— Я знаю дорогу, — сказал Эрионд, — позвольте мне ехать впереди. — И, улыбнувшись, прибавил:
— Мой конь хочет поразмяться. — И пустил жеребца в галоп.
— Весьма странный мальчик, — заметил Ургит, садясь в седло. — А что, он и вправду был знаком с Зедаром?
— О да, — ответил Шелк, — он знал даже Ктучика. — И, бросив искоса взгляд на Полгару, добавил: — Он всю жизнь провел в обществе весьма странных людей, посему его необычность вполне понятна и объяснима.
Сквозь толщу туч кое-где уже проглядывало голубое небо и на землю струились потоки яркого утреннего солнца. Ветер присмирел, превратившись в почти ласковый бриз. Путники ехали крупной рысью вслед за Эриондом и его великолепным конем.
Сенедра, облаченная в одну из туник Эрионда и плотно облегающие теплые шерстяные рейтузы, пристроилась рядом с Гарионом.
— Мне очень нравится твой утренний туалет, моя королева, — усмехнулся он.
— Все мои платья совсем мокрые, — ответила она. Потом замолчала и личико ее посерьезнело. — Все складывается далеко не лучшим образом, правда, Гарион? Ведь мы возлагали столько надежд на этот корабль.
— Не знаю, не знаю. Мы сэкономили массу времени, к тому же миновали почти всю зону военных действий. А раз так, то возможно, нам удастся отыскать еще корабль. Думаю, мы ничего не потеряли.
— Но ничего и не выиграли.
— Пока трудно сказать.
Она вздохнула и замолчала.
Около полудня они доехали до дороги, повернули на восток и за остаток дня проделали немалый путь. Не похоже было, что по этой дороге кто-либо ездил — скорее всего ею уже долгое время никто не пользовался, но Шелк тем не менее ехал впереди в качестве разведчика. Заночевали они в густых зарослях ивняка при дороге — там легко было натянуть палатки. Ужин в тот вечер состоял из бобов и свинины, что весьма огорчило Ургита.
— Отдал бы все сейчас за ломоть говядины, — жалобно говорил он, — даже дурно приготовленной, вроде той, что подают во дворце Дроим.
— Не желаете ли тарелочку травяного бульона, ваше величество? — дерзко оборвала его Прала. — А может, предпочтете добрую порцию жареной ивовой коры?
Он бросил на девушку суровый взор, потом повернулся к Гариону.
— Скажи мне, долго ли вы с друзьями намереваетесь пробыть в Хтол-Мургосе?
— Да не очень. А что?
— Понимаешь, у западных дам есть преотвратная тяга к независимости и прискорбная привычка высказывать все напрямик и без обиняков. И я нахожу, что их влияние на неокрепшие души и умы особо впечатлительных юных дев может сильно повредить последним. — И тут, вдруг осознав, что явно зарапортовался, он опасливо покосился в сторону Полгары. — Я не имел намерения оскорбить кого бы то ни было, госпожа! Это просто старинный мургский предрассудок.
— Понимаю, — спокойно ответила Полгара.
Белгарат отставил в сторону тарелку и поглядел на Шелка.
— Ты весь день ехал впереди нас. Не видел ли чего-нибудь подозрительного?
— Только стадо довольно крупных оленей, идущее на север, — ответил маленький человечек, — но слишком далеко, стрелою их было не достать.
— Что у тебя на уме, отец? — спросила Полгара.
— Нам необходимо свежее мясо, — ответил Белгарат, поднимаясь на ноги. — На тухлой свинине и бобах мы далеко не уедем. — Он выступил из ярко освещенного круга вокруг костра и, сощурившись, поглядел на посеребренные лунным светом облака, сквозь которые кое-где виднелись звезды. — Прекрасная ночь для охоты! А ты как думаешь?
На губах Полгары заиграла таинственная усмешка. Она тоже встала.
— Думаешь, ты все еще способен на подвиги, Старый Волк?
— Думаю, вполне, — ласково ответил он. — Пошли, Гарион. Нужно отойти подальше от лошадей.
— Что они собираются делать? — спросил Ургит у Шелка.
— Но тебе ведь не так уж и хочется это знать, а, братец? Уверяю тебя, ты вовсе не хочешь этого знать.
Луна серебрила колышущуюся на ветру траву таинственным светом. Ноздри Гариона наполнили пряные запахи степи — обоняние его вдруг резко обострилось.
Он легко бежал крупной рысью рядом с огромным серебристым волком, а прямо над их головами парила, словно призрак, снежная сова. Как хорошо было бежать вот так — ветер ласкал пушистый мех, а острые когти вонзались в мягкую землю. Они бесшумно скользили по степной траве, совершая древнейший в мире Охотничий обряд.
Они спугнули стадо похожих на оленей животных, подняв их с травяных постелей, и погнали через холмы. И вот, когда перепуганные олени прыгали через полноводный после недавнего дождя ручей, старый самец, задохнувшийся от бешеной гонки, оступился и рухнул вниз. Брызги полетели во все стороны, но животное упало на береговую твердь, рога его глубоко вонзились в землю, а неестественно вывернутая шея явно сломалась при падении.
Не долго думая, Гарион прыгнул прямо в поток, быстро переплыл его и, крепко схватив мертвого оленя за переднюю ногу, быстро вытащил еще теплое тело на берег, чтобы его не унесло течением.
Белгарат и Полгара, уже в прежнем своем обличье, подошли к нему так спокойно, словно просто вышли перед сном подышать свежим воздухом.
— Не правда ли, он великолепен? — отметила Полгара.
— Неплох, — подтвердил Белгарат. Потом достал из-за пояса нож и проверил большим пальцем остроту лезвия. — Надо освежевать тушу. Почему бы тебе не вернуться в лагерь? Пусть Дарник возьмет лошадь и едет сюда.
— Хорошо, отец, — согласилась она. И вот уже сова, блеснув оперением в лунном свете, удалилась прочь, паря на бесшумных крыльях.
— Тебе сейчас понадобятся руки, Гарион, — сказал старик.
— У-у, — совершенно по-волчьи провыл Гарион, — прости, дедушка, я совсем позабыл… — Он вновь принял привычный человеческий облик, правда, не без легкого сожаления.
Утром, когда Полгара подала на завтрак сочные ломти свежей оленины вместо надоевшей размазни, не обошлось без косых взглядов, но никто и не возразил против столь радикальной смены меню.
Путники скакали еще два дня, ощущая над головами слабеющее дыхание шторма.
И вот, около полудня, когда они въехали на вершину очередного холма, взорам их открылась синяя водная гладь.
— Озеро Хтака, — сказал Ургит. — Когда мы его обогнем, до Рэк-Хтаки останется всего два дня пути.
— Сади, — спросил Белгарат, — далеко ли карта?
— Она здесь, — ответил евнух, шаря в складках одежды.
— Давайте поглядим.
Старый волшебник спешился, взял у Сади пергамент и развернул его. Ветер, дующий с озера, трепал карту, грозя вырвать ее из рук Белгарата.
— Эй, прекрати! — раздраженно воскликнул он, явно обращаясь к ветру. Потом долгое время рассматривал карту. — Думаю, нам придется свернуть с дороги, — наконец сказал он. — Шторм и крушение нас порядком задержали, поэтому теперь нам трудно судить, как далеко продвинулись маллорейцы с тех пор, как мы отплыли из Рэк-Урги. Я не хочу, чтобы их армия настигла нас тут, прямо у озера. Маллорейцам совершенно нечего делать на его южном берегу — вот туда-то мы и поедем. — Белгарат указал на довольно обширное пространство к югу от озера, испещренное изображениями деревьев. — Мы выясним, каково положение дел в Рэк-Хтаке, а в случае чего укроемся в Великом Южном лесу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
