Вернувшись в Петербург, Омулевский занялся исключительно литературной работой. Печатался в журналах «Современник», «Русское слово», «Луч», «Будильник», «Искра», «Дело», «Женский вестник». Он становится известным поэтом гражданско-обличительного направления, закаляется как боец на поле общественно-политической борьбы. Особое влияние на него оказывают журналы «Современник», «Колокол», «Искра». В 1866–1867 годах Омулевский опубликовывает цикл политически острых и ярких стихотворений под псевдонимом Камчаткин. Особенно популярными были его стихотворения «Земной рай» и «Тайны карьеры», они передавались из уст в уста, переписывались и пользовались заслуженной любовью. В это время вышел сборник стихов Омулевского «Деревенские песни». Сборник был тепло встречен передовым русским читателем. Многие стихи из него оценивались очень высоко; их ставили в один ряд с лучшими произведениями Кольцова и Никитина.
В 1869–1870 годах Омулевский написал роман «Шаг за шагом», и среди передовой части русского общества стал известен как талантливый писатель революционно-демократического направления.
В 1873 году в журнале «Дело» были опубликованы первые три главы нового романа Омулевского «Попытка — не шутка». Писатель обещал ввести в роман «женщину-прогрессистку, до которой и воображение не достигнет». Но продолжения не последовало: цензура запретила печатание романа. Автор был арестован якобы «за произношение дерзких слов» «оскорбление величества» и заключен в Петропавловскую крепость затем, по приговору суда, — в Литовский замок. Эту жестокую расправу Омулевский переживал крайне тяжело. В 1874 году от нервных потрясений он временно ослеп.
В начале 1880 года Омулевский возвращается из Иркутска, где он прожил около года, в Петербург и активно сотрудничает в ряде журналов а с 1882 года — в сибирской газете «Восточное обозрение» Он создает цикл стихотворений «Сибирские мотивы» («Ангарские грезы», «Барабинская степь», «На берегу Енисея», «Бирюсинский лес», «Сибирский тост на новый год» и др.).
Несмотря на тяжкие испытания и гонения, Омулевский в своем творчестве остался верен революционно-демократическим идеалам. Стихотворения его проникнуты свободолюбивыми, гуманистическими мотивами. Но, порицая порочную российскую действительность, он нередко впадает в ошибку, идеализируя патриархальный быт сибиряков, восторженно любуется нетронутой и дикой красотой природы, оплакивая ее — страну «изгнания и мук». Искренне и трогательно звучит его посмертное стихотворение «Из гроба»:
«Сибирь родимая! Повсюду и всегда С любовию к тебе я обращаю взоры, Несется мысль моя туда. Где степи ты раскинула и горы… …Желал бы я, чтоб в недра дорогие Мой прах ты приняла, родимая земля! Лежать в чужой стране, где люди все чужие, Где чуждые кругом раскинулись поля, — я не могу!..»
Свою любовь к матери-Сибири, к печальной родине-мученице поэт завещает сыну («Сибирская колыбельная песня»), дочери-сибирячке («Люби свою страну — не той пустой любовью…») и всем «подрастающим землячкам» («Там у себя, в родной глуши…»).
В стихах этого периода Омулевский скорбит о том, что Сибирь оторвана и обособлена, и в то же время говорит об ее избранной роли в судьбе России в борьбе за лучезарное счастье человека. Эти нотки «областничества» в свое время особенно по душе пришлись некоторым писателям «областникам» из сибирской литературной группы. Они горячо подхватывали эти мотивы творчества Омулевского. С таким «прославлением» Омулевского и попытками ограничить его творчество, не только поэтическое, но и прозаическое, рамками Сибири никак нельзя согласиться. Глубоко вскрывая противоречия суровой жизни царской России, он своими произведениями, особенно романом «Шаг за шагом» поднимал самые жгучие вопросы социальной жизни и революционной борьбы в России 60-70-х годов. Наряду с острым обличением эксплуататоров угнетателей народа, критикой темных сторон действительности, писатель стремился показать то новое нарождающееся, революционное, что уже складывалось в недрах капиталистического мира. Он учил русскую молодежь жить и бороться за светлое будущее родины, указывал пути этой борьбы
Под влиянием движения народников Омулевский горячо призывал молодежь идти в массы, нести в народ свет правды, быть бесстрашными, готовить революцию. Он создал яркий образ молодого революционера, для которого борьба за благо трудящихся выше личного счастья и благополучия. Революционная убежденность, неиссякаемая вера в силу русского народа, вера в торжество правды людей труда и неизбежную гибель эксплуататоров и тиранов пронизывает все творчество писателя, глубокого патриота и свободолюбца.
В бессмертную книгу развития русской передовой мысли и революционного дела Иннокентий Васильевич Федоров-Омулевский вписал пламенные, волнующие страницы. Это был поистине писатель гражданского мужества и непримиримой революционной борьбы.
Скромная и напряженная жизнь труженика и борца Омулевского оборвалась неожиданно: в Петербурге 26 декабря 1883 года он внезапно умер от паралича сердца.
В газете «Восточное обозрение» так описаны похороны Омулевского: «На гробе лежали два венка от знакомых покойного и впереди несли лавровый венок из иммортелей от нашей редакции с надписью „Земляку-товарищу“; гроб был бедный, деревянный, бедный покров и пара лошадей в колеснице. В числе провожавшей публики было несколько дам и учащаяся сибирская молодежь, знавшая, любившая своего поэта».
* * *
В 1870 году в петербургском журнале «Дело» был опубликован роман Омулевского «Шаг за шагом». Действие романа развертывается в Восточной Сибири, в городе Ушаковске, бунт рабочих происходит на Ельцинской фабрике. Река Ушаковка пересекает Иркутск и впадает в Ангару. Недалеко от Ушаковки стоял домик, где жил Омулевский. Отсюда достоверно Ушаковск — Иркутск, Ельцинская фабрика — Тельминская фабрика, одна из старейших в Иркутской области (1784 г.). Гнетущая обстановка Восточной Сибири, края каторги и ссылки, вопиющие нарушения элементарной законности и своеволие царских сатрапов — безраздельных хозяев сибирской вотчины — давали неисчерпаемый материал для обличительного романа, каким явился «Шаг за шагом»
Цензура изъяла отдельные главы и подвергла роман такому решительному «исправлению», что идейный смысл и общественно-политическое значение романа показались цензурно-полицейским властям вполне обезвреженными и поставленными в «надлежащие общественные рамки».
Это издание романа прошло почти незамеченным критикой, но вызвало интерес у читателей, которые теперь с нетерпением ждали выхода романа отдельной книгой.
Можно предположить, что автор не случайно согласился на первое опубликование своего романа в таком политически обескровленном виде. По существовавшим в то время цензурным правилам, повторное издание могло выйти без предварительной цензуры. Действительно, в 1871 году роман появился отдельной книгой, точно воспроизводящей авторскую рукопись. Роман назывался «Светлов, его взгляды, характер и деятельность» («Шаг за шагом») Роман набирался по цензурному тексту журнала «Дело», но автор внес добавления, вернее, восстановил все, что цензура и редакция журнала изменили и вытравили из рукописи при первом опубликовании. Читатели быстро обнаружили несоответствие текстов романа отдельного издания и журнального. Цензура забила тревогу и ополчилась на автора. Цензор А. Смирнов специальным рапортом доносил Петербургскому цензурному комитету: «Изданный ныне без цензуры роман под заглавием: Светлов был частями, под цензурою, напечатан в журнале „Дело“ Все места, исключенные цензурою при напечатании этого романа в журнале, восстановлены в новом издании». [30] Цензор был особенно возмущен тем, что автор восстановил крамольную главу романа. «Вся фабрика на ногах», в которой правдиво и смело описывался бунт на Ельцинской фабрике. Кстати, описание этого «бунта» является первой попыткой в русской художественной литературе изобразить борьбу рабочего класса за свои политические права, за коренное изменение условий труда и экономического положения. Решительно возражал цензор и против главы «Подводится общий итог», где автор, заключая роман, выражал веру в революционное будущее России: «Да, друг-читатель! Замена найдется, борьба не иссякнет… И не нам, разумеется, приходится извиняться перед тобой, что мы не осмелились изобразить тебе того, что лежит еще в близком будущем и не существует пока в действительности Поживем, увидим, — тогда и опишем. Светловых еще много будет впереди…»
Несмотря на рапорт цензора, судебное дело против Омулевского Петербургский цензурный комитет возбудить не нашел возможным.
