-- От кого?
-- Мама...
За мальчиком бежала Вера Иосифовна.
-- Ну погоди, сорванец, вот я тебе задам...
О Вовкиных проказах по городку ходили легенды. Не было дня, чтобы он чего-нибудь не выкинул. Уже два раза чуть ли не всем полком искали его в тайге -- ушел ловить белку.
-- Ну, говори. Что ты напроказничал? -- спросил Телюков как можно строже и взял мальчика на руки.
-- Ничего. Прогоните маму.
-- И тебе не совестно так говорить? -- спросила подоспевшая Вера Иосифовна.
-- А чего ты не пускаешь меня в Венецию?
-- Спать пора, а не по каткам разгуливать. Марш!
-- Да пускай мальчик погуляет, -- попробовал заступиться Телюков.
-- Поздно уже. Домой пора. -- Вера Иосифовна схватила Вову за руку и потащила домой.
Игра продолжалась. А Нины все не было. Телюков собрался было идти на розыски, как вдруг -- это было уже в одиннадцатом часу вечера -- за деревьями мелькнул ее красный костюм. Она прошлась на коньках, стройная и гибкая. На какое-то мгновение затерялась в толпе, потом снова показалась уже в другом конце катка. Телюков подкатил к ней, поймал за руку.
-- Добрый вечер, Нина.
Она повернулась к нему, ласково улыбаясь.
-- Где ты так задержалась?
-- А как ты думаешь?
Он почувствовал сквозь перчатку тепло ее руки, и это тепло волнами растекалось по всему телу.
-- Ну а как там на аэродроме? -- спросил Телюков, не находя других слов.
-- Как всегда. Сидят в землянке. Дроздов и Махарадзе играют в шахматы, а командир полка письмо все читает да перечитывает... Жена прислала. Говорят, очень красивая у него жена, молодая, студентка...
Упоминание о Лиле неприятно отозвалось в сердце Телюкова.
-- Говорят, что на вербе груши растут, -- произнес он, стараясь скрыть невольное раздражение.
-- Нет, нет, она действительно хороша. -- Нина, словно нарочно, дразнила его. -- Я видела ее фотографию. У подполковника. Сидит, ужинает, а сам на фото все посматривает. Очень, наверное, любит ее. Боже, а как я мечтала об институте, -- вздохнула она. -- Геологом хотела стать. А теперь, видишь, посуду мою...
-- Пойдем, Нина, -- прервал ее Телюков.
-- Куда?
-- Не бойся, не ко мне. Покатаемся.
Они взялись за руки, прошлись по площадке и, не сговариваясь, остановились под пихтой, где Телюков прятался от Лизы. В ветвях висела синяя лампочка, и в этом призрачном свете Нина выглядела очень бледной, резко обозначились черные тени под глазами.
-- Плохое настроение, Ниночка?
Нина смахнула снежинку с ресницы.
-- Да, неважное... Иногда думаешь... накинуть бы петлю на шею. Легкая смерть, говорят...
-- Нина, опомнись, ну что ты говоришь, Нина...
-- Ах, милый, если бы ты знал! -- Она внезапно упала ему на грудь и заплакала.
-- Ну вот, Ниночка... Ну что ты, успокойся...
Девушка подняла полные слез глаза и тоскливо посмотрела на Телюкова. Слезы и этот застывший взгляд Телюков понял по-своему.
-- Успокойся, Ниночка... Я никогда ни одним словом не упрекну тебя... Никогда не коснусь твоего прошлого, слышишь? -- Он поцеловал ее, почувствовав на губах солоноватый привкус слез.
Она печально улыбнулась:
-- Ты добрый. Я тебе верю... Но это совсем не то, что ты думаешь...
-- А что же, Нина?
Она промолчала.
Над городком ярко вспыхнуло небо. Рассыпаясь разноцветными огоньками, с шипением взвилась ракета. Это лейтенант Байрачный "делал световой эффект".
-- Ой! До чего ж красиво! -- с детским восхищением воскликнула Нина. -Сколько живу в тайге, а такого еще не видела. Чудесные вы люди, летчики!
-- Ну, вот видишь, конечно же, чудесные! А ты почему-то боишься сказать мне... Но сегодня ты должна это сделать. Мне нужно знать о тебе все. Ты помни одно, твердо помни: разделенное горе -- половина горя.
-- Ого, ты уже заговорил тоном приказа... Я даже побаиваюсь тебя... Нет, нет... Ты не оставишь меня? Ну, говори, говори же! -- Она снова всхлипнула и задрожала как в лихорадке.
"Ее гложет какая-то страшная тайна, которая заставляет ее страдать!" -подумал Телюков, чувствуя себя беспомощным и растерянным. Он что-то говорил, должно быть, наивное и глупое, в нем как бы смешались мысли и чувства. Но вот в голове начало проясняться. Он понял одно: перед ним девушка, мимо которой он уже не может пройти равнодушно. Она прочно вошла в его жизнь, с ним связаны ее надежды, ее будущее.
-- Пойдем, Ниночка, домой, -- сказал он просто. -- Все равно это неизбежно.
-- Ну что ж, пойдем, -- неожиданно согласилась она.
Они пошли к коттеджу напрямик. Медленно поднялись по лестнице на второй этаж. Вошли в комнату, сняли ботинки с коньками. Телюков протянул Нине свои домашние туфли, а сам сунул ноги в унты.
-- Ну, вот я и у тебя, -- как-то болезненно улыбнулась Нина. -Пришла... Странно все это. Ты ведь, по сути, чужой мне человек. А я -дурочка... Нет, я сейчас уйду. Я не хочу причинять тебе боль... Прощай. -Она говорила отрывисто, возбужденно и, как была в туфлях, так и устремилась к двери.
-- Нина! -- Телюков обнял ее за плечи, повернул к себе лицом. -- Нина, голубка моя, что с тобой? Я просто боюсь за тебя. Ты еще что-нибудь выкинешь... Не пущу я тебя никуда!
Она смотрела на него глазами, полными печали. По бледным щекам катились чистые как роса слезы.
-- Пусти, -- словно выдохнула она, не сводя с него глаз.
-- Не пущу. Не пущу, потому, что... люблю. Люблю тебя, Нина, ты слышишь?
-- А это для меня? -- она перевела взгляд на стол, где приготовлена была бутылка шампанского.
-- Да, для тебя.
-- Значит, ты знал, что я приду?
-- Знал.
-- Спрячь. Я не хочу.
-- А ты не убежишь?
-- Нет.
-- Это правда?
-- Разве что сам прогонишь.
-- Зачем ты так говоришь, Нина?
-- Не прогонишь? Никогда?
-- Глупая, -- он привлек ее к себе. -- Ты теперь моя. Навсегда, слышишь? А бутылку я спрячу. Я не думал, что она огорчит тебя. Мне казалось, так будет торжественнее. К тому же сегодня праздник. Я хочу, чтобы тебе было сегодня очень весело.
Телюков хотел убрать шампанское, но Нина остановила его.
-- Пусть будет, как ты хотел. Оно хорошее, это шампанское? Я никогда не пробовала... А ну-ка, налей.
-- Ну вот, давно бы так, -- обрадовался Телюков, откупорил бутылку, наполнил бокалы.
-- Ну, Нина!..
Дрожащей рукой она взяла бокал, подняла, потом снова поставила. Потом опять взяла, вздрогнула и, не чокнувшись, начала поспешно и неумело глотать шампанское.
-- Ну, вот и все! -- как-то неестественно улыбнулась Нина.
Телюков протянул ей плитку шоколада.
Щеки девушки слегка порозовели.
Утром Телюкова разбудил телефонный звонок. Он вскочил с постели, думая, что его срочно вызывают на аэродром. Но это звонил телефонист станции -проверял связь.
Нина не проснулась, только повернулась на другой бок. Густые волосы рассыпались по голым плечам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
