребята, нужно рассказать мне побольше о сексе, которым вы занимаетесь…
- Позже, - быстро сказал я, подвокализируя. - Знаешь, я не могу продолжать называть тебя “Странной Материей”. У тебя нет имени, которое я мог бы использовать?
